Научить учеников и народ, как именем Господним бороться с грехами и как очищаться от грехов (покаянный псалом).

Заведен обычай — два раза пить чай, так уже будто и отстать не должно от обычая; или обедать и ужинать — так и нельзя изменять обычаю. Нет: в пост эти обычаи надо изменять; нужно или вовсе не пить иногда чаю или не обедать, а только поужинать легко, или пообедать и не ужинать. На крикунов, когда будут говорить: ах, ты с голоду умрешь, — не смотреть. С голоду не умрешь — а душу постом смиришь.

Елижды аще падеши, востани: и спасешися [217].

Ты грешник, ты постоянно падаешь: научись восставать; позаботься о снискании этой мудрости. Эта мудрость состоит вот в чем; выучи наизусть псалом — Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей (Пс. 50), внушенный царю и пророку Давиду Духом Святым, — и читай его с искреннею верою и упованием, с сердцем сокрушенным и смиренным (Пс. 50, 19): после искреннего раскаяния твоего словами царя Давида тебе тотчас воссияет от Господа прощение грехов и ты ощутишь мир душевных своих сил [218]. — Главное в жизни: ревнуй о взаимной любви и никого не осуждай в тунеядстве или лености, или немолении, или курении не вовремя, или в празднословии. Каждый за себя даст ответ Богу; а ты в себя смотри. Злобы берегись.

Когда ты называешь Пресвятую Богородицу Владычицей своей, как и должно, по руководству Церкви, то и будь в отношении к Ней как истый, покорный раб, отбросив свою волю, свои грехи, страсти, худые привычки, ибо раб для господина своего отказывается от своей воли, чтоб исполнять нолю господина. — Таков же тем более будь и к Самому Господу.

Если кто‑либо во время молитвы, задремавши, падет на пол, то не огорчайся на него, хотя и испугаешься от этого нечаянного падения, но покрой с любовию его немощь и подними его с кротостию и ласково.

Внушать каждому христианину, что по душе своей он принадлежит к миру духовному, вечному, к ангельскому и к миру святых Божиих, ликующих на небесах, с которыми может сообщаться посредством молитвы, а по телу — к миру вещественному, временному, преходящему, чтоб он все силы души устремлял чаще к горнему миру — к своему истинному отечеству и презирал дольний все, что льстит в нем плоти: сладости пищи и питья, деньги, сладострастие плотское или красоту плоти, изысканность и красоту одежд, временного жилища, временные, суетные увеселения, суетные игры, светские книги, дышащие обаянием света и приковывающие душу к видимому миру. Но прежде всего, о иерей, исполняй это на деле сам, да иных можешь научить, да не скажут тебе: врачу, изцелися сам (Лк. 4, 23).

Да будут для тебя, о иерей, все равны: и знатные и простые, и богатые и бедные, и счастливые и несчастные, и когда придется иметь тебе духовное дело с своими прихожанами — не презирай в сердце своем незнатных или бедных и несчастных, но за особенное счастие почитай служить бедным и несчастным и делай для них духовные дела веры с особенною готовностию и удовольствием. Не служи своему чреву: ибо угождающие богатым, знатным и счастливым и презирающие незнатных, бедных и несчастных служат истинно своему чреву.

Мысль, слово, дело — одно, как Отец, Слово и Дух Святой Один Бог. Разумей, что говорю (2 Тим. 2, 7). А сомнение в истине — ложь, как и диавол. Итак, когда молишься, смотри, чтобы мысль, слово и дело были одно.

Посредством ума и в телеса святых вселился Бог — так, что каждая частичка их тела, подобно как частичка Тела и Крови Христовой, исполнена Духом Святым, не говоря о простой душе, которая вся огненна, вся светла, вся просвещена Духом Святым и в которой нет места ни одному помыслу грешному: ибо Дух Святой (как и душа) — Простое Существо.

Что я принесу Тебе, Господи, в благодарение, или что Тебе воздам [219] за Твои бесконечно великие ко мне милости, излитые и непрестанно изливаемые? Что я принесу Тебе, какую жертву, — за то, что Ты меня привел из небытия в бытие [220] и тварь, тварь падшую, злую, неблагодарную, многострастную, очищая и от вечной смерти избавляя, делаешь ее богом, сообщая ей всего Себя и ныне, и в бесконечные веки? Господи! Ты Сам научи меня достойно благодарить Тебя.

Жадный и скупой часто ест для того только, чтобы поглотить в себя все находящееся на столе и не оставить другому, — между тем как он должен бы был и не есть, довольствуясь старою пищею. Жадный из‑за чрева бегает общения с людьми, потому что дома он ест без стеснения, сколько хочет и потому что пища для него дороже, милее людей. Жадный — чудовище! Я — чудовище греха! Я всех превзошел моими беззакониями: ибо все эти черты греха встречаются во мне. — Жадный не имеет времени и возможности — писать письма родственникам, друзьям, если они есть и могут быть у него (ибо друг его — пища, питие, деньги), или знакомым: потому что он постоянно в узах чревоугодия и чревообъядения. Жадный приносит Богу хладную молитву, больше молитву уст, чем сердца; льстит пред Всеведущим Богом языком своим (Ср.: Нс. 5, 10; 14, 3) и, как достойное возмездие, имеет беспокойный сон, боль в спине, стеснение в груди, как бы цепи железные на всем теле. Поступь имеет тяжелую. Движется, как черепаха.

Доколе я буду противиться намерениям моего Спасителя обо мне? Доколе я остаюсь неисправлен? Доколе я буду жить в порабощении страстям и не буду истинным рабом моего Спасителя? — Доколе я не возненавижу всякий грех, особенно — жадность, чревоугодие и объядение? Доколе я буду пренебрегать страданиями моего Спасителя для меня? — Господи! Ты сошел с небес для того, чтобы меня возвести на небо; а я противлюсь Тебе и как можно сильнее прилепляюсь к земле. Окаянный я человек! Долготерпеливе Господи! Потерпи на мне еще и еще и даждь мне благодать горняя мудрствовать (Кол. 3, 2), презирая дольнее, и отыми от мене весь помысл лукавый видимого сего жития [221]. — О! Каким званием горним, небесным пренебрегает чревоугодник!

Господи! Я осквернил Твою Четыредесятницу чревоугодием и объядением. Скоромной пищи не ем, а постною пресыщаюсь.

Дети! Вот вы теперь все вместе кушаете, дружно, как дети одного Отца, — любите разделять свой стол с ближними и после, когда будете жить самостоятельно, не отдаваясь страсти — самолюбия и скупости. Будьте гостеприимны, странноприимны, нищелюбивы, дружелюбны, — вообще общительны.

Отец Небесный послал Сына Своего Единородного за нами — звать нас на небо, — а мы не идем.

Любовь Отца Небесного к нам — духовным и вместе бренным чадам Своим — выразилась и постоянно выражается в том, что Он произращает и дает нам в пищу множество различных приятных п питательных плодов, и щедротам Его нет конца. Выражай и ты любовь свою к ближнему радушным угощением ближних Божьими дарами, гостеприимством и странноприимством. Да будет трапеза твоя щедра, и сердце твое да будет с гостями твоими, сродниками приходящими или со странными, сборщиками и сборщицами, или с бедными и нищими, которым даешь.

Брони ваши железные (Ср.: Откр. 9, 9), а броня моя — Христос. — О Христос мой! Ты — щит мой несокрушимый! Тобою хвалюсь, при Тебе покоюсь, Тобою радуюсь, Тобою я силен!

Все — Твоя благодать, Господи мой, Господи: я — ничто; или я — грех, немощь.

Господи! Благодарю Тебя за избавление державным, всемощным именем Твоим от коварства духов злобы поднебесных (Еф. 6, 12) в квартире родственника моего Николая Матвеевича. — 15 марта, в воскресенье, вечером, в 10–м часу. Аминь.

Не жалей о том, что много издерживаешь чеголибо даром на родственников, знакомых или бедных: чем обильнее сеешь, гем обильнее пожнешь. Все эти издержки — жертвы любви: а что Богу приятнее любви? Чем больше жертвы, тем больше награда от общего всех Отца Небесного (Ср.: Еф. 4, 6).