Мы с Олзоем были друзьями с детства. Он жил бедно, часто пропускал занятия в школе. Но Олзой не унывал; он любил петь, и когда пел, его лицо с большими карими глазами, становилось особенно привлекательным.

Коммунистам, комсомольцам и активистам Советской власти Аларского района стало известно, что купцы, подрядчики, кулаки, нойоны, бывшие колчаковцы стали объединяться в белобандитские отряды. Особенно многочисленными они были на территории Иркутской губернии, в том числе в Западной Бурятии. В восточных районах бесчинствовали банды барона Унгерна, атамана Семенова, Тапхаева и других недобитых белых атаманов. Кое-где начались контрреволюционные мятежи.

В октябре 1920 г. такой мятеж вспыхнул в селе Голуметь Черемховского уезда Иркутской губернии.

Голуметь — большое село: растянулось в длину на 12 верст, а в ширину — на 3–4. Кулаки, купцы и золотопромышленники составляли здесь около четверти населения.

Во главе голуметского мятежа встали бывшие колчаковские офицеры Замащиков, Аряников, Васильев, пробравшийся на пост начальника милиции, и купец Муратов. В Голумети имелись десятки магазинов, складов и баз снабжения, владельцы которых обеспечивали голуметских бандитов фуражом, продовольствием и даже оружием. Бандиты были непосредственно связаны с иркутским центром мятежников, возглавляемым белогвардейскими офицерами.

На подавление мятежа были мобилизованы все коммунистические отряды бурятских селений, в том числе отряд под командованием П. В. Баханова. Основное его ядро составили коммунисты аларской волостной партийной организации.

Штаб коммунистического отряда Баханова разместился в аларской церкви: на ее колокольне был устроен наблюдательный пункт, там же установили станковый пулемет «максим».

Часть отряда с ручными пулеметами заняла вершину возвышенности Сорготоя, перекрыв голуметскую дорогу западнее Алари в 3–4 верстах. На вековой ели пристроился боец-наблюдатель.

Нам, комсомольцам и нескольким школьникам, предложили собраться возле наблюдательного пункта, хотя оружия и не дали. Стрельба слышалась со стороны реки Аларь, примерно в 6–7 верстах от села. Скоро с места боя на телеге привезли трех убитых бойцов-бурят из \луса Бурково, которые напоролись на засаду.

Баханов, узнав о неудаче разведчиков, послал бойцов с пулеметом с приказом выбить боевое охранение белых.

Вскоре Аларский ревком оповестил все улусы Алари о том, что не исключена возможность нападения белых банд. Поэтому всем гражданам рекомендовалось па время оставить свои улусы.

Отец находился в ревкоме. Мать же, услышав это сообщение, потребовала, чтобы я немедленно отправился в улус Ныгду к родителям моего друга Василия Морохоева.

Мы отправились с ним пешком. Шли по большой дороге на Черемхово. Разговаривая, незаметно подошли к реке Голуметь. Дальше — гуськом по тропе, проходившей между зарослями камыша и тальника. Наконец перед нами открылась небольшая поляна. Я хотел что-то сказать Васе, как вдруг услышал окрик:

— Стой! Кто идет?

Четверо военных обступили нас. Мы замерли на месте. Опомнившись, Вася ответил:

— Мы идем в улус.

И тут мы увидели знакомого бурята из аларского партизанского отряда. Сразу же все прояснилось, и мы Двинулись дальше. Примерно через полчаса дошли до окраины Ныгды.

В Ныгде мы пробыли два дня. Потом на попутной повозке я отправился в Аларь. Дорога от Ныгды до Алари была забита войсками; батареи, пулеметные тачанки, повозки с различными грузами, санитарные двуколки — части 5-й армии направлялись в сторону Иркутска и Черемхова.

Вскоре голуметский мятеж был разгромлен объединенными силами ЧОНа, двух батальонов войск Красной Армии и коммунистических отрядов черемховских горняков.

Село Голуметь, где засели мятежники, было окружено с востока батальонами Красной Армии, с юга — партизанскими отрядами Баханова и Уварова, с запада — отрядами ЧОНа и Черемховским гарнизоном. С севера дорогу, ведущую к Саянам, прикрывал стрелковый взвод с ручными пулеметами. Таким образом, основная база мятежников оказалась в кольце наших войск. Главари белобандитов не успевали прикрывать образовывавшиеся бреши в обороне. Село Голуметь, обрамленное с трех сторон горами и лесами, а с четвертой — рекой, для обороны расположено невыгодно. Бойцы, подходившие к селу со всех сторон, были противнику не видны. Короче говоря, бандиты оказались в мышеловке. Застучали пулеметы. Насильно мобилизованные в банды, обманутые кулацко-эсеровской агитацией, колеблющиеся крестьяне Голумети и других селений разбежались, оставив занятые рубежи.

За ночь оборона мятежников в Голумети ослабла. Бывшие офицеры, колчаковцы и каппелевцы, срочно начали формировать передвижные оборонительные группы, но это уже было бесполезно. Партизанские отряды подошли вплотную к окраинам села почти без потерь и перешли в решительный штурм. Среди них были и наши аларские комсомольцы Буда Башкуев и Олзой Шагдыров. Бойцы ворвались в село, бандиты в панике отступили к Саянским горам, к границе Монголии.

Село Голуметь было освобождено. Главари банды пойманы и осуждены. Аларские партизаны вернулись с победой.

Лишь один огряд уцелевших голуметских мятежников, во главе с Замащиковым и Васильевым, отступая под натиском Красной Армии и частей особого назначения, сумел пересечь Тункинский тракт и в начале 1921 г. на границе с Монголией соединился с 1-м Иркутским казачьим полком атамана Шубина.

Несколько позднее отряд Замащикова ушел в тайгу, откуда совершал бандитские налеты на территорию Зиминского уезда. Разрозненные бандитские отряды продолжали бесчинствовать на территории Забайкалья и в последующее время.

Олзоя Шагдырова зачислили бойцом Черемховского отряда горняков как комсомольца, отличившегося в боях с голуметскими белобандитами. В составе кавалерийского дивизиона 5-й армии он участвовал в боях по очищению территории Иркутской Бурятии от остатков каппелевских частей. Кавалеристам удалось тогда захватить санный обоз каппелевцев, заблудившийся в саянской тайге: с продовольствием, батареей с прислугой, оружием, медикаментами. Говорили, что в каппелевской армии действовали офицеры-сибиряки, которые сочувствовали Советской власти и сознательно заводили обозы в дебри саянской тайги.

Олзой Шагдыров за эту операцию был награжден полным командирским обмундированием и личным оружием — маузером в деревянной кобуре. Позднее, когда в Западной Бурятии все кулацкие банды были разгромлены, Шагдырова направили в школу младших командиров. По ее окончании Шагдыров поступил в Ленинградскую кавалерийскую школу, некоторое время служил в Бурятии, а затем был командирован в Москву, в Военную академию имени М. В. Фрунзе. В годы Великой Отечественной воины О. В. Шагдыров командовал кавалерийским полком, заслужил боевые награды. Погиб, защищая Родину.

Возмездие

Среди многочисленных врагов Советской власти, действовавших в 20-х годах в Сибири и Забайкалье, особое место занимают атаман Г. М. Семенов и барон Унгерн фон Штернберг. Судьба свела этих озлобленных, непримиримых в своей ненависти к революции, предприимчивых и жестоких людей.

Летом 1917 г. Семенов и Унгерн были направлены главковерхом Керенским в Забайкалье формировать бурятские полки для защиты Временного правительства.

Там их застала Великая Октябрьская социалистическая революция. Они сразу же начали активную борьбу против молодой Советской Республики.

Атаман Г. М. Семенов происходил из казачьей семьи, проживавшей в Забайкальской (ныне Читинской) области, в Дурульгуевской станице. Его отец, богатый казак, скотопромышленник, круглый год использовал труд батраков. Он был казачьим урядником и имел большой круг знакомых и родственников среди кулаков, нойонов и скототорговцев. Все свое детство Семенов провел в полубурятском-полурусском селении, вблизи монгольской границы. Он окончил Могойтуйскую поселковую школу (Читинская область), а затем в 1911 г. — Оренбургское юнкерское училище, после чего был произведен в офицеры.