— Первую?..

— Ну, можно сказать и так, — Аликкар улыбнулся, слегка вздернув вверх уголок губ.

— Ты до сих пор, считаешь это ошибкой… — я растерялась.

— Милая, ошибка не в том, что мы в ту ночь любили друг друга, хотя моя слабость, проявилась даже в этом… Ужасно, что я позволил себе уснуть…

Я вспомнила то утро, когда проснувшись, начала новую пустую жизнь без любимого.

— А ведь я тогда приревновала тебя. Проснулась, рядом никого, я стала искать твои «следы». И наткнулась на свой же портрет. У меня земля из-под ног ушла в тот момент. Я чувствовала, что ты будешь принадлежать только этой девушке с фото. Но откуда мне было знать, что это я сама в прошлой жизни…

— И сильно ты ревновала? — Аликкар пощекотал носом мою щеку, чем полностью дезориентировал. Было не просто сконцентрироваться и вспомнить вопрос, но я ответила:

— Очень… Но это не считается, я ведь ревновала к себе… Или… Может та внешность тебе нравилась больше? — я отстранилась.

— Какое мне дело до твоей внешности… — я снова оказалась в его нежных объятиях, — Даже если бы в этой жизни ты больше походила на нашего Дагора, я бы тебя ни на кого не променял.

— Кстати, — Аликкар отстранился от меня, и достал что-то из кармана, — больше не снимай…

Его руки опустились на мою шею и оставили после себя сияющий сосуд с пылью Арго, оплетенный серебряными жилами.

— Ты его нашел? — я прижала медальон к груди.

— Он сам вернулся…

— Виша, это же запрещено: нельзя дарить смертным такие обереги, — я попыталась накрутить его локон себе на палец, но волосы все время ускользали, длина не позволяла.

— Ну и кто меня в этом упрекнет?! — Аликкар хитро улыбнулся.

— Люблю тебя… — я запустила свои пальцы ему в волосы и тесно прижалась к прекрасному телу. Внутри разгорался огонь, и его руки, заставили пламя пылать еще ярче. Но внезапно в сердце охнула пустота, — … Лисар?…

— Он изменился, — Аликкар понял, что, я имею в виду, — когда тебя не стало, наш сын узнал, что такое ненависть. В тот день Лисар научился материализовать клинок. Я его едва удержал, чтобы он не убил Гаронна, тот только этого и ждал, даже не сопротивлялся…

— Бедный мальчик, ему же тогда было четыре года… — по моей щеке скатилась слеза, но муж тут же смахнул ее губами, — Как мне себя с ним вести?

— А ты чувствуешь себя матерью?

— Что за вопрос, конечно! Но примет ли он меня такой? — я махнула рукой на свое новое лицо, — Может, я для него, прежде всего Наташа? Человек, не склонный к спокойному существованию…

— Ты для него — ВСЕ. Обличие тут не играет роли, — Аликкар поднялся и помог мне встать, — Пойдем, убедишься в этом.

Мы вышли из комнаты и отправились в зал, где Новы так и остались, ожидая нас. Оверий развалился на диване и смотрел в потолок, Барика сидела на подоконнике и наблюдала за оживленной улицей. Но Лисара нигде не было…

— А где… — мой голос дрогнул, все посмотрели на нас, а я развернулась к Аликкару, — Неужели он…

— …Сафира?.. — в дверях возник Лисар, он стоял в нерешительности, готовый сорваться с места.

Слова не шли с языка, застревая в горле.

— Лисар… — я протянула к нему руки, подалась вперед, и он тут же оказался рядом, — Прости меня… Мальчик мой, я так тебя люблю!

— Мама, — он словно пробовал это слово на вкус, отвыкнув от него за годы, — я тоже тебя очень люблю… Мама…

— Сыночек, прости меня, прости… — я целовала волосы, лоб, щеки и наконец, прижав его к груди, почувствовала, как щеки бороздят соленые реки счастья. Наша семья снова вместе, и в подтверждение, я почувствовала, как сильные руки Аликкара накрыли нас обоих.

Для Нов не существует прошлого, полюбив однажды, они хранят это чувство на протяжении всего существования. Даже смерть не способна убить любовь представителей династий Новорики, ни в каком ее проявлении.

— Мамуличка, — детский пронзительный голосок Лисара, всплыл в памяти, — смотри какая бабочка!

Над нами кружило чудесное создание с золотыми крыльями и россыпью сапфиров на них.

— Сынок, осторожно, там вода! — малыш бежал прямо к ручью, за огромным насекомым. Послышался всплеск.

— Ты мой непослушный ребенок… — я выхватила Лисара, стоящего по колено в воде, и поставила на землю.

— Мамуля! — сын вытянул маленький пальчик и зачарованно смотрел на мое плечо, куда преспокойно уселась порхающая красавица.

Я осторожно сняла насекомое и протянула восхищенному малышу.

— Не порань ее… — я присела и посадила бабочку на крохотную ладошку, чмокнув сына в щеку.

Лисар не дал мне выпрямиться, обвив второй рукой мою шею, и прошептал:

— Давай подарим ее папе, он любит все красивое.

— Он так сказал? — я улыбнулась.

— Нет, — Лисар пожал плечами, — Но ведь папа любит тебя…

Нас прервал сам «папа»:

— О чем шепчемся? — Аликкар приближался к нам грациозной походкой.

Я поднялась. Лисар, увидев отца, тут же бросился к нему.

— Папа, мы с мамой… Ой! — пойманная бабочка, взмахнув крыльями, взлетела над нашими головами.

— Папа остался без подарка, сынок, — я улыбнулась мужу и вложила свою ладонь в его, протянутую ко мне руку.

— Без подарка значит, — Аликкар покосился на роскошное дерево рядом с нами, усыпанное орхидеями, и в тот же момент, с него спорхнули десятки сверкающих красавиц.

— Ого!.. — Лисар поднял голову, и смеясь, закружился в разноцветном облаке.

Его счастливый смех, словно колокольчики, переливающиеся серебристым звоном, наполнил меня счастьем.

Я встретилась взглядом с Аликкаром. На его лице было тоже же восхищение, что и у нашего сына, разгонявшего бабочек, только адресованное ко мне.

Глава 8. Путь начертан

— План такой, — Аликкар обвел всех взглядом, — сейчас перемещаемся на российский ледокол, который доставляет ученых в Антарктиду. Под защитой морока, примкнем к их группе. Доберемся до базы, а затем, отправимся на поиски бункера «Аненербе»…

— А почему нельзя переместиться сразу в бункер, — тихо спросила у меня Барика, — Зачем такие сложности?

— Перемещение на такое огромное расстояние, попросту лишит всех силы, — я говорила со знание дела, прекрасно понимая, что это единственный правильный путь, — Да и к тому же, в тысяча девятьсот сорок третьем году я поставила там завесу, чтобы не было никакой возможности просканировать материк. Мы легко можем промахнуться…

— Серьезно, даже Аликкар? — Барика знала, насколько силен мой муж, и именно на него ориентировалась в понимании трудности задачи.

— Даже, если мы все вместе объединимся, этого будет недостаточно… — Аликкар ответил за меня, и пригладив свои взъерошенные волосы продолжил, — На корабле ведите себя естественно, при общении с людьми можете искать ответы в сознании ученых, но только это. Старайтесь не тратить силу, она еще пригодится…

— Да, и еще, имена… Ты, — Аликкар указал на Оверия, — Виталий.

— Сын, ты будешь — Лешей; Барика, — Варей. Наши имена остаются прежними, — муж обнял меня за талию, — На этом все.

Оверий похлопал себя по бокам огромной зимней куртки, и подмигнув мне, метким выстрелом послал, непонятно откуда взявшийся комок мокрого снега, в Лисара, задумчиво застывшего у окна. Парень развернулся, и взгляд его остановился на каждом Нове в комнате, пытаясь выявить хулигана. Аликкар и Оверий делали вид, что давно увлечено беседуют. Барика пыталась застегнуть молнию на куртке, которая никак не хотела подчиняться. Оставалась только я, с улыбкой смотрящая Лисару в глаза. Он улыбнулся мне в ответ, и подойдя к Барике, помог ей с замком.

Через мгновение послышался непонятный шум. Оглянувшись, я увидела, как Аликкар, в последний момент, схватил Оверия за локоть, не дав ему упасть на внезапно возникшей посреди комнаты ледяной луже.

Я украдкой глянула на Лисара. Он стоял рядом с Барикой, держа ее за руку, и что-то нежно шептал. Не подкопаешься… Я улыбнулась, вспомнив мою первую встречу с девушкой, как она тогда просила меня уговорить Оверия взять ее с собой, эмоциональный рассказ о чувствах к Лисару. А ведь в тот день она воспринимала меня как Сафиру. Много оговорок Барики, могли зародить сомнение в моей голове, но разве я могла тогда об этом помыслить. Теперь же, моя земная жизнь казалась какой-то нереальной, словно сон.