ТБЦ
Роза, сиделка и россыпь румянца.
Тихой гвоздики в стакане цвет.
Дальний полет фортепьянных романсов.
Туберкулезный рассвет.
Россыпь румянца, сиделка, роза,
крашенной в осень палаты куб.
Белые бабочки туберкулеза
с вялых тычинок-губ.
Роза, сиделка, румянец… Втайне:
«Вот приподняться б и „Чайку“ спеть!..»
Вспышки, мигания, затуханья
жизни, которой смерть.
Россыпь румянца, роза, сиделка,
в списках больничных которой нет!
(Тот посетитель, взглянув, поседел, как
зимний седой рассвет!)
Роза. Румянец. Сиделка. Ох, как
в затхлых легких твоих легко
бронхам, чахотке, палочкам Коха.
Док-тора. Кох-ха. Коха. Кохх…
Бой Спасских
Колокола. Коллоквиум
колоколов.
Зарево их далекое
оволокло.
Гром. И далекая молния.
Сводит земля
красные и крамольные
грани Кремля.
Спасские распружинило —
каменный звон:
Мозер ли он? Лонжин ли он?
Или «Омега» он?
Дальним гудкам у шлагбаумов
в унисон —
он до района Баумана
донесен.
«Бил я у Иоанна, —
ан, —
звону иной регламент
дан.
Бил я на казнях Лобного
под барабан,
медь грудная не лопнула, —
ан, —
Била молчат хвалебные,
медь полегла.
Как колыбели, колеблемы
колокола.
Башня в облако ввинчена —
и она
пробует вызвонить «Интерна —
ционал».
Дальним гудкам у шлагбаумов
в унисон —
он до района Баумана
донесен.
Девичий Именник
Ты искал имен девичьих,
календарный чтил обычай,
но, опутан тьмой привычек,
не нашел своей добычи,
И сегодня в рифмы бросишь
небывалой горстью прозвищ!
Легкой выправкой оленей
мчатся гласные к Елене.
В темном лике — Анастасья —
лепота иконостасья.
Тронь, и вздрогнет имя — Анна —
камертон, струна, мембрана.
И потянет с клички Фекла —
кухня, лук, тоска и свекла.
Встань под взмахом чародея —
добродетель — Доротея!
Жди хозяйского совета,
о модистка Лизавета!
Мармеладно-шоколадна
Ориадна Николавна…
Отмахнись от них рукою,
зазвени струной другою.
Не тебе — звучали эти
имена тысячелетий.
Тишина! Silence! и Ruhig!
Собери, пронумеруй их, —
календарь истрепан серый, —
собери их в буквы серий,
чтобы люди умирали,
как аэро, с нумерами!
Я хотела вам признаться,
что люблю вас, R-13!
Отвечаю, умилен:
Я люблю вас, У-1 000 000!
Северные письма
1
Севернее!
Севернее!
В серое!
В серебряное!
В сумерки,
рассеянные
над седыми дебрями!
Выше!
Выше!
Севернее!
Северней полет…
Шумный ветер стервенеет,
нескончаем лед.
Разве есть на свете юг?
Дай ответ!
Разве этих синих дуг
где-то нет?
Холод молод и растущ,
холод гол,
и гудит полярных стуж
колокол.
И назад уйти нельзя,
задрожав, —
выше — в гибель поднялся
дирижабль.
2
Сколько дымных
белых лет,
сколько длинных
кинолент
замерзало?
Сколько темных
звезд вослед
замерцало?
Путешествуем? Путешествуем
в снах туманных высот.
Мы над северным снегом шефствуем
с высоты пятисот.
Что за право? Какая охота?
Чьи ладони несут
миллион ледяных Хара-Хото
подо мною внизу?
вернуться
2
Кнес — «потолочное стропило», см. князёк. Примечание сканериста.