Они летели выше, чем ко’оты, ветер пробивался в кабину, и у Элли начали слезиться глаза. Но Джим был полон возбуждения: он сделал это! Сбылись надежды, он собственными руками оживил флаер!

5. В последний город

У Джима не было точного маршрута, он помнил только направление, в каком они летели в тот день, когда им в качестве предупреждения показали запретный город. На юг, над горами, потом через равнину, где бродят стада травоядных, затем вдоль реки. Но взлетели они без особых трудностей и теперь могут лететь в любом нужном направлении.

— Мне кажется, собирается дождь, — заметила Элли.

Джим только хмыкнул, он был слишком занят для разговоров, хотя часть сознания отметила эти слова. Ко’оты не любят дождь, обычно в такие дни они остаются под крышей. Джим понял, что они в сущности почти ничего не знают о жизни ко’отов. Чем они занимаются в свободное время? Иногда они все исчезали, и в зданиях порта оставались только земные кошки. Но улететь в своих кораблях они все не могут. Большие корабли, как тот, в котором прилетели с Земли Джим и Элли, по-прежнему стояли на поле. Там было ещё много меньших кораблей. Джим считал их разведчиками, способными нести только одного или двух ко’отов.

Становилось темнее, небо затягивалось тучами. Джим вздрогнул, а Элли вскрикнула, когда на небе вспыхнула молния. Лететь сквозь бурю и молнии мальчику вовсе не хотелось.

— Вот он — город! — Элли склонилась вперёд со своего узкого сидения, удобного для ко’отов, но не для людей.

В отдалении на травянистой равнине виднелось пятно, темнее облаков. Только решимость Джима доказать, что они не во всём зависят от презрительных ко’отов, не дала ему дрогнуть. Он нацелил нос флаера прямо на это пятно.

Приведёт ли их флаер в действие поставленную хси защиту? Джим был уверен, что рассказы об исчезающих навсегда флаерах — не вымысел. Но что приводит в действие механизм защиты: сам флаер или находящиеся в нём ко’оты? Джим надеялся на второе, но не мог быть полностью в этом уверен.

— Сажусь, — если сможет, но Элли не должна догадываться об его сомнениях. — Дальше мы сможем дойти пешком…

Дул сильный ветер. Джим с трудом управлял машиной, надеясь, что нажимает нужные кнопки. Флаер относило в сторону. Элли снова вскрикнула, на этот раз приглушённо. Но машина опускалась. Эти флаеры похожи за земные вертолёты: поднимаются вертикально, значит, и садиться должны так же.

Джим опустил рычаг, которым поднял машину, делал он это очень медленно, не желая удариться о поле. И хотя ветер по-прежнему сносил их на запад, они снижались.

Толчок сбросил бы Джима с сидения, если бы он не обвязался ремнём. Они сели! На самом деле сели! И тут же начался сильный ливень, в несколько мгновений превратившийся в сплошной поток.

Джим расстегнул ремень и порылся под сиденьем в поисках запасов.

— Пошли. Может, если побежим…

Мальчик торопливо выбрался из флаера. Какое-то время ему казалось, что Элли Мэй не собирается идти за ним. Но тут показалась и она, вздрагивая при каждом ударе молнии и грома. Джим схватил её за руку. Он не решился подлетать слишком близко к городу, опасаясь того, что притягивало флаеры. Но высокие здания напомнили Землю, и он приободрился.

Они побежали под дождём, вода буквально поглотила их, моментально насквозь промочив пушистые костюмы, приклеив волосы к голове, больно хлестая по открытой коже.

Они подходили всё ближе и ближе, и здания города вырастали прямо на глазах. В отличие от приземистых сооружений в порту ко’отов, эти здания имели несколько этажей даже на окраине города. Несмотря на дождь, Джим видел дальше ещё более высокие сооружения. И вдруг они неожиданно оказались на совершенно голой площади, на которой совсем не росла трава. Эта площадь тянулась до стен ближайшего здания.

Элли попыталась вырваться. «Тут нехорошо…»

Джим еле расслышал её слова из-за шума бури.

— Пошли! — решительно велел он и побежал вперёд, потащив за собой девочку.

Внезапно появилось странное ощущение, словно что-то невидимое пыталось остановить его. Кожу закололо, в голове вспыхнула боль. Но он упрямо продолжал бежать. Они пробежали площадь и оказались у первой стены.

В ней не было ни одного окна или отверстия, а само здание казалось очень длинным. Повернув направо, Джим направился вдоль этого сооружения. Он оказался прав: одно здание кончилось, а перед следующим открылся узкий проход, разделявший эти два строения. Дёрнув Элли за руку, Джим вошёл в него.

Они оказались в узком переулке, ведущем внутрь города между двумя зданиями. Впереди было темно, и конца пути Джим не видел. Но кое-что изменилось. Как только они вошли в проход, буря кончилась.

Джим оглянулся. По открытой площади, которую они только что пересекли, по-прежнему хлестал сильный дождь; сквозь его завесу был едва виден флаер. Но на них теперь не попадало ни капли. Посмотрев вверх, Джим не увидел никакой крыши.

Здания с обеих сторон представляли собой гладкие стены одинакового серого цвета, без всяких окон, как стенки огромных ящиков. Под ногами расстилалась мостовая из того же материала, ни следа пыли, как будто её только что подмели.

Элли вырвала руку. «Мне не нравится это место. Оно… оно похоже на тюрьму!»

Джим испытывал то же самое, но не собирался признаваться. «Но мы ведь прошли? А ко’оты не могут. Теперь нужно осмотреться». Но, направляясь к центру по проходу — Элли шла на шаг позади него, — он чувствовал страх. Да. Как будто что-то знает о них, ждёт…

Нет! Думать так — значит напрашиваться на неприятности. Папа говорил, что когда представляешь себе трудности, они всегда кажутся страшнее, чем в действительности. И ещё папа говорил… Джим дважды быстро сглотнул. Как бы он хотел, чтобы здесь с ними были папа и мама. Нет, лучше пусть всё будет так, как было до катастрофы…

Но, как ни хоти, этого не будет. Здесь только они с Элли, и пока ничего страшного не произошло. Джим пошёл быстрее. Мягкие подошвы обуви, которую дали им ко’оты, не стучат, но как ни старался Джим идти бесшумно, всё равно от шагов раздавался звук, похожий на шёпот.

Джим взглянул на Элли. Она смотрела прямо перед собой, глаза казались слишком большими для её лица, на каждом шагу она чуть поворачивала голову, как будто боялась что-то увидеть, но ещё больше боялась не увидеть. И он испытывал то же самое.

Переулок вывел на более широкую улицу с поворотами. И тут они увидели, что у зданий без окон есть двери. Но никаких новых красок, кроме тускло-серой, и каждое здание в точности похоже на предыдущее, и все двери прочно заперты.

Страх заставлял действовать. Джим направился к ближайшей двери. Ничего похожего на ручку не нашлось. Он нажал на поверхность ладонью, она не подалась. Может, постучать кулаком, чтобы внутри услышали? Но Джим не мог заставить себя сделать это.

Так тихо… так… так покинуто. Элли Мэй стояла посредине улицы. Она прижимала кулак ко рту, словно старалась сдержать крик. Глаза у неё широко распахнулись от страха, такими их Джим никогда не видел.

— Я хочу назад, — прошептала она. — Хочу уйти отсюда!

— Нельзя, — Джиму понадобилась вся храбрость, чтобы сказать это. — Нам нужно найти пищу, помнишь?

Но Элли покачала головой. «Лучше есть еду для котят, чем оставаться здесь».

Эти слова увеличили не только страх Джима, но и гнев на себя за этот страх. Он не побежит назад, только потому что дверь не открывается! Они не могут сейчас уйти, просто не могут!

Он посмотрел вдоль улицы. Несмотря на полутьму, неподалёку бы виден ещё один проход между домами — если это дома; он сможет ближе подвести их к центру. А мальчик считал, что если тут есть какие-то склады, то они должны быть в центре.

Джим оглянулся. Элли Мэй, нахмурившись, шла за ним. Может, она боится уходить из города одна. Но шла она так медленно и неохотно, что Джиму пришлось остановиться у входа в переулок и подождать девочку. Ему самому не хотелось углубляться в тёмный переулок.