- Я не могу поверить, что ваша инициация убила дар. Здесь возможна ошибка. Почему вы решили, что ваш дар утрачен?

   Снова посмотрела на испуганного и расстроенного смотрящего:

   - Потому что прикасаюсь к Дариану и ничего не вижу. Понимаете, ничего, и вы даже представить себе не можете, насколько я рада данному факту! - счастливо сообщила всем я.

   Ренван Крарус облегченно выдохнул и, расслабившись, вытянулся в кресле.

   - Простите, ренна Дарина, боюсь вас расстроить, но вы ошибаетесь. Я вижу метку связи на вашей шее, и все мы чувствуем связующий аромат ренвана Дариана вокруг вас. Все перечисленное и знаки свонов на ваших висках означают, что связь прошла успешно, и начавшееся слияние будет полным. Скажите, ренна, вы же не можете видеть свое прошлое или будущее, я прав?

   У меня хватило сил только кивнуть головой.

   - Вот! Ренван Дариан - ваша истинная половина, Дарина, а это значит, что именно по этой причине вы не можете его прочитать. Вы одно целое. И к остальным это не относиться. Можете проверить свой дар на ком угодно, хоть на мне.

   От этого предложения у меня заныла шея и я, неосознанно подняв руку, потерла горящую кожу. Пальцами коснувшись кожи, обнаружила неровность - отметину зубов. Ощупав ее еще тщательнее, пришла к неутешительным выводам:

   - Это ты меня так изуродовал? Опять! Да сколько же можно! - прошипела, резко вскочив с колен не ожидающего такого Дариана.

   - Да, единственная моя. Это моя метка, - он напрягся и весь подобрался, словно приготовился к прыжку. - Она не уродует тебя, а только обозначает твою принадлежность. Все замужние женщины-дуовиты имеют такой знак. Знак своего мужчины. Если сочтешь нужным, можешь также пометить меня. - Уже спокойно и с достоинством закончил Дариан.

   Слушала его объяснения взведенная, словно оружейный курок, готовая в любой момент сорваться и не знала, что сказать. Мало того, что меня пометили как какой-то уличный столб, так еще и известили, что это брачная метка. Оказывается, я уже практически замужем, только узнала об этом последней. А главное, все радужные мечты о свободе от проклятия, могут разбиться, если этот старик прав. Меня терзали гнев, обида и страх потерять все недавно обретенное. Нет, я не могла так просто поверить, поэтому решительно подошла к Смотрящему и крепко взяла его за руку, пристально глядя в глаза. Секунда! Другая! И я, закрывая глаза, вяло отпускаю его руку, выскользнувшую из ладоней так же, как глупые мечты о свободе. Все разбилось о страшную действительность. И не просто страшную, а ужасную. Опустив голову и сглотнув вязкую от горечи и боли слюну, уже не могла сдерживать своих слез, которые, собираясь в уголках глаз, медленно стекали по щекам, падая на каменный пол. Что же теперь будет со мной?

   В отчаянии взглянула на Дариана, с тревогой наблюдающего за мной. Как только он заметил слезы, в два шага преодолел расстояние, разделяющее нас, и прижал к себе мое мелко трясущееся от страха тело. Я знаю его всего несколько часов, но именно в этот момент поняла, что продолжительность нашего знакомства больше не имеет значения. Как только я оказалась в его руках, надежно прижатая к широкой груди, слушая гулко бьющееся сердце, почувствовала себя спокойнее, защищенной от всего вокруг, что может представлять хоть какую-то угрозу. А еще сейчас до меня дошел смысл, который вкладывал Дариан в слова, когда пытался объяснить про нашу связь и слияние душ. Оно происходит, я чувствую. От этого понимания стало тепло в груди. Мои размышления и ощущения прервал голос красноволосого, который напряженно ждал ответа вместе с остальными участниками этого собрания:

   - Ренна, Крарус прав, или вы все-таки потеряли ваш дар?

   Я сжалась от необходимости ответить.

   - Ренван Крарус оказался прав, и к моему великому сожалению я не утратила "дар". Жаль, такое везение не для меня.

   - Тогда я не понимаю, почему вы молчите. Вы видели его будущее?

   Собрав остатки мужества в кулак и, посмотрев на Краруса взглядом побитой собаки, тихо прошептала:

   - Простите меня, ренван, но у вас будущего нет. Мне очень жаль вашу ренну, следует поторопиться к ней. У вас осталось не так много времени, чтобы побыть вместе.

   В зале воцарилась тишина, а Крарус, не отрываясь, смотрел на меня. Потом, словно сбросив наваждение, устало откинулся на спинку своего кресла. Еще недавно он выглядел довольно бодро, а теперь будто постарел на несколько... веков. Меня потрясло, что он сразу поверил, без сомнений приняв мои слова за правду. Снова окинув меня сразу потухшими глазами, он нашел в себе силы улыбнуться, обращаясь ко мне:

   - Я рад, что перед смертью говорил с тобой, ВИДЯЩАЯ. Ты нужна Травану и нашему главе особенно. - он также устало улыбался Дариану. Потом поискал кого-то глазами среди мужчин и громко объявил: - Как глава клана Смотрящих, перед лицом Высшего Совета, передаю свое право главы и члена Совета ренвану Вальдосу из рода Скользящих. Ввиду сложившейся ситуации, требую немедленного подтверждения его полномочий и прав. - дождавшись, пока все подтвердили согласие, продолжил. - Я был рад служить с вами и защищать наш народ. Я прощаюсь с вами сейчас, и хотя мне жаль расставаться, должен вас покинуть, моя избранная ждет меня. Прощайте, и да будет с вами удача.

   Выйдя из-за стола, он подошел ко мне и, чуть склонившись, негромко сказал:

   - Благодарю тебя, Видящая, за шанс, что дала нам с моей Иланией. Благодаря тебе мы используем каждую секунду, что нам осталась, чтобы попрощаться друг с другом в ожидании новой встречи в следующий раз. И помни, Дарина, шанс побыть еще немного вместе нам подарила ты. Не отказывайся от того, что преподнесла тебе жизнь и прими с благодарностью данное природой.

   Я не выдержала и, зарыдав, повисла у него на шее, на несколько мгновений выпав из рук Дариана. Но уже через пару секунд он оторвал меня от Краруса и снова прижал к себе. Старик молча, не оглядываясь, стремительно вышел из зала, торопясь к своей половинке. Дариан, подняв меня на руки, также быстро вынес из зала, игнорируя шокированных событиями других мужчин.

   Глава 8

   Проснувшись, тихонько лежала, прислушиваясь к себе, открывать глаза совсем не хотелось. Вчера Дариан принес меня в апартаменты, принадлежащие ему и, положив на кровать, едва попрощавшись, удалился. Я разулась, легла и, снова заплакав, зарылась в подушки лицом. Мне было плохо от вновь накатившего одиночества в показавшейся пустой комнате и огромной кровати в отсутствие тепла, исходящего от Дариана. Слишком устала от событий, произошедших за весь этот длинный, мучительный и все-таки потрясающий день. В окно светили две луны: большая серебристая и маленькая красноватая, сменившие на своем посту золотую луну и сиреневое солнце. В углах спальни шевелились таинственные тени. Стало совсем тоскливо и страшно. Тяжело. Всего за несколько часов умудрилась привыкнуть к Дариану настолько, что страдаю из-за его отсутствия. Неужели такое возможно? Сейчас казалось, что я знаю его не несколько часов, а много-много лет. Какой-то кусочек души уже намертво прирос к его душе и сейчас тоскливо скулил, чувствуя разлуку и опасаясь потери. Страшно, а что же будет дальше? С такими невеселыми думами незаметно погрузилась в сон.

   Сиреневый лучик пробежался по лицу и заглянул в глаза, заставив прикрыться рукой и неохотно их открыть. Интересно, сколько времени? Утро или день? Вопросы роились в голове как в растревоженном улье. 'Сосредоточься на первостепенных, Дарина, вряд ли ты долго пробудешь здесь в одиночестве, - решила я приостановить поток размышлений, грозящих вылиться в панику, - сперва разведка местности.' Оглядевшись, поняла, что нахожусь в комнате одна. Еще раз взглядом окинув пространство, отметила и огромную удобную кровать, и функциональную мебель, хотя и несколько непривычную, но понять что к чему несложно, и наконец, взгляд зацепился за приоткрытую дверь, не ту, что вела в гостиную, через которую меня вчера пронесли (или как таковая у них может называться), - другую. О, пусть это будет санузел! Быстренько вскочив и заглянув туда, обрадовалась, обнаружив вполне узнаваемую ванную. Пока приводила себя в порядок, по ходу дела, разбираясь с принципом работы местного оборудования и на свой страх и риск, пользуясь незнакомыми моющими средствами, все время нервно оглядывалась на дверь, а потом замерла перед огромным зеркалом. Синее трикотажное платье, в котором я сюда прибыла, погибло смертью храбрых при инициации, и сейчас на мне был все тот же голубой шелковый халат, правда, слегка помятый, спала-то я в нем. Но все равно, отсутствие нижнего белья сильно смущало и напрягало.