- Я слышал подобные увещевания не раз. Это ложь и чушь, потому что все всегда оказывается наоборот… Хотя… к черту это! - в интонациях молодого человека появился ядовитая горечь и явственное презрение: - Ты хочешь благодарности за мое спасение? Хорошо, давай договоримся. Ты хочешь меня трахнуть? Пусть будет так, я отдамся тебе. Только после этого я уйду от тебя куда глаза глядят и ты не станешь меня удерживать. Договорились?

Губы Ваалгора дрогнули в не менее саркастичной усмешке:

- Нет.

- Но от чего? Ты сам только что сказал, что хочешь этого!

- Перестань сердиться и послушай меня, наконец! Ты здесь, потому что ты значишь для меня что-то. И если бы я хотел только твое тело, я бы взял тебя той сицилийской ночью на яхте, и меня ничто бы не остановило. Но мне не нужно только твое тело. Мне нужен ТЫ, понимаешь? Я хочу твоей любви, Юки, всего тебя… И именно поэтому я выкрал тебя из Японии и тем самым бросил вызов Коеси Акутагаве. Ради простого траха я бы не стал заваривать подобную кашу.

Юки, выслушав его, не сразу заговорил – ему потребовалось время, чтобы переварить слова Коннора в своей душе.

- Это даже хуже, - проговорил он, наконец. – Хуже…

- Почему?

- Потому что я не хочу, чтобы чувства ко мне были причиной кровопролития и смерти! Я не хочу, чтобы ты и Акутагава устроили очередную перестрелку из-за меня. Не хочу, чтобы вы пожертвовали собой или своей безопасностью ради меня… Это ужасно, Коннор, понимаешь? Давай я уйду, пока не стало слишком поздно, и ты забудешь обо мне!

- Забыть тебя невозможно, Юки, - Ваалгор задумчиво покачал головой. – Но если ты хочешь уйти, то держать я тебя не стану. Даю тебе слово.

- Правда? – молодой человек недоверчиво прищурился на него.

- Да. Но, повторяю, самое безопасное место в ближайшее время рядом со мной. Так будет, пока Наста Панова не обезвредит своего братца, которым все стараются меня напугать. Ее опыт и мои ресурсы - в данном случае беспроигрышный вариант. Скрыться тебе будет куда проще, когда он не будет рыскать поблизости. В противном случае, он может понять, что тебя рядом со мной нет, и пойдет точно по твоему следу, - Юки глодали сомнения и все его мысли живо отражались на его лице; Ваалгор деликатно позволил ему потерзаться ими. – Если ты примешь мою помощь и временно останешься у меня, я обещаю, что не буду давить на тебя. Мы не станем любовниками, пока ты сам этого не захочешь.

Юки шумно вздохнул и на миг устало прикрыл глаза. Как же в этот момент Ваалгор напомнил ему своими повадками Акутагаву! Не теперешнего Акутагаву, а другого – которого он знал в школе. Тот, признавшись, что его влечет к Юки, прибавил сходные слова: «…Пока ты сам не захочешь».

- Неужели это мое проклятие? – беззвучно шепнул он по-японски, потом взял себя в руки. – Я останусь у тебя, Коннор. Ты прав, это разумнее. Тем более, как ты сказал, Акутагава все равно знает, что ты причастен… Но я бы хотел поговорить с ним. По телефону, разумеется.

- Зачем?

- Я должен сказать ему, что ушел по собственной воле. Попрошу его смириться и не искать меня. Сомневаюсь, что сработает, но попытаться я обязан.

Коннор Ваалгор достал свой мобильный телефон и протянул его молодому человеку с ироничным замечанием:

- В Японии сейчас ночь. Ты его разбудишь, - Юки принял телефон осторожно, будто опасаясь, что он сейчас набросится на него. Это вызвало у сероглазого мужчины снисходительную улыбку. – Когда закончишь разговор, я буду ждать тебя за столом.

Ваалгор удалился и Юки остался один в просторной гостиной. Несколько минут ему потребовалось, чтобы собраться с духом и начать трясущимися руками набирать номер. Этот номер был личным – его знали только немногие приближенные Акутагавы. Гудки в трубке были невыносимы для него, он не желал слушать их, но так же боялся, что они прервутся и абонент ответит на звонок… Гудки прервались:

- Я слушаю, - голос металлический, жесткий, он явно не принадлежит человеку, которого только что разбудили. – Кто это?

- Акутагава… - Юки запнулся, задыхаясь от душевной боли.

- Юки? – интонации мужчины изменились, его голос как будто дрогнул. – Где ты сейчас? Говори немедленно!

- Прости меня, но я звоню не затем, чтобы сообщить тебе это, - судорожно заговорил Юки, стараясь сказать как можно больше, прежде чем слезы покатятся у него из глаз от этой муки. – Я звоню, чтобы попросить тебя об услуге. Прошу тебя, оставь меня в покое! Ради той любви, что нас раньше связывала, ради всего хорошего, что было! Забудь меня! Умоляю тебя, Акутагава, не ищи меня! Я прошу тебя…

- Это ведь ЕГО номер? – хмыкнул Акутагава, как будто и не слушал того, что надрывно говорил ему молодой человек. – Ты звонишь от Ваалгора, не так ли? Значит, благополучно добрался до пункта назначения, да?

- Акутагава, послушай меня…

- Нет, Юки, это ты меня послушай! Или ты добровольно вернешься или, клянусь, я камня на камне в этом мире не оставлю, но верну тебя силой! Так что лучше сядь на самолет до Японии или сообщи мне, где мои люди смогут тебя забрать – иначе худо придется твоему Ваалгору, поверь мне.

- Акутагава… - несмотря на попытки справиться с собой, Юки всхлипнул. – Перестань, прошу тебя!

- Перестань ты, Юки! Ты не представляешь даже, на что я способен. Не вынуждай меня становится таким, каким бы ты никогда не захотел меня увидеть! Возвращайся добровольно и я все забуду: я ни в чем тебя не упрекну, я никогда не подниму на тебя руку, обещаю. Только вернись сам.

- Нет, Акутагава. Нет, - выдохнул Юки обреченно. – Прощай.

- Юки… – успел раздастся в динамике телефона возглас Акутагавы, прежде чем молодой человек прервал связь. До того как Акутагава успел перезвонить, он выключил телефон полностью и в таком виде принес Ваалгору. Тот сидел за сервированным столом и читал «Нью-Йорк Таймс», ожидая его. Лязгнув по мрамору ножками стула, Юки выдвинул его и неловким движением уселся за стол. Коннор бросил на него быстрый взгляд, заметив, что тот вытирает следы слез со щек.

- Полагаю, теперь мы можем взяться за трапезу? – осведомился хозяин пентхауса. Молодой человек кивнул в ответ. Коннор отложил газету и, взяв серебряный колокольчик, позвонил. Появились официанты, вышколенные до изысканного раболепия и лицами схожие друг с другом.

- Я хочу выпить, - сказал Юки хрипло. – Налейте мне чего покрепче.

Юки находился в алкогольном вакууме – он начал пить еще вчера, когда сел за стол с Ваалгором, и продолжил сегодня, проснувшись в каких-то роскошных хоромах с видом на каньоны, образованные небоскребами. Это по-прежнему был Нью-Йорк, но вот где именно он находился – сообразить не мог. В большой квартире он был совершенно один, хотя за дверью дежурили вооруженные охранники. Впрочем, здесь имелось все для комфорта: кухня, набитая едой, полный бар, телевидение и интернет. Ваалгор как будто подчеркивал: «Ты не пленник, Юки. Я просто забочусь о твоей безопасности».

- По крайне мере, здесь мне не мешают напиваться, - то и дело горько усмехался он, с остервенением вливая в себя спиртное. Ему хотелось напиться до той стадии, когда все вокруг теряет свою значимость и душевная боль притупляется. Иногда ему удавалось достигнуть этого пика, но ощущение небытия вскоре исчезало, возвращая его к мучительным мыслям о его жизни…

Он не видел для себя просвета в кромешной мгле тягостных сомнений и усталости. Возвращение к Акутагаве виделось ему добровольным самоубийством, ведь тот, без всяких сомнений, затянет петлю так туго, насколько сможет. Да, он не упрекнет Юки за дерзкий побег, не поднимет на него руки, а, просто-напросто, превратит его в комнатную собачку, чье главное удовольствие - лизать руки хозяина. Но притязания Ваалгора, обнаружившиеся после вызволения Юки из Японии, будили в нем протест и страх… Его разрывали противоречия: даже несмотря на признание Коннора, Юки хотел ему верить – он испытывал терпкую потребность доверять хоть кому-нибудь; но Коннор Ваалгор в чем-то слишком живо походил на Акутагаву… Американец решил приручить его, отказавшись принять «благодарность» - но разве это не есть предпосылка к тому, что однажды он, как и Акутагава, захочет посадить предмет своего вожделения под замок?… Юки видел себя окруженным со всех сторон – не увернуться, не убежать, даже сейчас!