- Шеф! - радостно завопил он. - Вас выпустили? Да не вопрос!
Он затормозил, повернулся и открыл заднюю дверцу. На сиденье сразу же взгромоздился Мэрский.
- Коля, как тебе удаётся всегда подъезжать вовремя? Особенно сейчас, - удивился он.
- Шеф, я же говорил - у меня чутьё! - похвастался в очередной раз Колян. - А от вас тюрьмой пахнет.
- Было бы странно, если бы от меня после тюрьмы пахло лесной свежестью. Так что поехали домой, я быстренько приму душ, смою с себя тюрьму, так сказать. А после этого мы с Еленой Михайловной обсудим наши дела. Точнее, моё дело.
- Нет, - отказалась я. - Вы на свободе, а я получу от Мелентия десять тысяч. Мне этого хватит.
- Скромные у вас запросы. Подумайте, ведь если вы мне поможете избавиться от облыжного обвинения, я заплачу гораздо больше.
- Я была нужна, пока вы в тюрьме. А сейчас вы прекрасно справитесь без меня. Это ваш мир - политика, взятки, откаты, чиновничья карьера, торговые центры вместо парков и детских площадок. Вы в нём, как рыба в воде, а меня от всего этого тошнит. Так что ограничусь деньгами Мелентия.
- Не хотелось бы вас разочаровывать, но вы их ещё не заработали.
- Как это? Вы же вышли из тюрьмы!
- Да, но если ничего не предпринять, через пару дней вновь буду на нарах. Причём не один, а с моим дорогим тестем.
- Мне-то что с того? Вы вышли, и всё, конец истории. Я получу деньги, а что с вами будет дальше, меня уже не касается.
- Поймите, Мелентий - адвокат. Он так просто свои десять тысяч не уступит. Он говорил, что заплатит, если я до конца недели выйду из тюрьмы. Но если на конец недели я опять окажусь там, он наверняка заявит, что это не означает ‘вышел’. Быть может, нейтральному арбитру вы бы что-то и смогли доказать, но лично ему - нет. Решать ведь будет заинтересованное лицо, то есть, он сам. Так что даже не надейтесь. Вот если мы с вами сможем быстро определить злоумышленника, тогда совсем другое дело.
Пока мы с Мэрским вели этот неприятный разговор, Колян завернул в подземный гараж. Охранник едва скользнул взглядом по мужчинам, их он наверняка знал в лицо, и внимательно посмотрел на меня, явно запоминая. Колян проехал вглубь стоянки, освещённой тусклыми лампочками, заглушил мотор, и мы втроём направились к лифту.
Я ожидала, что Колян, как телохранитель, первым и войдёт туда, и выйдет, чтобы убедиться, нет ли поблизости каких-нибудь киллеров, а в случае чего прикроет собой шефа, но он скромно держался в сторонке и если и имел желание героически погибнуть, то тщательно это скрывал. Зато когда мы подошли к квартире Мэрского, с дверью, которую увидишь в хранилище не каждого банка, Колян преобразился. Жестом он показал нам прижаться к стене, а сам достал пистолет, я не смогла понять, откуда.
- Коля, что случилось? - тихо поинтересовался Мэрский, не теряя спокойствия.
- Кто-то вытирал ноги, шеф. На половичок посмотрите.
- Мою квартиру обыскивали.
- Нет, это не менты. Обыскивали днём, всё бы уже высохло. Да и менты никогда ног не вытирают. Дайте ключи, - Колян протянул руку, и Мэрский сунул ему связку. - А вы готовьтесь сваливать по-быстрому, если что.
Открыв дверь, Колян, крадучись, вошёл в прихожую. Теперь уже и я видела, что в квартире кто-то есть, причём посетитель и не думал скрываться - в комнате горел свет.
- Что, не ждали? Николай, не стреляй, пожалуйста, я свой, - раздался весёлый голос Мелентия. - Потом будет не так просто избавиться от трупа, уж поверь мне на слово. А ты, Мэрский, заходи, не стесняйся. Чувствуй себя, как дома.
- Ты тут откуда взялся? - улыбнулся Мэрский, заметно расслабившись.
- А где же мне быть? Клиента освободили, а адвокат не в курсе? Так не бывает. Между прочим, зря ты меня не предупредил. Я бы проконтролировал, что прокурорские всё оформили правильно. А то вдруг по документам окажется, что ты от них сбежал? Они редко такой ерундой занимаются, но всякое бывает. Кстати, ты в курсе, что тебя через пару дней непременно снова посадят?
- Догадываюсь.
- А если уважаемая Елена Михайловна думает, что…
- Она этого не думает, - прервал его Мэрский. - Я ей уже объяснил, насколько ты моральный урод.
- Какая несправедливость! Я, лишь узнав, что мой друг откинулся…
- Что такое ‘откинулся’? - поинтересовалась я.
- Вышел на волю, - пояснил Колян.
- Вот именно - вышел на волю! - продолжил Мелентий. - И я сразу же позвонил твоей Арине Родионовне, дабы она вместе со мной порадовалась, и заодно приготовила праздничный ужин. Правда, сказал ей, что нас будет трое, присутствие дамы, о горе мне, я не предвидел. Но поскольку приготовленными ею тремя порциями вполне можно накормить до отвала пятерых, не вижу ничего страшного.
- Кто такая Арина Родионовна? - вновь спросила я.
- О, женщины и любопытство - понятия неразделимые! Знайте же, юная дева, что Арина Родионовна - это нянюшка всеми нами уважаемого Мэрского, которая убирает за ним, подтирает ему сопельки, иногда даже меняет памперсы, ну, а непосредственно в данный момент на кухне готовит ужин. Ах, я опять ошибся, нет мне прощения! Ибо вот же она, собственной персоной!
В комнату вошла благообразная пожилая женщина, одетая по-домашнему, но очень опрятно. Кивнув нам с Коляном в знак приветствия, она обратилась к Мэрскому.
- Ужин готов, а Мелентию я ключ от бара не давала! Но он отмычкой открыл, негодник! И самый дорогой коньяк взял.
Только после её жалобы я заметила, что Мелентий немного пьян.
- Признаю свою вину и раскаиваюсь, Ваша Честь! - возопил адвокат. - Меа кульпа! Но есть смягчающее обстоятельство: я пребывал в приятном заблуждении, что дорогой гость, в моём лице, достоин дорогого же напитка.
- Коля, Елена Михайловна, хватит слушать этого шута. Раздевайтесь, садитесь за стол, - Мэрский, подавая пример, снял своё дорогое пальто и шапку из красивого меха, и переобулся в тапочки. - Вешалка - вот она. Я быстро приму душ, а вы тем временем помойте руки, ну, и всё такое, что там полагается делать.
- Как это? - удивилась я. - Вы будете принимать душ, а я рядом с вами - мыть руки?
- Мэрский, не вводи девушку в смущение! - заржал Мелентий. - Она же не знает, что это только у люмпен-пролетариев одна ванная на всю квартиру, а у взяточников их целых три.
- Идёмте, Елена Михайловна, я вам покажу, где у шефа вторая ванная, - предложил Колян. - Только вы пальтишко снимите-то. Несподручно в нём умываться, да и тепло здесь.
Я примостила пальто вместе с шапочкой на вешалку, вызвав взрыв негодования у Мэрского.
- Ну, просил же, - недовольно заворчал он. - Неужели было так тяжело надеть брюки? И теперь я должен смотреть на этот кошмар?
- Я могу уйти, - заявила я. - Между прочим, это я вас вытащила из-за решётки, и вместо хоть одного слова благодарности слышу от вас чёрти-что! На хрен вы все мне сдались, взяточники недоделанные!
Я уже собралась заново надевать пальто, но Мэрский меня остановил, придержав за руку.
- Простите меня, Елена Михайловна. На самом деле я вам очень благодарен за то, что вы уже для меня сделали и ещё, надеюсь, сделаете. А насчёт брюк, ладно, я просто не буду туда смотреть, вот и всё. Так что можете даже снять сапоги, - он достал из шкафчика огромные женские тапки и аккуратно поставил их на пол прямо передо мной.
- Ничего себе размерчик! - ужаснулась я. - Странных дамочек вы тут принимаете.
Лицо Мэрского окаменело.
- Полагаю, моя личная жизнь касается исключительно меня, - ледяным голосом процедил он.
Колян, который уже давно снял свою куртку, деликатно подёргал меня за рукав, и я пошла за ним. Вёл он меня через нескончаемую анфиладу комнат, все они были небольшими, но их количество поражало, я даже подумала, что Колян шутки ради водит меня по кругу. Кошмарные тапки здорово мешали, и я от них избавилась уже в третьей комнате. Колян, увидев это, слегка улыбнулся, но ничего не сказал.
- Почему Мэрский так резко отреагировал? - спросила я. - Может, это тапки его покойной супруги, и я оскорбила её память?