Темная ночь, город спит, спит как огромный и сытый зверь, не зная о скорой смерти. Спит Блэк — обитель бедноты и воров, убийц и грабителей. Спят ремесленные кварталы, готовясь к новому трудному дню. Спит холм, с его огромными особняками вырождающейся знати и богатейших купцов. Спит храмовая улица, славящаяся на все окрестные земли храмом Кристалла. Спят все, даже вечно-бодрствующая стража, кроме нескольких самых профессиональных наёмных убийц, знающих: "Лучшего времени для своего ремесла не найти". И только один человек не спал во всём огромном городе, убийцы — не в счёт.
Я выпил собственноручно изготовленный эликсир и принялся швырять в костер пучки трав, украденные в ботаническом саду, и тихонько напевал себе под нос: "Белый дрок в костер, бересклет в костер…" Вот и пригодилось орчье шаманство, спасибо мама что научила. Вдохнув чуть сладковатый дымок, я принялся крутиться вокруг своей оси и отбивать сложный ритм. За неимением бубна или маленького барабанчика пришлось воспользоваться надутым мехом из под вина. Вино я тоже вылил в костер в качестве жертвы духам воздуха и огня. Ведь мне нужен не просто дождик, а гроза с громом и молниями. Я все убыстрял и убыстрял ритм, пока не впал в транс. С диким воплем, откинув в сторону импровизированный бубен, я лицом нырнул в горящий костер. И пламя обволокло меня, не обжигая. Омыв лицо и руки чистым природным пламенем, я раскинул в стороны руки и бросил клич, призывая силу стихий. Между моими раскинутыми руками пробежала ослепительная дуга разряда. На недавно чистое небо наползли первые тучи. Пошел все усиливающийся дождь, сверкнула первая молния. Я поспешно забрался в рубку командирского голема, у подножия, которого устроил свое камлание.
В неровном свете молний древние статуи императоров, полководцев, магов и мудрецов начали оживать. Да свершится месть! Я расхохотался как безумный. Я и был безумным! Древние духи. Кровавые духи. Духи мщения овладели мной. Месть это блюдо подаваемое холодным — в таком случае моя месть замерзла до абсолютного нуля. До кристалла льда погубившего некогда славный род эльфов инея. Я видел, как циклопическая статуя древнего императора раздавила в лепешку группу учеников местной магической школы, попытавшихся остановить самое небывалое вторжение за всю историю этого мира. Это за тебя Эльтиан, за твою боль и за боль подобных тебе! За Империю, за Хаос! Пусть почувствуют на своей шкуре, что такое смерть, мерзкие порождения Света и Порядка!
— Реактивация вооружения завершена. — Даже в этом безжизненном механическом голосе голема мне почудилась ярость и предвкушение небывалого кровавого пиршества. Духи мести обитающие в ржавых утробах магомеханических слуг империи сегодня утолят свою жажду!
— Смерть! — прохрипел я, — жги, круши, взрывай! Снять блокировку с тяжелого вооружения! Уничтожить живую силу противника! Сровнять город с землей! — и заклятья, ключ-заклятья так и сыпались из меня как из рога изобилия. Город запылал с четырех концов. Гибли солдаты и маги, гибли мирные жители. Гибли твари порядка. О какая сладкая музыка для моих ушей предсмертный стон культиста или Рыцаря Порядка! Я вносил посильный вклад в эту симфонию Хаоса. Давно уже кончились ракеты и перегрелись кристаллы. А я все слушал и слушал как дрожит астрал от стонов моих врагов. Я превратился в неистового ашк-варок, в берсеркера! Командирский голем нес меня через пылающий город. Словно само Инферно разверзлось на этой земле. И будет записано во все летописи этого мира: "И переполнилась чаша терпения богов и сошли со своих постаментов статуи давно забытых императоров! И покарали они нечестивцев присягнувших Порядку! И окунули в огненную купель! И вел их неистовый Феникс, Тьмы император". Но это случится позже, много позже, когда осядет пепел пожара куда более неистового, чем охвативший город.
На площади перед городской ратушей собрались последние защитники. Все сплошь слуги порядка: культисты и Рыцари, парочка Тварей — на вид бриллиантовые колоны и даже один Дух, из низших. Духи порядка — это отдельная песня. Они были созданы в качестве непобедимых солдат Урагом, сыном Урга — верховного лорда Порядка. И вправду: в бестелесном состоянии эти духи неуничтожимы, разве что "смерть богов" может оборвать их существование. Даже великий Лон не смог уничтожить, казалось бы, непобедимую армию Духов. Там где пасует сила — побеждает ум. Лон, в своей великой мудрости облек Духов Порядка плотью. Он даровал им тела земляных червей — шутка воистину космического масштаба. После великого преобразования даже простой смертный ребенок мог победить всю армию, при условии, если получит защиту от убийственной магии тварей. А армию червей уничтожили, напустив на нее миллиарды миллиардов простых ворон. С тех пор эта птица считается символом победы над порядком. Ее поместили на свой щит рыцари хаоса. Ее изображениями изукрашены все храмы хаоса. В некоторых мирах ее считают священной.
Вернемся к Духам. Их уцелели единицы. Со временем они научились менять тела как перчатки и вселятся в неодушевленные предметы. Противостоящий мне Дух словно бы в насмешку вселился в статую Арчибальда I. И когда только успел! Хорошо, что от поганца так и разит силой, а то б на этом месте и закончилась моя эпопея. Натравив уцелевших големов на шушеру я решительно направил своего на главного врага. Поскольку все вооружение вышло из строя, мне пришлось войти со своим "скакуном" в прямой нейросенсорный контакт иначе нечего и думать у рукопашной. Я никогда не управлял пилотируемыми големами напрямую, незабываемый ощущения. Голем стал продолжением моего тела. Нет, не так. Я сам стал этим големом. От моей железной поступи дрожит земля. Мои глаза видят сквозь покровы. Своими руками я могу держать небесный свод. Передо мной враг, мерзкий червь. Меч наголо! За империю!!!
Косой сверху! Финт! Уворот! Крест накрест! Удар, еще удар! Скрежет клинков! Под ногами путается, какая то мелочь! Не отвлекаться! Прямой — в корпус! Пинок! Удар! Есть! Отрубленная рука падает на землю. Метнуть ненужный уже клинок и подхватить трофейную конечность. Хорошая дубинка! Удар! Удар! Еще раз пинок! Упал! Теперь тебе конец!!! Только не дать подняться! Я замолотил импровизированной дубиной с частотой парового молота. Все, мертв, необратимые повреждения внутренних структур. Из сырой материи ты вышел в нее же и возвращайся тварь! Прервать контакт. Фух! Это было нечто. Дэймон! Мой голем закачался и упал с тяжким грохотом. В чем дело?! Только сейчас я посмотрел на экран технического состояния. Шагоходы были залиты ровным рубиновым светом. Результат деятельности "мелочи". Теперь я понимаю пилотов рассказывавших небывалые вещи о своих машинах. Это все, правда. С такими повреждениями голем должен был давно валятся на земле. Надо отсюда выбираться. Проверить, как вынимается меч, взять из специальных креплений боевой топор. Перекинутся в орка. Последний раз провести рукой по панели управления, вводя код самоликвидации и одновременно прощаясь с верно послужившим механизмом. И нажать кнопку катапультирования. В миг, когда пиропатроны отстрелили кокпит, мне послышался призрачный голос: "Рад был послужить ваше императорское величество!" Неужто этот голем уже имел самосознание? Не может быть! Разве что искусственный мозг имело автономное питание.
Я ворвался в толпу врагов как самум. Мой топор разил без пощады, окропляя вражьей кровью почерневшие от копоти плиты площади. Грозное: "Рра-а-а!!!" — оглашало воздух. Как хотелось, чтобы было так, увы. Три тысячи лет и сегодняшний бой не прошли даром для системы торможения. Красиво взлетев по параболе, кокпит со всей силы грянул оземь, я потерял сознание.
Очнулся я от невыносимого зноя и неумелой попытки меня придушить. Показав как надо на несостоявшемся убийце, я занялся рекогносцировкой на местности — попросту осмотрелся по сторонам. То, что я увидел — мне не понравилось: Пустыня. Культисты и рыцари порядка. Большая клетка, несомая мощным левитационным амулетом, и защищенная направленным негатором магии. И я в ней, месте с десятью перепачканными копотью людьми. Понятно. Поскольку поблизости от уничтоженного мной города нет пустынь — можно сделать вывод, что мы были перенесены телепортом. Надеюсь хоть не в другой мир. Судя по злобным закопченным рожам — это единственные уцелевшие в раздутом мной пожаре. Я ухмыльнулся как можно гаже.