Будь аки ничтоже имый, чтоб быть вся содержащим по Апостолу (См.: 2 Кор. 6, 10).
Да будет всякое довольство в доме моем. Да преизливаются точила моя (Ср.: Притч. 3, 10), якоже у Господа на земле Его, исполненной всяких даров в преизобилии.
С каждым человеком обращайся так прямодушно и искренно, как с Самим Сердцеведцем — Богом. Глаголите кииждо истину ко искреннему, зане есмы друг другу удове (Еф. 4, 25).
Чем больше упадает человек в чувственность, тем более он делается маловером, пока наконец сделается невером.
О Нем бо живем и движемся и есмы (Деян. 17, 27) каждое мгновение жизни. На стену.
Мое дело — закидывать усердно с молитвою веры сеть учения — в церкви или в школе, а просвещать умы и сердца людей — дело Господа.
Без сомнения закидывай мрежу молитвы — и извлечешь ею оставление грехов и мир душе своей.
Без сомнения закидывай уду Креста: и этою малою удицею — левиафана злого вытащишь из глубины сердечной на брег.
Священнику. Все и везде совершает нами Господь: и мы, очевидно, только Его орудия. А Он, Милосердый, Всесильный — везде.
+ Радость бывает на небеси о единем гретни це кающемся (Лк. 15, 10). Смотрите, как внутренние расположения наши явны миру небожителей, как они участливо взирают с высоты небесной на дела нашей веры! О! Они все видят! Видят, как я молюсь, видят, что думаю, чувствую, желаю, намереваюсь, предпринимаю, делаю; как обращаюсь с другими; на какие хожу удовольствия; что особенно люблю; к чему пристрастен — все видят, и на основании своего всезнания обо мне разлучат нас некогда друг от друга — добрых от злых. Изыдут, сказано, Ангели, и разлучат праведных от грешников (Ср.: Мф. 13, 49).
Когда внутри тебя шепчет злой дух сомнения и этим сомнением давит тебе сердце, скажи ему: не вем тя, пришлеца, с коей ты стороны, вемь же, яко убийца еси искони: убиваеши бо мене и ныне сомнением; не буди убо мне веру яти тебе — убийце, но яко темного и неизвестного пришельца презираю тебя и от всего сердца моего верую истиннейшим и живым словесем Жизнодавца и Спаса моего. Егоже вем, откуду есть, — верую Апостолам Его духоносным и всей святей Православно–Кафоличестей Церкви, наставляемой Духом Святым и присно управляемой невидимо Самим Господом Иисусом Христом. Отъиди от Мене, сатано (Ср: Мф. 4, 10; 16, 23; Лк. 4, 8), огненная змия!
Молитва, между прочим, должна быть бодрая, а не расслабленная и ленивая.
Якоже избыточествуют страдания или труды Христовы (ради Христа) в нас, тако Христом избыточествует и утешение наше. — Опыт.
Дух Божий ношашеся верху воды (бездны) (Быт. 1, 2). И ныне Он покрывает мир, как орел птенцы своя (Ср.: Втор. 32, 11).
Судя по тому, что весьма многие избегают молитвы, нужно думать, что она для них трудна, их сердцу, не вмещается ни в мыслях, ни в сердце.
Хорошо молиться мне о людях, когда я причащусь достойно: тогда Отец и Сын и Святой Дух, Бог мой во мне, и я имею великое пред Ним дерзновение. Царь тогда во мне, как в обители: проси чего хочешь. К нему приидем и обител у него сотворим (Ср.: Ин. 14, 23). Елика хощете, просите, и будет вам (Ср.: Ин. 15, 7).
Люди стыдятся сознаться, но должны сознаться, что они не веруют в высокое достоинство и предназначение свое, что они — бесценный образ Божий, прелюбезный Богу, которому предуготовано и обещано бесконечное, великое блаженство на небесах — в единении с Богом. Как бедняк не верит, что он может сделаться богачом и весьма знатным человеком, так многие христиане не веруют, что они будут обладать богатством будущих благ и будут спосаждены на небесных во Христе (Еф. 2, 6) туне. Мы дивимся, как без особенных заслуг с нашей стороны ожидают нас такая великая честь и слава, такое богатство благ. Мы самолюбивы, корыстолюбивы, скупы и не понимаем, как может существовать такая бесконечная любовь, такой Прещедрый и Бескорыстный Отец; нам все еще как будто не верится, что Бог тако возлюби мир, яко и Сына Своего Едино роднаго дал есть, да всяк веруяй в Онь <не погибнет> (Ин. 3, 16).
На стену: Камо пойду от Духа Твоего? (Пс. 138, 7.).
Не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор. 3, 16.) Видите, Бог всегда с нами. И как Ему не быть с нами, когда мы — Его дыхание? Ангелы и очищающие себя от всякой скверны плоти и духа [48] христиане — угодные, самые приличные храмы Его.
Бог с нами всегда: потому что мы сей час умираем внутренно, когда Он отвергает нас от лица Своего и отнимает от нас Духа Своего Святого (Ср.: Пс. 50, 13). Мы зовем тогда в пустыне сердца своего, и нас никто не слышит: в нас бывает противник Богу и нам; и когда мы взываем сердцем к Богу, он противится этому и сильнее мучит нас. — О! Тогда мы познаем, что без Бога мы пропали, одну минуту тяжело жить без Него.
Если жена имеет причины подозревать меня в неискренности любви к ней — то Бог ли не будет испытывать меня в искренности любви к Нему? Сердцеведцу ли не посещать меня искушениями, чтобы испытать мое сердце — любит оно Его или нет. А не глубоко, не основательно оно в любви. Господи! Ты веси сие!
Жизнь души моей, Жизнь сердца моего; Душа души моей, Сердце сердца моего — Христе.
Господи! Даруй мне быть Христофором [49] или Игнатием Богоносцем!
Если при мне постоянно злой дух, то не тем ли более — постоянно при мне добрый Ангел, мой Ангел–хранитель? Ужели злоба сильнее благости?
Живая вода души моей, Христе, не остави меня. Источниче жизни моей! Не покинь меня (Ср.: Иер. 2, 13).
Теплота молитвенная в сердце свидетельствует о том, что в тебе есть Дух Святой, Которым мы молимся и священно научаемся молитве истинной.
Всякая добрая мысль предполагает в нас доброе высшее начало, священно научающее нашу душу. Это очевидно из того, что в нас часто как будто скрывается куда–то всякое добро и мы тщетно усиливаемся вместить в сердце то, что прежде было как бы его достоянием — потому что в сердце бывает почти одно зло. Как истинны слова Апостола: что имаши, егоже неси приял (1 Кор. 4, 7) (всякой светлой, доброй мысли, всех естественных даров)? Аще же и приял ecu, что хвалишися яко не приемь? (1 Кор. 4, 7.).
Мы замечаем в себе борьбу веры с неверием, доброй силы с злою, а в свете церковности — с духом мира. То же самое видим и в целых обществах. [50] Там по духу различите вы явно две противоположные стороны — сторону света и сторону тьмы, добра и зла, церковности, религиозности — и светскости и безверия. Знаете отчего это? От борьбы двух противоположных сил: силы Божией и силы диавольской. Господь действует в покорных Себе сынах, а диавол — в сынех противления духа (иже ныне действует в сынех…) (Еф. 2, 2). Обязанность отсюда каждого. Да и я чувствую в себе нередко борьбу двух противоположных сил. — Когда я стану на молитву, то иногда злая сила давит мучительно и погружает мое сердце, чтобы оно не могло возноситься к Богу.
Пресветлому Божеству люди молятся в каком–то сердечном тумане, редко светло.
Для чего Господь часто преподавал мир, говоря: мир вам? (Лк. 24, 36.) Для того, чтобы ты знал, что когда у тебя на сердце мир во время ли молитвы, после ли ее или после исповедания грехов твоих и причащения животворящих Таин, тогда с тобою Господь. Господь с тобою преискренне в Тайнах: ухватись за Чашу, как за ноги Его, и моли Его о всем, что нужно.
Если усумнишься когда–либо в Боге или в догмате Пресвятой Троицы, вспомни краткое церковное славословие: Слава Отцу и Сыну и Святому Духу всегда ныне и присно и во веки веков — и подумай, что ты значишь с людьми всех веков, из коих бесчисленное множество великих и богосветлых умов, которые все сердечно, единодушно воссылали славу Триединому Богу.