Недаром Саддам платит вдвое больше за пленного американца, чем за мертвого, — 20 000 долларов. Показали пятерых пленных — Саддам уже «попал» на 100 штук. Если так дальше пойдет, нефти не хватит расплатиться.

Тем временем в больнице Ярмук, в холодной и мрачной палате, 19-летний паренек корчится от боли и просит сделать ему укол. Лейс Халед — школьник из района Карада в центре Багдада. Он сидел на пороге своего дома, когда крылатая ракета взорвалась в одной из резиденций семьи Саддама. Умная ракета, хирургическая точность. Десятки мирных жителей с окрестных улиц были доставлены в больницы с осколочными ранениями. Врачи сомневаются, что смогут спасти парню ногу, — задета артерия.

«Я так хотел пойти на войну, — почти плачет Лейс. — Я так хотел убить американца».

Он знать не знает никакого Райли. Райли не имеет о нем никакого представления. Оба ранены. Оба — жертвы войны.

За первые дни войны, только по официальным сведениям, в Ираке 77 убитых гражданских лиц, в основном женщин и детей. Около 500 ранены. О военных потерях не сообщается.

Летчиков в Тигре так и не поймали. Ловили всю ночь. С факелами. Со стрельбой. Скорее всего, американцы высадили группу командос и спасли летчиков прямо из-под носа озверевшей толпы. Потом сделают кино. Хоть какая-то польза от войны будет. Пусть хоть Голливуду и зрителям.

Понедельник. Утро…

Президент Саддам обращается к народу с пламенной речью. Почти день победы. Хотя речь по тону все же немного напоминает знаменитую «Братья и сестры…» 62-летней давности. И «решительный бой» в ней есть, и «победа будет за нами» присутствует. И опора на энтузиазм и жертвенность масс.

«Вражеские отряды вторглись в наши земли, чтобы оказаться в ловушке на нашей территории, — сказал Хусейн. — Они будут окружены огнем солдат нашей партии, людей из наших племен, федаинами [смертниками] Саддама, отрядами службы безопасности вместе с нашими доблестными вооруженными силами».

Сразу по окончании речи по телевизору начали целый день показывать какого-то старичка из священного места всех правоверных Ирака — города Кербала, в 100 километрах к югу от Багдада, который из старого охотничьего ружья подбил американский вертолет «Апач». Вертолет якобы совершил вынужденную посадку. Пилоты убежали. А удачливому дедушке Соколиному Глазу досталась вся машина с полным боевым комплектом. Старик стоит на страже и отгоняет всех, кто посмеет приблизиться, — тоже соискатель кругленькой суммы ($ 20 000).

Все-таки трудно придется американцам — народ в Ираке бедный и бесстрашный. Теперь все хотят повторить подвиг непоседливого старичка. Ходят по пустыне с оружием и смотрят в небо.

Поэтому ли, по другим ли обстоятельствам, только американцам не удалось за прошедшие сутки продвинуться сколько-нибудь значительно вперед. Они были остановлены у города Эль-Насирия, в 350 километрах к югу от Багдада по дороге вдоль реки Тигр и у Сук Эль-Шуюх, в 400 километрах к юго-востоку от Багдада по дороге вдоль другой легендарной реки — Евфрат.

Интересное обстоятельство во всей этой ситуации заключается в том, что именно в Сук Эль-Шуюхе началось знаменитое шиитское восстание 1991 года, которое затем перекинулось на весь юг страны и несколько дней спустя было жестоко подавлено специальными элитными частями, преданными Саддаму. Американцы, по некоторым сведениям, высадили десант возле Сук Эль-Шуюх, но вынуждены были отступить, когда местные шиитские племена вместо цветов встретили их огнем.

Та же история и в главном городе юга — Басре. Американцы рассчитывали на поддержку местного населения, которое, как они полагали, восстанет против тирании. Ничего подобного. Войти в Басру не удалось. В результате обстрела города 77 человек убиты и 300 ранены. После таких гражданских потерь американцам можно перестать надеяться на поддержку местного населения. Несмотря на все прогнозы американских аналитиков, курды на севере также пока не спешат начинать активные действия против режима Саддама.

«Теперь ясно видно, что ни о каком блицкриге не может быть и речи, — сказал в интервью «Новой газете» один европейский дипломат, все еще остающийся в Багдаде. — Американцы столкнулись, по их собственному признанию, с ожесточенным сопротивлением со стороны иракских войск и ополченцев. Американцы, похоже, уже склоняются к тому, что война будет носить более затяжной характер, чем они предполагали».

По логике развития событий, чем дольше будет продолжаться война, тем более жестокий, разрушительный и кровопролитный характер она будет приобретать. А пока что в Багдаде чуть ли не празднуют победу, хотя на город то и дело падают бомбы. Небо окутано черным дымом от нефтяных пожаров и взрывов, а народ веселится. Вновь открываются рестораны, лавки и магазины.

«У меня сегодня словно свадьба, — смеется Камель Обейш, владелец маленькой закусочной на улице Эль-Саадун, празднично одетый в парадную серую робу до пят и в белую куфию (национальный мужской головной убор) с черным ободом. — Словно я заново родился. Так приятно было услышать президента Саддама, живого и невредимого. Теперь, послушав его речь, я не сомневаюсь в нашей скорой победе. Они так и не смогли найти нашего президента. Он умнее всех их умных бомб».

В два часа дня корреспондент иракского радио Аббас Хасан передал из Эль-Насирии, что американцы вновь вынуждены были отступить от города, потеряв около 15 человек убитыми и бросив несколько танков.

Военные на улицах как-то повеселели. С ними даже можно поговорить. Они теперь все время чего-то жуют и пьют чай, вместо того чтобы угрюмо сидеть посреди улицы за мешками с песком, напялив каску и вцепившись в пулемет.

«Я больше не верю ни одному слову американцев, — говорит Ииз Эль-Ден, лысоватый пожилой партиец в зеленой робе и с четырьмя полными магазинами к Калашникову в четырех карманах на груди. — Мы их тут ждем, а они застряли где-то в песках. Не могут взять городок с тремя улицами и пятьюдесятью домами. Зря мы здесь сидим. Надо ехать на юг, а то вообще ничего не достанется».

Понедельник. Вечер…

Американцев, может, здесь и нет, но их бомбы продолжают падать на город. В понедельник взорвано Министерство обороны, разрушено два корпуса в багдадском университете «Эль-Мустансирия». Разрушен частный дом в рабочем районе Радия Хатум на севере Багдада.

Танур Эль-Шейкл, служащий Министерства нефти, пришел вечером домой с работы и увидел, что дома нет. Как нет его сестры и двух ее сыновей. Всего от взрыва погибли пять человек и несколько ранены. Танур ходит кругами по краю воронки, причитая: «Буш, будь ты проклят! Это мирный район. Это мирный дом. Мы мирные люди. Они знали, знали! Они знали…»

В Ираке за пять дней войны погибли десятки мирных жителей. Сотни ранены. Военных потерь никто не считает. Но бомбить продолжают. Бомбежки настолько хаотичны, что воздушные сирены уже почти не звучат.

Вторник. Утро…

На улицах, несмотря на бомбежки, гораздо больше машин, чем в предыдущие четыре дня. Правда, все теперь ездят, не останавливаясь на светофорах. Мальчишки играют в футбол или чистят ботинки.

Сабах Фадель Аббас первым открыл свою лавку после недельного перерыва на старом медном рынке Эль-Сафарир на улице «Эль-Рашид». Глухие, извилистые, узенькие проходы рынка непривычно пусты. Тишина прерывается только мяуканьем бездомных кошек, дальними разрывами бомб и характерным звуком стука по металлу, доносящимся из-за очередного поворота. Маленькая лавка Сабаха открыла двери. Сабах сидит на полу и короткими сильными руками выковывает большой медный таз, зажав его между ног.

Из дневника

На Багдад обрушилась песчаная буря.

Весь город стал желто-оранжевого цвета. «Оранжевые мамы оранжевым ребятам оранжевые песни оранжево поют», как пелось в веселой советской песенке. Здесь оранжевые мамы прячут оранжевых деток под кровати и в подвалы. В 12 часов дня начало темнеть. Юра говорит, что цвет такой чумовой, что никто не поверит, что он не обработал кадры в фотошопе (компьютерная программа фоторедактирования).