Он ткнул пальцем в сторону полковника - начальника Управления МГБ по Одесской области. Тот торопливо поднялся.

- Ваша задача - вместе с партийными работниками районного уровня организовать партизанское движение на случай отступления в глубь нашей территории… Скоординируйте свои действия с вашим коллегой из Николаева, Мартыновым, и министром ГБ Молдавии Мордовцом.

- Как - отступления? - растерянно переспросил с места генерал-лейтенант Ивашечкин, хотя командующий обращался не к нему.

- Как в сорок первом! - рявкнул Жуков. - Учиться надо на ошибках! А не лозунги орать! Надо думать РА-ЦИ-О-НАЛЬ-НО!… И вообще, что за настроения?! Я что, ставлю задачу силами округа захватить Бухарест и Софию?!. Нет! Я прекрасно осознаю, что округ с этой задачей не справится! Он такой маленький, что все вопросы тут можно решать в первой половине дня, а вторую тратить на личные проблемы…

Ивашечкин, явно озадаченный задиристым тоном командующего, тяжело вздохнул. Моложавый генерал-артиллерист снова взял слово:

- Разрешите ознакомиться со сроками проведения учений, товарищ Маршал Советского Союза?

- Противник уже вторгся на нашу территорию, - заявил Жуков. - Через два дня он будет возле Кишинева… И не дай бог, чтобы он форсировал Днестр!… - Он снова провел указкой замысловатую линию по карте и воодушевленно закончил: - Учения будут проходить под кодовым названием «Неожиданный удар»!

Лица присутствующих окончательно погасли. Генералы продолжали растерянно переглядываться, чины других ведомств прятали глаза, делая вид, что к ним все сказанное не относится.

- Чего скисли? - продолжал греметь Жуков. - Война всегда так начинается!… Неожиданно!… Забыли?!. Так я вам напомню! И посмотрим, на что вы способны, «если завтра война, если завтра в поход»… Предписания получите в штабах своих частей. Железная дорога!… - Начальник железной дороги директор-полковник Горский торопливо вскочил, одергивая коричневый китель. - Обеспечить бесперебойное движение воинских эшелонов на время учений… 49-я конвойная!… - Поднялся командир 49-й дивизии конвойных войск МВД. - Обеспечить охрану воинских эшелонов и техники. Еще вопросы?

Сидящий рядом с Мальцевым и Чусовым Кречетов внимательно скользнул глазами по лицам окружавшей его элиты Одесского военного округа. Чусов перехватил его взгляд и ободряюще улыбнулся.

- Разрешите, товарищ Маршал Советского Союза… - скова поднялся начальник Управления МГБ по Одесской области. - Разрешите узнать, учения согласованы с Генеральным штабом Вооруженных сил?

- А как же, - небрежно отозвался Жуков. - Маршал Василевский сегодня утром получил от меня телефонограмму.

- А… а с министром Вооруженных сил? - Полковник МГБ перевел взгляд на портрет Сталина.

- Разумеется, - нетерпеливо бросил командующий.

- Что касается участия в маневрах частей МГБ, то я должен получить соответствующий приказ от министра госбезопасности УССР…

- Получите, - высокомерно усмехнулся Жуков. - Генерал-лейтенант Савченко в курсе… Еще вопросы?!

Неожиданно для всех по-школьному поднял руку Телешко.

- Разрешите, товарищ командующий?… Вы сказали, что в учениях примут участие все войска области… А… а кто же тогда в Одессе останется?

Жуков снова усмехнулся.

- Вы с Кумоватовым. Что, мало?… - Он брезгливо скривился и договорил: - Милиция и комендантские роты. Хватит, чтобы отбиться от десятка бандитов? Или вам еще танки оставить?… Что-то случится в мое отсутствие - первым полетишь с должности ты, - он неожиданно повернулся к начальнику Управления МВД по Одесской области. Полковник дернулся, чтобы вскочить, но Жуков мгновенно утратил к нему интерес и снова посмотрел на Кумоватова.

- Товарищ маршал, - подал тот дрожащий голос, - я не понимаю, чем вызваны ваши нападки на…

- А кто настрочил в Москву доклад о своем решающем вкладе в борьбу с бандитизмом?! - рявкнул Жуков. - А?! Уже и дырочку небось для ордена прокрутил?!

Кумоватов, приподнявшийся было со стула, кулем осел обратно. Жуков остановился, бережно положил на место указку, извлек из кармана платок и прошелся им по мокрому от пота лбу.

- Все! Учения начались! Противник наступает и топчет нашу землю!… А мы - мы должны всыпать ему перцу под хвост!… Все свободны!

По дороге, ведущей к морю, неторопливо пылил черный обкомовский ЗИС-101. Перегородка, разделяющая водителя и пассажиров, была поднята, но первый секретарь обкома решительным жестом пресек попытку Кумоватова начать разговор в машине:

- Ты что, спешишь куда?… Сейчас выйдем, пойдем погуляем на воздухе…

Кумоватов замолчал и, судорожно сглотнув, облизал пересохшие губы. Недалеко от обрыва водитель остановил лимузин. Кумоватов и Кириченко выбрались наружу, с наслаждением подставив разгоряченные лица свежему ветру, дующему с моря.

- Ну что там у тебя стряслось? - широко улыбаясь и не глядя на Кумоватова, поинтересовался Кириченко. - Совсем тебя Жуков за… мучил, а?

Первый секретарь горкома выдавил такую же беспечную улыбку и тоже уставился в морскую даль, будто любуясь ею.

- Именно по этому вопросу и хотел с вами посоветоваться, Алексей Илларионович…

- Ну, советуйся, - хмыкнул тот.

Они всегда так разговаривали, один на «вы», другой на «ты». Кириченко было всего тридцать восемь лет, но его партийная биография была куда богаче, чем у Кумоватова, а положение - несравненно более крепким: Алексей Илларионович был ставленником Хрущева, первого секретаря ЦК КП(б)У и председателя Совмина УССР. Именно Хрущев вытащил Кириченко в киевский аппарат ЦК в 1938-м…

- Алексей Илларионович,- продолжая улыбаться, будто речь шла о чем-то веселом и приятном, заговорил Кумоватов, - обстановка в городе складывается… невыносимая. Вы же слышали, как он… на военном совете… Обо мне, о всей партии… Без малейшего уважения. С издевкой такой злой… Но это - черт с ним, это не факты, это эмоции…

- А шо, факты имеются? - ухмыльнулся Кириченко.

- Фактов, извиняюсь, как грязи… Вооружил офицеров. В городе творятся просто невероятные вещи… Каждый день хоронят убитых неизвестно кем людей… А потом приезжает военная контрразведка и отпускает задержанных убийц. А что он делает с квартирным вопросом?… - Кумоватов тяжело вздохнул. - Под предлогом того, что негде квартировать офицерам, создал какую-то специальную жилищную комиссию, которая начала выявлять в Одессе излишки жилья… Домохозяев обязуют принимать войска на постой за чисто символическую плату, гораздо ниже рыночной… Люди в панике, горком завален жалобами… Зато армейские его боготворят…

- Не скажи, - помотал головой Кириченко. - Мне доложили, шо недавно кто-то из военной прокуратуры к нему на доклад пришел. И показалось ему, шо прокурор постучал тихо… Так он ему по-пластунски приказал по кабинету ползать. Боевому офицеру, полковнику…

- Во-во, Алексей Илларионович, - горячо поддакнул Кумоватов. - Значит, и тут свои порядки развел… Это ж диктатура просто какая-то, как вы думаете? Прямое попрание советских законов! А сейчас маневры эти дурацкие… Согласитесь, что при генерале Юшкевиче такого не было…

- М-да, - хмыкнул Кириченко. - А я его недавно просил обкому три трофейные машины продать, взамен этого барахла… - Он кивнул на ЗИС. - Отказал. Причем не мотивировал вообще никак… Нет, и все. - Кириченко покосился на собеседника. - Знаешь, как он меня за глаза называет?… Одессит в худшем смысле этого слова.

- Ай-ай-ай, - покачал головой Кумоватов. - Ну, надеюсь, такому положению сохраняться недолго…

Кириченко повернулся к коллеге, внимательно посмотрел на него. Лицо Кумоватова покрылось красными пятнами.

- То есть… я хотел сказать… - сипло проговорил он и запнулся, прочищая горло. - Я надеюсь, что вы разделяете мою позицию… Поэтому и попросил встречи с вами, Алексей Илларионович. Вот. И если вы… будете предпринимать какие-то шаги, то я… и весь горком… Чем скорее, тем лучше, - невнятно закончил он свою мысль.

Вместо ответа Кириченко кивнул и, развернувшись, двинулся по направлению к машине. Взялся за ручку дверцы, распахивая ее.