Я услышала голос Гайши, которая что-то подобострастно объясняла чудищу, потом догнала меня и сурово посмотрела.

- Господин будет злой, - мрачно сообщила она.

- Еще бы ему добрым быть, когда такое в доме живет. Такая повернется и раздавит. - я презрительно скривилась, а Гайша вдруг прыснула в кулак, но тут же задавила этот порыв, испуганно глядя по сторонам.

Их купальню я все-таки посетила, противно было после дороги, даже платье согласилась натянуть, но мундир и штаны постирала и повесила сушиться, чтобы утром одеть, и зорко следила, чтобы никто мое обмундирование не умыкнул. Ансара я видела за остаток дня всего два раза. Первый раз он проверил, как меня намыли и переодели, а во второй долго брызгал слюной, объясняя, что к госпоже надо проявлять уважение. Я скептически хмыкнула и перестала его слушать.

- Ты ее сам-то не боишься? - спросила я, когда он замолчал, чтобы перевести дух. - Это же насмешка Единого, а не женщина.

- Первый жена дает Степной Отец, - Ансар вдруг успокоился и сел рядом со мной.- Второй дает желание. Третий сердце.

- А у тебя сколько жен? - полюбопытствовала я.

- Две. Сердце молчит, - ухмыльнулся степняк. - Будешь умный и ласковый, может ты быть третий.

- Для тебя же лучше, чтобы этого не произошло, - весело рассмеялась я. - Серьезно, Ансар, не отпустишь, я тебе дом на уши поставлю.

- Ты рабыня, - ответил степняк. - Рабыня никто, могу бить до смерти. Жена бить до крови, но живой.

- Я воин, степняк, - я холодно посмотрела на него. - Могу башку твою одним ударом проломить, шею свернуть, позвоночник перебить.

- Горячий кобылица, - усмехнулся Ансар, - но глупый. - он поднялся, еще раз взглянул на меня. - Утром я ехать к повелителю, великому хану Таймазу. Меня не быть три дня. Тебе думать, потом буду ум учить.

Он развернулся и ушел, оставив меня в задумчивости чертить в пыли узоры. Ко мне подошла Гайша. Она посмотрела на мой незамысловатый рисунок из завитушек и села на то место, где недавно сидел ее господин и муж. Я грустно улыбнулась ей. Жалко женщину, вроде неплохая. На улице очень быстро стало темно, и мы пошли с ней в дом, где меня накормили. Отказываться больше не стала, мне нужны силы. Лучше потом гордо всем тут шеи посворачиваю.

- Спать там, - Гайша указала мне не каморку, где прямо на полу лежал дохленький тюфячок.

Я кивнула и ушла в каморку, но сна долго не было. Я все прокручивала в голове варианты побега. В мундире по улице не пойдешь, сразу скрутят. Мужское платье степняков тоже не подходит, у них у всех лица открыты, опять же быстро скрутят. Хотя можно рвануть ночью, что наиболее верно. Но надо продумать и варианты на день. Лучше несколько запасных вариантов.

За стенкой послышался плеск воды и тихое пение, пел очень приятный женский голос. Прикинула, кто это может быть, и поняла - Гайша. Чрез некоторое время после того, как плеск прекратился, мимо моей каморки прошла разряженная Гайша с большим подносом на голове, уставленным снедью. Она вся светилась, и я догадалась, что спешит она к мужу. Невольно покраснела и решила скорей уснуть, а то слышимость в этом доме была преотличная.

Но сон по-прежнему не шел. Я все гадала, что сейчас творится в крепости, не сильно ли попало Крайсу, не послали ли известие отцу, как там Мини, и будут ли меня искать. За этими мыслями я уснула.

* * *

В крепости "Слава короля" царила мрачная тишина. Только в карцере бесновался капитан Крайс Шеллис, требуя немедленной отправки поискового отряда в степь. Да его сестра кадет Мини Шеллис в соседнем карцере орала все, что она думает о майоре Смуре. Сам майор находился в тяжелых раздумьях. Проигнорировать похищение дочери самого генерала Харда он не мог, как и доложить, что степняки захватили кадета Хард. Оправдывал он себя тем, что капитан Шеллис предупредил о недавнем сердечном приступе генерала, потому расстраивать его раньше времени не хотелось, чтобы, не дай Единый, его смерть не оказалась на совести Смура. Но ведь рано или поздно об этом досадном событии все равно узнают и тогда спросят: "А что сделали вы, майор Смур, чтобы вернуть юную Хард ее отцу?". А он пока не знал, что ему сделать. Людей было не так уж и много, чтобы кидать их в степь на поиски этой рыжей бестолочи. Смур жахнул стакан вина и грохнул его о стол.

- Ненавижу бабье! - выкрикнул он. - Все беды от них!

- Пьешь? - раздался женский голос над его головой, и майор вздрогнул.

- Лери, ты чего, птичка моя? - спросил он, подобострастно улыбнувшись.

- Пьешь, значит, - она сложила руки на груди, и майор втянул голову в плечи. - Ты девочку искать собираешься?

- Да где я ее искать буду, Лери?! - возмутился майор. - Степь большая!

- Значит, будешь пить, - констатировала женщина. - Прикажи выпустить Шеллисов из-под ареста.

- Они мне гарнизон разнесут, пусть остынут сначала, - нахмурился Смур.

- Слушай ты... господин майор! - взорвалась Лери. - Или ты сейчас же выпускаешь Шеллисов и даешь распоряжение отправиться на поиски, или я подам рапорт об отставке, заберу детей и спивайся тут в одиночестве!

- Да и вали! - заорал взбешенный майор.

Лери, молча, развернулась и вышла из его кабинета. Смур некоторое время сидел, держась за бутылку и собираясь налить. Потом вскочил и швырнул бутылку о стену, посмотрел, как вино красными ручейками стекает на пол, и заорал:

- Гиль!

Послышались тяжелые шаги в коридоре, дверь распахнулась, и на пороге появился лейтенант Гиль.

- Шеллисов выпустить. Собрать поисковый отряд. - приказал он.

- Слушаюсь, - кивнул лейтенант.

- Старшим ставь капитана Смур. Шеллисов в отряд включить, обоих! Хотя стой. - майор сморщился. - Только капитана. Если еще и эта соплячка пропадет, греха не оберемся.

- Слушаюсь! - вытянулся Гиль.

- Исполнять! - рявкнул майор и упал обратно в кресло, с которого вскочил минуту назад. - Хотите ползать по степи, ползайте, - проворчал он и полез за новой бутылкой.

Через полчаса из крепости выехал отряд в составе двадцати человек, возглавляемый капитаном Смур.

Глава 14

Проснулась я от того, что мои ноги сковывали короткой цепью. Ходить мелкими шажками можно, а вот бежать нет. Сказать, что я обиделась, ничего не сказать. Я очень-очень обиделась, и очень-очень разозлилась на Ансара, а заодно на того амбала, который сковывал меня, потому что его рука то и дело, как бы случайно, гладила мои лодыжки. Лицо амбала я запомнила. Ансара наградила самыми неприличными эпитетами, которые знала. Амбал покраснел, слушая мои витиеватые выражения.

- Понимаешь меня? - спросила я, глядя на его пылающие уши.

- Да, - кивнул он.

- Тогда руки убрал, и дышать на меня не смей, - сказала так, чтобы угрозу он хорошо услышал.

Амбал меня понял плохо, потому что его рука доползла до колена, а на губах появилась издевательская усмешка. Я встала на колени, взяла его лицо в руки, глядя в глаза почти нежно. Амбал расплылся в улыбке и тут же отлетел от меня с громкой руганью, получив удар головой в переносицу.

- Меня Ансар третьей женой берет, - гордо сообщила я. - Жить без меня не может. Всех, говорит, за тебя порешу, а ты сердце хозяина ручищами своими грязными лапаешь? - и гневно сдвинула брови.

- Врешь, - не поверил степняк.

- Я вчера его старшей жене не поклонилась, а он мне ничего не сделал, - похвасталась я.

- А в цепь тогда зачем? - подозрительно спросил амбал.

- Дорожит он мной, потерять боится, вот и подстраховался. - нашлась я. - Если еще раз сунешься, башку сверну, понял?

- Понял, - кивнул он и исчез.

Я снова вытянулась, собираясь досмотреть сон, в котором за мной пришла вся королевская армия, которую почему-то возглавлял Ник. Цепь жалобно звякнула, и сон окончательно исчез. Я снова села и подергала оковы. Крепкие, не сорвешь. Пока я рассматривала досадную помеху на своих ногах, послышались шаркающие шаги, и в мою каморку вошла старуха с платком на голове, прятавшим седые волосы. Она глянула на меня колючими черными глазками и махнула рукой, велев следовать за ней. Я встала и посеменила следом, гремя своим новым украшением. Старуха неодобрительно обернулась и укоризненно покачала головой, словно это я была виновата в том, что бужу весь дом... Бужу? Почувствовала, как счастливая улыбка растягивает мои губы, и топнула посильней. Цепь громыхнула об пол, топнула еще и начала приплясывать, создавая грохот и звон. Так и шла за старухой, которая уже вовсю ругалась и закрывала уши.