Если курсанты летят на кораблях, отправляющихся в многолетние экспедиции к застывшим от вечного холода краям Солнечной системы, то получают офицерское звание, как только командиры их кораблей приходят к выводу, что курсанты готовы стать офицерами уже сейчас, не ожидая возвращения на Землю.
Многие думают, что Академия Патрульной Службы — это Патрульный Ракетный корабль, или ПРК, как называют его космонавты, — «Джеймс Рэндольф», но даже каждая столовая для курсантов на любом корабле Патрульной Службы составляет частицу Академии. Курсантов-новичков отправляют на «Рэндольф» сразу после принятия присяги, и они остаются на борту учебного корабля до тех пор, пока не будут готовы к выпуску. Ну и после этого подготовка курсанта продолжается; со временем его отзовут обратно в Хэйуорт Холл, откуда он начал свой путь в космос, там и завершится его обучение. После нескольких лет пребывания в Академии курсант не обязательно окажется в Хэйуорт Холле. Его могут послать в радиационную лабораторию Оксфордского университета или в Сорбонну, изучать космическое право, а то и на Венеру, в Институт системного анализа. Каким бы ни был его путь — никто из курсантов не повторяет процесс обучения другого, — Академия по-прежнему руководит им и несет ответственность до тех пор, пока курсант не станет офицером, если он вообще им станет.
Срок пребывания в Академии зависит от самого курсанта. Курсант Хартстоун, юноша поразительного таланта и редких способностей, — он погиб во время первой экспедиции к Плутону, — стал офицером через год после прибытия зеленым кандидатом в Хэйуорт Холл. Однако нередки случаи, когда на базе Терры оказываются курсанты, проходящие обучение на протяжении пяти и даже больше лет.
Курсант Мэттью Додсон восхищенно смотрел на свое отражение в зеркале освежителя. Он был одет в светло-серую форму, которую обнаружил у себя в комнате после возвращения с Первой Поверки. Рядом лежала маленькая книжка правил и наставлений, где было вытеснено его имя. К книжке скрепкой приколот листок бумаги со списком его новых обязанностей. Крупными буквами на верху листа было напечатано:
«Вашей первой обязанностью как курсанта является немедленное прочтение книги правил и наставлений. Начиная с этого момента, вы несете ответственность за их выполнение».
Мэтт принялся за чтение и читал книжку до самого отбоя. Его голова была переполнена массой непонятных — по крайней мере сразу — и наполовину понятных правил:
«В определенном, ограниченном смысле курсант является офицером Патрульной Службы… вести себя с достоинством и самообладанием, соответствующими ситуации… воздерживаться от нарушения местных обычаев, в случае, если они не нарушают законы Федерации или правила Патрульной Службы… однако ответственность при определении законности приказа возлагается на лицо, его получившее, равно как и на того, кто этот приказ отдал… обстоятельства, которые не оговорены законами или правилами, должны истолковываться самим курсантом в свете существующих традиций Патрульной Службы… курсант обязан всегда быть чисто выбритым и с прической, не превышающей два дюйма в длину».
Мэтт решил, что последнее правило ему понятно.
Он проснулся еще до сигнала подъема, бросился в освежитель, поспешно побрился, хотя в этом не было необходимости, и надел новую форму.
Ткань светло-серого комбинезона хорошо облегала его ладную фигуру, ему же казалось, что сшит он идеально и очень красиво. На самом деле на форменном комбинезоне не было никаких отличий, украшений и знаков, да и покрой, хотя и был вполне приличный, был далек от щегольского. Однако Мэтту казалось, что новая форма поистине великолепна.
Берк постучал в дверь освежителя.
— Ты что, заснул? — Он сунул внутрь голову. — А-а, какой красавчик. А теперь выметайся!
— Выхожу.
Мэтт еще несколько минут бродил по комнате, наконец, сгорая от нетерпения, сунул книжку в карман (параграф устава 383) и направился в столовую. Он шел по коридору, гордый и взволнованный, чувствуя себя на вершине блаженства. Он сел за стол. Остальные места были еще свободны — Мэтт пришел первым. Один за другим подходили курсанты. Курсант Саббателло был одним из последних.
Он мрачно оглядел сидящих за столом.
— Внимание! — скомандовал он. — Всем встать! Мэтт вскочил на ноги вместе с остальными курсантами. Саббателло опустился на стул.
— Отныне, джентльмены, извольте ждать, пока не сядут старшие. А теперь можете сесть. — Он посмотрел на кнопки перед собой, выбрал блюда и нажал несколько кнопок, затем снова посмотрел на курсантов. Новички продолжали есть. Саббателло резко постучал по столу. — Минуту внимания, джентльмены. Вам необходимо привыкнуть к правилам поведения во время еды. И чем быстрее вы это сделаете, тем лучше для вас. Мистер Додсон, перестаньте макать хлеб в молоко, вы капаете на свой комбинезон. В связи с этим, — продолжал Саббателло, — мне хотелось бы напомнить вам о поведении за столом…
Мэтт вернулся в свою комнату в подавленном настроении.
По пути из столовой он зашел к Тексу; тот сидел на койке и листал книжку с правилами и наставлениями.
— Привет, Мэтт! — поднял голову Текс. — Слушай, ты не знаешь, есть ли в этой библии правило, дающее мистеру Динковски право запретить мне дуть на кофе?
— Вижу, тебе тоже досталось. Что произошло?
— Сначала я думал, что Динко — хороший парень, сговорчивый и заботливый. Но сегодня за завтраком он начал с того, что поинтересовался, как это я ухитряюсь носить с собой весь этот штрафной вес. — Текс глянул на свою талию, и Мэтт впервые с удивлением заметил, что в светло-серой форме курсанта, обтягивающей его тело, Текс выглядит, мягко говоря, полным. — Мы все Джермэны — плотного телосложения, — начал оправдываться Текс. — Ты посмотрел бы на моего дядю Боди. Когда он…
— Да хватит тебе, — прервал его Мэтт. — Я уже наслушался рассказов про дядю Боди.
— Пожалуй, ты прав. В любом случае, мне не следовало терять самообладание.
— Вот это верно, — кивнул Мэтт и принялся листать устав. — Вот, смотри, может быть, это касается тебя. Здесь говорится, что, если возникают сомнения, офицер, отдающий приказ, должен — по твоей просьбе — дать его в письменном виде и приложить отпечаток большого пальца или использовать другие средства для того, чтобы осталось постоянное доказательство.
— Ну-ка, где это? — Текс схватил книжку. — Ну конечно, это относится ко мне — ведь я действительно сомневаюсь в правомерности приказа. Вот хорошо-то! Представь себе, какое у него будет лицо, когда я сошлюсь на этот параграф!
— Да, это будет интересно, — согласился Мэтт. — Тебя как отправляют на космический корабль, Текс?
Мэтт задал этот вопрос потому, что Патрульный Ракетный корабль «Симон Боливар» находился на космодроме в Санта Барбаре, высадив батальон космических пехотинцев. Однако ПРК «Боливар» мог захватить на обратном пути всего половину нового класса курсантов. Остальным предстояло отправиться гражданским шаттлом, запускаемым с катапульты пика Пайк на космическую станцию Терра, и уже оттуда совершить полет на учебный корабль «Рэндольф».
— На «Боливаре», — ответил Текс. — А тебя, Мэтт?
— Я тоже лечу на транспортном корабле. Мне хотелось бы побывать на космической станции, но лететь на патрульном корабле интереснее. Ты что берешь с собой?
Текс вытащил свой рюкзак и прикинул его на вес.
— Да, это будет непросто. Здесь у меня не меньше пятидесяти фунтов. Как ты думаешь, если я упакую все это поплотнее, сумею уложиться в двадцать фунтов?
— Интересная теория, — согласился Мэтт. — И все-таки давай посмотрим на твое барахло, может быть, мы сумеем избавиться от тридцати фунтов штрафного веса.
Джермэн выложил на пол свои вещи.
— Так, — сразу произнес Мэтт, — вот эти фотографии тебе не понадобятся. — Он показал на двенадцать объемных стереофотографий, каждая из которых весила не меньше фунта.
— Оставить на Земле мой гарем? — спросил потрясенный Текс. — Вот это, — он взял одну из фотографий, — самая прелестная блондинка в долине Рио-Гранде. — Текс поднял другую. — А вот Смитти, я не могу обойтись без Смитти. Она считает меня самым лучшим парнем!