И вдруг ощущение чего-то нового, таинственного возникло в ее сердце — чего-то такого, что и не появлялось, исчезнув в юности. Из груди Анны вырвался неожиданный глубокий вздох. Она опустила глаза, глянула на голые стволы деревьев, бесконечное серое небо над ними. Дождь моросил, не переставая. Она захотела раскрыть зонт, но, — о, боже! — его не было! Анна вдруг вспомнила, что ее оранжевый зонтик остался на заднем сиденьи «мерседеса».
«Как я могла!»
Часы показывали десять тридцать.
«И плюс ко всему — полчаса репетиции!»
От этой мысли по спине пробежал холодок. Спустя мгновение Анна уже вбегала в двери служебного входа.
«Театр! Ах, театр! Как я люблю его высокие своды и мягкие занавесы! Громоздкие и даже аляповатые люстры! Он всегда полон торжественности! Толпа охающих зрителей. Аплодисменты! Аплодисменты! И цветы… Гвоздики, тюльпаны, хризантемы и, наконец, розы. Розы!.. Такие мягкие и пахучие. Они на вид шелковые и бархатные, и такие благоухающие! А эти забавные поклонники! Они кидают цветы к ногам целыми букетами. Иногда они смущенно заходят в гримерную и протягивают цветы, в бутонах которых можно найти любовные записки. Иногда они ждут на выходе и просят автограф, и смотрят, пожирают, проглатывают обожающими глазами. А ты раздариваешь ослепительные улыбки, посылаешь воздушные поцелуи и мир вертится, будто в головокружительном калейдоскопе, и мир звучит миллионами голосов и подголосков, тысячами звуков. И ты знаешь, что во всем этом бесконечном многоголосии твоя партия сольная. Ты — прима, ты — героиня, и все это — для тебя!..»
Анна стояла перед зеркалом. Здесь, в театре, можно было отвлечься, забыть о повседневной жизни. Остановиться, взглянуть на себя внимательным взглядом. За последние годы было много пережито: головокружительные успехи на сцене, замужество. Правда без любви. Борис взял ее измором. А она, уставшая от гастролей, от постоянных влюбленностей я фейерверков, вдруг захотела нормальной семейной жизни. Тишины, покоя. Но, как выяснилось, это все-таки не для нее. С трудом домучивали они второй год супружества. Заявление о разводе он отнес первым. Она пыталась выяснить причину, но потом, как оказалось, причиной было все: ее карьера, красота, ум, независимость и талант. Просто быть вместе стало невозможным.
Но сегодня что-то произошло. Что-то шевельнулось в ее на время уснувшем сердце. Неприятная сторона утреннего происшествия не всплывала в ее памяти. Ощущение, или даже предчувствие новой жизни проникло в душу Анны и пело там сладким голосом.
Зеркало ответило ей улыбкой. Правильный овал лица, открытый лоб.
«Еще гладкий, без морщин, — она провела по нему рукой. — Нет, одна едва-едва пробивается, но она столь мала, что ее можно и не считать».
Шпильки долой! Шелковистыми волнами упали на плечи золотистые волосы и скатились потоком на спину и грудь. Так и сяк поворачивалась она перед зеркалом и не могла не признать, что очень, нет — слишком хороша. Казалось бы, что еще нужно женщине, если у нее бездна вкуса и море поклонников. Но она-то знала. Ей не хватало любви! Жаркого, взаимного чувства. Женщины к мужчине и наоборот. Вот чего она ждала много лет.
— Анна! Анюта! — в гримерную забежала Катерина, молодая девушка, еще не успевшая сделать громкое имя. У нее было неплохое сопрано, но главные партии ей пока не доверялись.
— Что? — Анна поставила крем на столик и вопросительно взглянула на Катю.
— Матильда ждет нас в четверг в семь вечера!
— Хорошо, что ты напомнила. А какая программа? — поинтересовалась Анна, нанося крем на лицо и глядя в зеркало.
— О! Она для нас что-то приготовила!
— Ты говоришь загадками.
— Я говорю о сюрпризе. Наконец-то она покажет нам своего племянника, о котором так много болтала. Помнишь? Он художник, а главное — красавец и живет в Париже.
— Где-е?
— Ну что ты, не помнишь? Матильда последнее время только о нем и щебечет. Как же его зовут?..
— Неужели ты можешь себе представить, что…
— А почему бы и нет! Разве я непривлекательная? — девушка рассмеялась звонким задорным смехом, тряхнув каштановыми волосами.
— Ну хорошо, я не спорю.
— Значит, до четверга?
— До четверга!
Катя выбежала из гримерной.
После репетиции Анна собиралась домой.
Спустившись на первый этаж, она прошла к выходу.
Дождь прекратился. Серая пелена неба разорвалась на множество туч, наслаивающихся одна на другую и метущихся под порывами ветра.
— Постойте! — послышалось вдруг за ее спиной.
Анна обернулась. И тут ее словно пронзило током. Сама не зная почему, она едва не выронила сумочку, а сердце забилось громко и быстро.
Перед ней стоял тот самый незнакомец, который утром внезапно появился в ее жизни. Ветер играл его волосами, из-под распахнутой куртки выбилась цветная косынка и ее концы свободно гуляли по свитеру грубой вязки. Он пристально смотрел на Анну. Она думала, что утонет в его чувственных и бездонных глазах. Тот же огонь, что и утром, горел в них и звал за собой. Мужчина неторопливо измерил ее взглядом, и она чувствовала прикосновение этого взгляда, мягкое и обжигающее. Время остановилось, а земля раскололась на части и уплывала из-под ног.
— В чем дело? — Анна постаралась сказать это как можно строже и безразличнее.
Мужчина, казалось, ждал этого вопроса.
— Вот, — он протянул ей оранжевый зонт. — Вы забыли у меня в машине.
Она улыбнулась.
— Спасибо. А я уже собиралась покупать новый. Не могу понять, как могла его забыть.
— Вы торопились… Еще сердитесь?
— Я?.. Да… то есть нет, в общем-то не сержусь. Я постаралась прогнать от себя неприятные ощущения и…
— И позволите вас проводить?
Анна совсем растерялась.
«Такое неожиданное появление и неожиданное предложение».
Она пыталась показать себя равнодушной, но сила, с которой тянуло ее к нему, требовала подчиниться.
— Но…
— Но этому что-то мешает? — спросил незнакомец, и грустная улыбка появилась на его лице.
— Нет.
«Но что со мной? Я не могу отказать! И готова ехать с ним хоть на край света!»
— Проводите, — нерешительно сказала Анна.
Он предложил ей сесть в машину, которая стояла возле театра.
— Вы не слишком спешите? — произнес он тихо и посмотрел на Анну.
Она смущенно пожала плечами.
«Лучше бы он на меня не смотрел! Голова кружится от его взгляда».
— Хотите, я угадаю, как вас зовут? — спросил мужчина, когда автомобиль тронулся.
— Угадайте, — улыбаясь ответила Анна.
— Наверное, Елена.
— Нет. Почему Елена?
— Тогда Изольда или Джульетта?
— Ну что вы? — она засмеялась. — Почему выбираете такие имена?
Незнакомец внимательно посмотрел на нее.
— Елена, потому что Прекрасная. Изольда, потому что ее любил Тристан, Джульетту — Ромео. Такую женщину, как вы, непременно должен любить настоящий мужчина.
— Вы так думаете? — Анна разочарованно вздохнула. — Не угадали! Зовут меня Анна, и с рыцарем я не знакома.
— Вот как? — он опять пристально посмотрел на нее.
Обвел взглядом стройную фигуру. Высокая грудь женщины взволнованно вздымалась.
Анна почувствовала, что он просто проглатывает ее взглядом. Она повернулась к нему лицом.
— Светлоокая Анна… — задумчиво произнес мужчина.
— А вы поэт!
— Нет. Разве только в душе.
За окном мелькали дома, люди, скверы.
«Я чувствую себя так уютно и спокойно, словно знаю этого человека сто лет».
— А ваше имя? — поинтересовалась Анна. — Наверное, Ричард Львиное Сердце или Тиль Уленшпигель?
— Почти угадали!
— Правда?
— Эдуард.
Они рассмеялись.
Машина остановилась у одного из кафе. Эдуард вышел и подал Анне руку.
— Я предлагаю немного перекусить.
— С удовольствием, — ответила она.
Интерьер кафе был с претензией. На стенах красовались подсвечники с канделябрами и картины в скромных багетных рамах. Пол, выложенный узорчатыми плитками, блестел в свете люстр, как мраморный. В зале квартет играл регтаймы, развлекая публику…