- Боги и бесы!- вскричал раненый рыцарь.- О, если бы хоть на минуту воротилась моя прежняя сила, чтобы дотащиться до места боя и умереть как подобает рыцарю!

- И не думай об этом, храбрый воин!- возразила она.- Ты умрёшь не как честный воин, а как лисица в своей норе, когда крестьяне поджигают хворост вокруг её логова.

- Врёшь,ненавистная старуха!- воскликнул Фрон де Беф.- Мои слуги- отважные молодцы, мои стены крепки и высоки! Мои ратные товарищи не побоятся любого полчища саксов, хотя бы их вождями были сам Хенгист и Хорса! Это боевой клич храмовника и воинов- вольной дружины покрывает шум битвы. Клянусь честью, когда мы зажжём потешный костёр на радостях нашей победы,ты сгоришь в нём- и тело и кости твои сгорят! А я доживу до того времени, когда буду знать, что ты из земного огня попала в адское пламя, в то сатанинское царство, которое никогда ещё не порождало худшего беса, чем ты.

- Думай что хочешь,-отвечала Ульрика,- пока не убедишься в другом… Да нет, -сказала она, прерывая самое себя, - можешь и сейчас узнать свою участь, которую не могут предотвратить ни всё твоё могущество,ни сила и отвага, хотя она подготовлена моими слабыми руками.Замечаешь ли ты удушливый дым, который чёрными клубами ходит по комнате? Ты,может быть,думаешь, что у тебя в глазах темнеет и начинается предсмертное удушье? Нет,Реджинальд, тому причина иная. Ты помнишь про хворост и дрова, что сложены внизу, под этими комнатами?

- Женщина!-воскликнул Фрон де Беф вне себя от ярости.- Неужели ты подожгла его? Так и есть - замок объят пламенем!

- Да,пожар разгорается быстро,-сказала Ульрика с устрашающим спокойствием. -Вскоре я подам сигнал осаждающим,чтобы они смелее теснили тех,кто бросится тушить пожар.Прощай, Фрон де Беф! Пускай Миста, Скогула и Зернебок, божества древних саксов, или бесы, как зовут их нынешние монахи, займут место утешителей у твоего смертного одра- Ульрика покидает тебя. Но знай, если это может тебя утешить,знай, что Ульрика пойдёт с тобой одной дорогой и разделит твою кару, как делила твои злодеяния. Прощай, отцеубийца, прощай навсегда! И пусть каждый камень этих сводов обретёт язык и повторяет: «Отцеубийца!»

С этими словами она вышла из комнаты,и Фрон де Беф расслышал,как заскрипел громадный ключ и два раза повернулся в дверном замке, лишив его всякой надежды на спасение. В исступлении и тревоге он стал изо всех сил звать на помощь слуг и союзников:

- Стивен и Сен-Мор! Клеман и Жиль! Я сгорю здесь без помощи. Помогите, помогите!Храбрый Буагильбер, отважный де Браси! Это я, Фрон де Беф, призываю вас! Это я, ваш хозяин, предатели вассалы! Ваш союзник, соратник, вероломные рыцари-обманщики!Пусть проклятия разразятся над вашими малодушными головами за то, что вы бросили меня на погибель!…Но они не слышат, не могут слышать: мой голос заглушается шумом битвы. А дым всё гуще, всё чернее, уже огонь пробивается сквозь пол. О, хоть бы один глоток чистого воздуха, а там пусть гибель!- В безумном припадке отчаяния и тоски несчастный то отдавал какие-то боевые приказания, то бормотал невнятные речи, проклиная себя самого, и род человеческий, и сами небеса.

- Вон показались красные языки пламени сквозь густой дым!- восклицал он. - Сатана идёт против меня под знаменем своей стихии.Прочь,злой дух! Я не пойду за тобой без моих товарищей! Все, все тебе предназначены, все защитники этих стен. Ты думаешь, Фрон де Беф согласится пойти к тебе один? Нет! И безбожный храмовник,и распутный де Браси,и Ульрика, гнусная развратница, и слуги, что помогали мне во всём,и саксонские псы, и проклятые евреи, мои пленники,-все, все пойдут со мной… Славная компания по дороге в ад! Ха-ха-ха!-В исступлении он расхохотался, и своды потолка ответили эхом.- Кто здесь хохочет? - воскликнул Фрон де Беф изменившимся голосом, ибо шум битвы не мог заглушить отзвуки его безумного смеха.- Кто смеялся? Ульрика, это ты? Отвечай же, ведьма! Скажи хоть слово, и я прощу тебя. Только ты могла смеяться в такую минуту или сам сатана! Прочь! Прочь!

Глава XXXI

Хотя Седрик не слишком полагался на слова Ульрики, всё же он поспешил сообщить Чёрному Рыцарю и йомену Локсли о данном ею обещании. Они были рады узнать,что в осаждённой крепости у них есть союзница, которая в случае нужды облегчит им доступ в замок. И Чёрный Рыцарь и Локсли были вполне согласны с саксом, что следует попытаться во что бы то ни стало взять стены приступом, так как это единственное средство выручить пленных,попавших в руки жестокого барона Фрон де Бефа.

- Потомок короля Альфреда в опасности,- сказал Седрик.

- Честь благородной дамы в опасности,- прибавил Чёрный Рыцарь.

- Клянусь образом святого Христофора, что у меня на перевязи,- воскликнул йомен,-если бы дело шло только о спасении верного слуги, бедняги Вамбы, я бы не пожалел своей руки или ноги, лишь бы ни один волос не упал с его головы!

- И я также,- сказал отшельник.- Как можно,сэры! Я уверен,что дурак- такой дурак,который ни в чём не виноват, да ещё мастер своего дела и умеет придать вкус и смак каждой чаше вина, не хуже доброго ломтя ветчины, - такой дурак, братцы, говорю я, всегда может рассчитывать на умного монаха. Тот за него и помолится и подерётся, пока сам не забудет, как читать молитвы и орудовать бердышом!- С этими словами он завертел над головой своей тяжёлой дубиной, словно это был лёгкий пастушеский посох.

- Дело говоришь, святой причетник!- воскликнул Чёрный Рыцарь.- Это так же верно, как если бы это говорил не ты, а сам святой Дунстан.Ну, добрый мой Локсли, не пора ли благородному Седрику принять на себя начальство и вести нас на приступ?

- Нет,я не возьмусь,- возразил Седрик.- Я не обучен ни искусству осады, ни обороны тех твердынь,которые норманские тираны воздвигли в нашей угнетённой стране.Драться я готов в первых рядах. Но мои честные соседи знают, что я не солдат и не обучен воинскому искусству вести штурм крепостей.

- Коли так, благородный Седрик,- сказал Локсли,- я с охотой возьмусь командовать стрелками,и повесьте меня на том дубе, под которым собирался мой отряд,если хоть один из защитников, показавшийся из-за стен, не будет осыпан таким множеством стрел, сколько бывает чесноку в рождественском окороке.

- Хорошо сказано, бравый йомен!- отвечал Чёрный Рыцарь.- Если вы считаете меня подходящим человеком для командования и если среди этих смелых молодцов найдётся достаточное количество желающих идти за настоящим английским рыцарем, каким я смело могу считать себя,я с радостью предлагаю своё искусство и боевой опыт - и поведу атаку на стены замка.

Распределив таким образом роли,вожди пошли на приступ, исход которого уже известен читателю.

Когда передовая башня была завоёвана,Чёрный Рыцарь послал эту радостную весть йомену Локсли; в то же время он просил Локсли как можно внимательнее наблюдать за осаждёнными и помещать им сосредоточить свои силы для внезапной атаки,чтобы снова отбить взятое у них укрепление.Для рыцаря было особенно важно не допустить неприятеля произвести вылазку: он знал, что плохо вооружённые и вовсе не обученные добровольцы,которыми он командовал,не будут в состоянии выдержать натиск опытных воинов, составлявших свиту норманских рыцарей, так как те не только превосходили осаждающих своим вооружением, но и обладали спокойной самоуверенностью, возникающей под влиянием дисциплины и долгих военных упражнений.

Рыцарь воспользовался временем затишья, приказав соорудить плавучий мост или,вернее,длинный плот,с помощью которого он надеялся перебраться через ров. Устройство такого плота задерживало дальнейшее наступление, но предводители не очень жалели об этом промедлении,тем более что оно давало возможность Ульрике оказать осаждающим обещанную помощь.