Наше деловое соглашение, похоже, оказалось не таким уж плохим.

9

ПАХНЕТ БЕКОНОМ!

Лейни

Меня зовут Дилейн Талбот, и я… задоголик.

В свое оправдание могу сказать, что задница у Ноя любо-дорого — крепкая и самоуверенная. Прямо над ней угнездились две ямочки, а под ними начинается спуск, соблазнительно переходящий в две мускулистые ягодицы. Добавьте к этому кремовую аппетитность кожи, и получите картину божественного совершенства.

Было утро. Я сидела на краю кровати рядом с лежавшим на животе Ноем. Он еще спал, и я таращилась на эту нагую красоту. Во сне он сбросил с себя одеяло, и, когда я проснулась, меня встретил изумительный вид роскошного тела. Он был безупречен. Да, мне нравилось, как на его фигуре сидит одежда… Но это было гораздо лучше.

Я смотрела, как его спина поднимается и опускается в такт с ровным дыханием. Каждый мускул был четко очерчен, мои пальцы так и тянулись к ним. Лицо его было обращено ко мне, и я снова подивилась длине его темных густых ресниц. В эти выходные он не брился — на твердом подбородке уже проступила синеватая тень. Мне это понравилось, и я подумала: хорошо бы убедить его ходить так почаще, и к черту деловой этикет. Губы его чуть припухли, на нижней темнел крошечный шрамик — напоминание о нашей вчерашней эротической игре. Да, моя маленькая вампирская фантазия, спасибо ему, ненадолго ожила. Да еще ка-а-ак…

Улыбка тронула мои уста, и я, наклонившись, нежно прикоснулась к его лицу. Когда мой палец прошелся по нижней губе Ноя, он застонал и наконец пошевелился. Я знала, что, наверное, не стоило его будить, но ничего не могла с собой поделать. Таких губ нельзя не касаться.

Веки его задрожали и открылись. Глаза глянули прямо мне в душу — два омута, таких ярких и глубоких, что можно утонуть.

— Доброе утро, — приветствовал меня хрипловатый спросонья голос.

Ной, вытянув губы, поцеловал мой палец.

— Прости, я не хотела тебя разбудить, — солгала я, убрав руку.

— Ничего. Сколько сейчас? — Ной, приподнявшись на локте, взглянул на будильник, стоявший на тумбочке у кровати. Застонал и повалился на спину. — Черт, нужно вставать, на работу идти. — Вздохнув, он провел рукой по лицу.

— Хочешь, я приготовлю завтрак?

Ной удивленно посмотрел на меня.

— Ты умеешь готовить?

Я захихикала. Иногда мне казалось, что от его вопросов можно сойти с ума.

— Да, Ной. Нам, простым синим воротничкам, приходится заниматься такими вещами, если мы не хотим умереть с голоду.

— Можешь сделать бекон с яйцами? — На его лице появилось очаровательное выражение надежды.

Я, закатив глаза, кивнула.

— Как приготовить яйца?

— Обжарь с двух сторон.

— Хорошо, Ной. Такой завтрак я могу для тебя приготовить, — обольстительно произнесла я, обыгрывая вчерашние слова. Можно было подумать, что предлагала ему то же самое, что предлагал мне он, потому что, могу поклясться, он уже был готов.

— Чудненько! Тогда я сейчас по-быстрому приму душ и оденусь.

В мгновение ока он выскочил из кровати, и мне оставалось только проводить его взглядом. Да, можете не сомневаться, я полюбовалась его задницей.

Я тоже встала и надела шортики с майкой на лямках, подумав, что мне бы также не мешало принять душ. Спустившись вниз, сняла сковородку с той штукенции, которые обычно висят над стойкой посредине кухни, и поставила ее на плиту.

Плита… Я расскажу вам об этом агрегате. Даже супер-пупер-повар не сразу бы научился с ней ладить. Там было столько всяких кнопочек и ручек, что, наверное, ушел бы целый день, чтобы поочередно нажать на все. Провалиться мне на месте, если я знала, для чего они нужны. Поэтому, как и с универсальным дистанционным пультом, просто начала давить все подряд. От воспоминания по спине прошел холодок, но, к счастью, мне вскоре удалось разжечь вторую конфорку. А первая? Не хочу даже говорить об этом. Брови пострадали совсем чуть-чуть, а запах паленых волос был совсем не сильным.

Разобравшись с плитой, я направилась к холодильнику, в котором, порывшись, нашла — представьте — огромный кусок сырой свиной грудинки. По-видимому, Ной Кроуфорд не питался на скорую руку. Я, покачав головой, взяла яйца. Тщательно вымыв руки, приступила к стряпне.

Нарезанный бекон лежал в сковородке и почти уже прожарился с одной стороны, когда рука Ноя обвила мою талию. Я почувствовала, как его пальцы скользнули по плечу и убрали волосы, обнажая шею. Инстинктивно я наклонила голову набок, чтобы выглядеть соблазнительнее, и невольно вздрогнула, когда кончик его носа прошелся у меня по шее и Ной шумно втянул воздух.

Ной

— Боже, как хорошо пахнет, — прошептал я ей на ухо. — Еда тоже пахнет неплохо.

Запах был умопомрачительный, но от того, как она стояла у плиты и готовила для меня завтрак, мне захотелось Дилейн еще сильнее. Я осторожно взял губами мочку ее уха и начал гладить языком, пока руки путешествовали по ее шелковистой коже.

— Ной, я пытаюсь приготовить завтрак. — Она рассмеялась, и звук этот ударной волной дошел до моего всегда готового дружка. Осыпая чувственными поцелуями нежную кожу, я ощутил, как ускоряется ее пульс.

— Если не хочешь завтракать подгоревшим беконом, прекрати. Меня это сильно отвлекает.

— Не сожги бекон, Дилейн, — произнес я обольстительно и одновременно властно (я уже знал, что ее это заводит).

Запустив руку к ней в шорты, я прижал ладонь к ее телу. Она ахнула и попыталась повернуться, но я держал ее достаточно крепко.

— Нет, нет, Дилейн. Ты должна следить за сковородой, — напомнил я. — Если сожжешь мой бекон, придется тебя наказать.

Она соблазнительно улыбнулась. Ох, она хотела быть наказанной почти так же, как я хотел наказать ее. Господи, как же мне нравились наши маленькие игры!

Раскрыв ее нижние губы, я скользнул пальцами по уже увлажнившимся складкам. Мне нравилось, что она всегда так быстро отвечает на мои прикосновения, — поэтому прижался к ее спине всем телом, чтобы она лучше меня почувствовала. Я знал, что она чувствует, как твердеет мой член, и еще знал, что ей это было приятно не меньше, чем мне. Продолжая целовать ее шею, второй рукой я нашел затвердевший сосок. Она, выгнув спину, прижалась попкой к моему сошедшему с ума от эрекции приятелю, но я легонько шлепнул ее.

— Ной…

— Тс-с! Бекон, — прошептал я.

Мне хотелось поиграть, увидеть, сможет ли она одновременно делать несколько дел. Поэтому я убрал руки и медленно стянул шорты по ее крутым бедрам вниз.

— Что ты делаешь?

Ответ на этот вопрос Дилейн получила, когда я раздвинул ей ноги и сзади ввел в нее два пальца. Второй рукой быстро расстегнул брюки. Я отчетливо осознавал, что отныне для меня запах бекона всегда будет ассоциироваться с тем, что сейчас должно произойти. И, как у собаки Павлова, малейший намек на этот запах, скорее всего, будет вызывать у меня зверское желание. Но я готов был рискнуть.

— А где яйца? — спросил я, шевеля пальцами. — Ну же, Дилейн, я умираю от голода.

Взяв дрожащими руками два яйца, она ударила одним об другое. Моя детка собиралась поиграть. Мне это нравилось.

Когда она аккуратно вылила первое яйцо на сковороду, я вынул из нее один палец. О край сковороды она разбила второе яйцо, а я тем временем немного отвел назад ее бедра и слегка надавил на поясницу, чтобы ей стало чуть удобнее.

— Не разбей желток, — предупредил я и вошел в нее в тот момент, когда на сковороду попало второе яйцо.

Она дернулась, но сумела не разбить желтую серединку.

Трахать Дилейн было невероятно увлекательно. За время моих прошлых приключений я не встречал такой сладкой киски, как у нее. Горячая, с шелковистыми стенками, она втягивала меня внутрь и сжимала так, будто уже не отпустит никогда. Я стал ее рабом. Забавно, ведь это она должна была мне по-рабски служить. Дилейн, к слову, свою роль играла превосходно, можете не сомневаться, но вот ее маленькое уютное гнездышко завладело мною. И мне было плевать.