- Лена! Я не собираюсь обсуждать с тобой эти вещи! Тем более, в таких выражениях! И вообще, тогда он был не очень плохой, зато потом становился всё хуже и хуже! Стал последней сволочью! Ты всё ещё хочешь знать, кто твой отец?

- Не хочу, мама. Но уже знаю. И не могу понять, почему я должна узнавать это не от родной матери, которую люблю, а от этой последней сволочи?

- Что он тебе сказал? - безжизненным голосом поинтересовалась мама.

- Для начала подтверди, что он действительно мой отец. Имя назови!

- Миша Каретников. Ты довольна?

- Нет, мамочка, но родителей не выбирают. Это верно применительно и к нему, и к тебе. Он мне рассказал, как вы расстались. Ты в этой истории выглядишь отвратительно. Но я не считаю Карету образцом правдивости, поэтому хочу услышать твой рассказ.

- Это не твоё дело!

- Тогда, за неимением лучшего, мне придётся принять его версию. Я всё равно буду тебя любить, но при этом считать грязной шлюхой. А я не хочу.

- Не смей так со мной разговаривать! - мама заплакала.

Мелентий утверждал, что женским слёзам верить нельзя. Я считаю, что он преувеличил. В любом случае, когда плачет моя мама, её никто не сможет остановить. Разве что, Высшие Силы. К их помощи я и обратилась.

- Мамочка, мне тут Высшие Силы кое-что подсказывают. Это тебя напрямую касается.

- Отцепись! - она заплакала громче.

- Они мне говорят, что скоро придёт Ахмед, и как только увидит твои покрасневшие глаза и распухший нос, сразу же пойдёт трахать какую-нибудь другую женщину. С нормальными глазами и носом.

- Не смей такими словами называть мои с ним отношения! Имей хоть капельку уважения к матери! - плакать она перестала, значит, своего я добилась.

- Я тебе уже триста раз сказала, что твой секс с Ахмедом мне по барабану, - я слегка преувеличила количество, что обычно мне, как бухгалтеру, не свойственно. - Рассказывай о Каретникове. И не тяни время, у меня на сегодня ещё много дел.

- Ты очень изменилась, Лена, за последние дни.

- Прошу же, не тяни время. Напоминаю: Каретников. Как и почему ты с ним рассталась?

- Я тогда работала на заводе простым бухгалтером. Зарплата маленькая, да и купить на неё ничего невозможно. Самый конец перестройки, в магазинах шаром покати, а на базар с такими деньгами и ходить незачем. Это сейчас на базаре дешевле, а тогда всё по-другому было. А тут работа подвернулась, главбухом в его кооперативе. Денег раз в десять больше, вот только один недостаток у него был. Всех женщин, которые на него работали, он считал своей собственностью. Ну, ты понимаешь, о чём я.

- Понимаю. Такие кадры и сейчас сохранились. Ты всё знала, и всё-таки пошла на эту должность?

- Не смей называть меня шлюхой! Ты думаешь, мне постоянно работу предлагали? Да в то время в кооператив вообще было не протолкнуться! Не забывай, мне нужно было на зарплату прокормить двоих: себя и свою малышку-дочку.

- Меня, что ли?

- Конечно, тебя, Леночка, кого же ещё?

- Мама, хватит нести чушь! Когда ты первый раз отдалась моему отцу, меня тебе кормить не требовалось. Меня ещё не было! Просто по определению.

- Да, ты совсем изменилась. Раньше ты верила матери.

- Или делала вид. Мама расскажи, как вы с ним расстались. Больше ничего не надо, пожалуйста. А то я уже беспокоюсь, что он сказал правду.

- Почти нечего рассказывать. Я пришла и сказала ему, что беременна. Он пообещал оплатить аборт и тут же уволил. От денег я отказалась, мне был противен и он, и его деньги. И аборт я делать не собиралась. И не сделала, как видишь.

- Вот что не сделала, верю сразу и безоговорочно, - кивнула я. - Продолжай.

- Когда пришла домой, заметила, что в сумочке у меня много денег. Это он подбросил, Каретников. Вот и всё о нашем с ним расставании. Что тебя ещё интересует?

- Он не заставал тебя с любовником?

- Ты же спрашивала о расставании, - смутилась мама. - Застал он меня, как ты выразилась, через две недели после того, как мы расстались. Припёрся, хотя его никто в гости не звал. Говорил, что пришёл делать предложение матери своего ребёнка. Сволочь! Второй, когда узнал, что я беременна, тоже ушёл. Я думала, он заменит тебе отца. То есть, станет твоим отцом. В общем…

- В общем, будет думать, что я его дочь, - поняла я мамину идею.

- Он бы ничего не заметил. Просто считал бы, что ты родилась чуть раньше срока

Можно было обсудить, порядочно ли обманывать мужчину таким вот способом, но я не стала. И время поджимало, и не хотелось выслушивать очередную лекцию о том, что время было очень тяжёлое, и порядочные женщины просто не находили другого выхода.

- Всё равно я тебя люблю, мамочка, - я поцеловала её в щёку и побежала на кухню звать Коляна.

Тот чай уже допил, и был готов отправляться в дальнейший путь. Когда машина тронулась, он, по своему обыкновению, начал болтать.

- У вас в квартире, Елена Михайловна, стеночки, считай, картонные. Так что ваш разговор с матушкой я не подслушивал, но прекрасно слышал. Я вам вот что скажу. Вы совершенно правильно не спрашивали, случайно ли ваша матушка залетела от Кареты. Я ведь знаю, что многие бабы, то есть, женщины, думают, что если она в залёте, значит, он женится. Да только далеко не всегда так бывает. Но бывает. Она не первая и не последняя, кто так пытался пролезть за Карету замуж. А последней была его законная. Вот только у неё одной и получилось. Но тут ничего не поделать. Золушек до хрена, а с Каретами для них - напряжёнка. Во как!

***

Как ни удивительно, но Колян примерно на полпути замолчал, и я смогла немного подумать. Почему-то лучше всего мне думалось именно в этой машине, а не дома или где-нибудь ещё. С отношениями Каретникова и мамы всё было в целом понятно, а детали особого значения не имели. Несомненно, оба вполне могли соврать, но это сути дела не меняло. И он, и она выглядели в этой истории не лучшим образом. Разница была в том, что Каретников изложил мне всю эту грязь по своей инициативе, а мама - только под давлением.

Работать ли на Каретникова, сомнений у меня тоже не было. Если бы он просто хотел пристроить дочь в свою фирму, не ставил бы временных рамок. ‘Приходи, когда надумаешь’, а не ‘решай сейчас, потом поздно будет’. Значит, он пытается таким изящным способом отстранить меня от дела Мэрского. Следовательно, когда дело будет так или иначе завершено, его интерес ко мне пропадёт. Гадать о своей дальнейшей судьбе при таких условиях я не стала, но была рада, что рассматривать моральные аспекты ситуации не пришлось. Вполне хватило прагматических.

Зато из разговора с папашей удалось выхватить довольно ценную информацию. Он сказал, что не знает, как меня собирались использовать против него Мэрский и губернатор. Каретников явно пытался поразить меня своим величием, уж не знаю, зачем, но так и не смог придумать на эту тему даже что-нибудь заведомо неправдоподобное. Нет, изящная схема подставы Мэрского порождена не его, с позволения сказать, разумом. А вот за четыре тысячи семьсот долларов можно сказать ему спасибо. Хотя бы мысленно. Не такая уж он, оказывается, и сволочь.

Я только начала прикидывать, как построить разговор с Андреем и его новой пассией, а машина уже остановилась, и Колян сообщил, что мы приехали. Я оглянулась и увидела, что бандиты поставили свой ‘БМВ’ метрах в десяти позади нас. Когда мы вышли, татуированный приоткрыл окно и помахал мне. Что он хотел этим показать, я так и не поняла, а Коляна спрашивать не стала.

Дверь открыл Андрей, одетый в какой-то невообразимый костюм, сверкающий в лучах люстры, как по мне, более уместный на арене цирка или дипломатическом рауте, чем в обычной городской квартире. Парень был не просто причёсан, а прилизан, и вдобавок благоухал каким-то дорогим парфумом. Правда, целостность образа светского льва рвали поношенные матерчатые тапки, но тут я не была стопроцентно уверена - кто знает, как должны одеваться настоящие светские львы? Может, именно так?

- Долго же ты добиралась! - обвиняющим тоном заявил он. - А это кто? Твой новый?