Сам же диавол, впрочем, и стал инициатором всего, что произошло, клевеща на Иова перед Богом, когда утверждал, что Иов верен Богу только из корысти (ср. Иов. 1:9; 2:4).

Если бы сатана не вмешался, то Иов, вероятно, продолжал бы наслаждаться процветанием, которое Бог дал ему изначально и которое Бог вернул ему в конце, что вдвойне доказывает, что воля Бога принципиально не является причиной бед Иова.

61

Иов был праведен в своем процветании, перед тем как он был поражен несчастьем, и это доказывает, что несчастье не является ни условием праведности, ни средством ее достижения, даже если верно то, что, пройдя испытание, добродетель Иова стала еще более явной, очевидной.

Но именно диавол, а не Бог сомневался в надежности Иова и нуждался в его проверке.

Книга Иова ярко свидетельствует о том, что мы показали в предыдущей главе: определяющую роль деятельности диаво-ла в мире, чтобы порождать через злобу и зависть беды и страдания.

Однако возникает вопрос: почему Бог разрешает диаволу делать то, что он хочет? Сатана, чтобы реализовать свои планы, спрашивает и получает разрешение от Бога (Иов. 1:11–12; 2:5–6).

Нам здесь кажется важным, что и со стороны автора видна та же озабоченность, которая подвигнет святых отцов сказать: беды приходят с Божиего произволения, чтобы избежать развития в начало зла, автономное по отношению к началу добра, соперничающее с ним и способное временно его вытеснить. Над всей книгой Иова довлеет мысль о всемогуществе Бога. Эта идея находится в словах друзей Иова, в словах самого Иова (Иов. 9:4-13; 12:10,14–25; 42:2), и в конце концов она занимает главное место в словах Самого Бога (Иов. 38:4-40,26).

Начало книги показывает нам сатану, падшего ангела, который с другими ангелами должен отчитываться перед Богом за свои дела на земле (ср. Иов. 1:6–7; 2:1–2). Можно увидеть, что, разрешая это делать, Бог не покровительствует ему, а, напротив, ограничивает[170] в благоприятном смысле для человека и для создания, что является делом Его Промысла (если бы силы зла действовали свободно, то мир давно был бы наводнен

62

ими и разрушен): И сказал Господь сатане: вот, все, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей (Иов. 1:12); И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги (Иов. 2:6).

Здесь мы снова находим то, что является источником зла, — свободу, которую Бог предоставил всем разумным существам (ангелам и людям), созидая их, дар, которым, из-за уважения к ним, Он в широком смысле позволяет пользоваться даже в том случае, когда этот дар используется во зло.

С этой точки зрения Иову приходится страдать именно потому, что он праведен и не грешник

Диавол набросился на Иова из-за злобы и зависти с целью заставить его пасть.

Этот факт подтверждает иным образом то, что человек не страдает из-за того, что он грешен, и опровергает мысль о том, что страдание могло бы быть обязательным наказанием за личный грех или его естественным следствием. На самом деле можно сказать обратное. Иов страдал именно потому, что был праведен и не грешил: святость вызывает зависть диавола и побуждает его к злоумышляющей деятельности.

Надо также отметить, что здесь мы находим все ту же негативную связь страдания с грехом, которую мы подчеркивали в предыдущей главе: диавол использует страдание, опирается на него, чтобы подтолкнуть человека ко греху.

Иов винит падшую природу человека как вторичную причину своего страдания

Иов, кажется, не знает, что его поразил диавол. Он верит, что это именно Бог стоит у истоков его бед, он отказывается Его обвинять и не понимает, почему Бог мог его покарать, так как считает себя непорочным перед Ним. Это незнание Иова,

63

его вопросы и сомнения, которые оно в нем вызывает, неуверенность и беспокойство, которые следуют из этого, составляют часть испытаний Иова и помогают еще яснее показать его слепое доверие к Богу, его абсолютную веру в Него.

Пытаясь найти ответы на вопросы, которые он задает самому себе, Иов тем не менее обвиняет порочность, которая, по его мнению, поражает каждого человека начиная с его зачатия: Кто будет чист от грязи? Никто, даже если жизнь на земле продлится только один день (Иов. 14:4 [LXX]). Этот стих экзегеты часто сопоставляют с толкованием 7-го стиха 50-го псалма: В беззаконии я был зачат и во грехе родила меня моя мать. Вся проблема, однако, состоит в том, чтобы знать, как надо понимать «грязь» и «грех». Если одни толкователи понимают их в смысле какого-то греха, в котором каждый человек виновен по природе[171] (толкование, предвосхищающее или подтверждающее учение блж. Августина о первородном грехе), то другие считают, что эти утверждения имели в виду нечистоту физическую, которую человек получает при зачатии (ср. Лев. 15:19) и при рождении (ср. Лев. 12:2), не влекущую за собой ничего, кроме некоторой духовной слабости и некоторой склонности к греху[172]. Иные, кроме того, упоминали в связи с этим «закон греха» — принудительное последствие прародительского греха, который получает каждый человек с момента рождения, лично не становясь при этом ни грешником, ни виновным[173]. Комментируя эти слова Иова, свт. Иоанн Златоуст резон-

64

но считает, что Иов, похоже, имел в виду слабость человеческой природы[174]. Эта слабость является слабостью падшей природы, носительницы всех негативных последствий прародительского греха. Можно было бы отметить, что сам Иов, по-видимому, не имеет в виду личный грех, потому что это соображение не мешает ему продолжать считать себя праведным. Вспомним также, что Бог считает Иова «непорочным», что также подтверждает автор книги. И напротив, друзья Иова устанавливают ложную связь между порочностью, которую они также приписывают каждому человеку с момента зачатия, и его виновностью (ср. Иов. 15:14; 25:4). Примечательно также, что выражение человек рожденный от женщины, употребленное Иовом (Иов. 14:1), которое в его устах «не содержит ничего другого, кроме ветхости человеческого существа»[175], имеет у друзей Иова искаженный смысл (Иов. 15:14; 25:4). «От смысла о конечности Елифаз вскоре соскальзывает к смыслу виновности. Вилдад, в свою очередь, рассуждает так же»[176].

Таким образом, можно сказать, что Иов видит одну из причин своего страдания в прародительском грехе, который поразил человеческую природу. В его словах это проявляется, однако, кратко, намеками и косвенно. Он только «смутно предчувствует то, что в Новом Завете будет очевидно, как в зеркале (2 Кор. 3:18)»[177].

65

Страдание Иова как искушение

Страдание и все беды, которым подвергся Иов, очень ясно показываются как искушения. С их помощью диавол оказывает на него давление, чтобы привести его к греху и страстям. Диавол надеется, что Иов посчитает Бога причиной своих бед и, таким образом, посягнет на Его благость, что он, более того, взбунтуется против Него и в конечном счете отречется от Него. Эта цель, которой хочет достичь диавол, ясно выражена женой Иова: Будешь ли еще настойчивым в твоей неподкупности? Прокляни стало быть Бога и умри! (Иов. 2:9), — настолько ясно, что некоторые толкователи видели в жене Иова не только исполнительницу воли диавола, но и воплощение его самого. В ее словах выражены четыре наиболее важных искушения, которым в страдании подвергается человек: 1) потерять терпение; 2) уступить страстям, связанным с бегством от страдания; 3) обвинить и проклясть Бога; 4) причинить себе смерть. Но последнее слово жены Иова: умри! — имеет также и другой смысл: оно предсказывает то, что случится с человеком, который уступит этим искушениям, и очень ясно показывает наиболее затаенный замысел диавола — духовную смерть человека. Эта смерть наступает прежде всего, если человек уступает третьему искушению, чего в первую очередь и добивается диавол. Это дважды подтверждают его слова перед Богом: Но простри руку Твою и коснись всего, что у него. Я клянусь, что он проклянет Тебя в лицо (Иов. 1:11). Но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его. Я клянусь Тебе, что он проклянет Тебя в лицо (Иов. 2:5).