От Оонума до Ооцу 10 ри. В Ооцу мы прибыли в восьмом часу вечера и остановились в доме местного богача и первого по времени и, кажется, по усердию христианина Павла Саймару, дочь которого Ирина училась в Миссийской женской школе; комнату дали, устроенную совсем на иностранный манер. Приветливо встретили хозяин, жена и дочь, скоро пришел брат его Андрей Саймару, собрались и другие, но так как к богослужению христиан собирать было поздно, то оно отложено да завтра, а теперь мы занялись исследованием Церкви по метрике. Крещеных по ней 84 человека; из них 28 ныне в других местах, и некоторые из сих неизвестно где, 4 умерло, 1 охладел, остальные 51 в Ооцу налицо.
Сицудзи 1 — Павел Саймару, гиюу — 7. К богослужению собираются по субботам и воскресеньям одинаково от 7–8 человек до 12 и 13; иногда же бывает ни одной души, когда рыбные ловли бывают.
Бывает раз в месяц собрание гиюу, совещаются о церковных делах; раз в месяц — женское собрание — катихизатор объясняет учение.
Больших мужчин здесь 17, взрослых женщин 14, значит, вполне возможны симбокквай со своими кооги; о заведении такого и говорил ныне мужчинам, собравшимся у меня.
На церковные расходы жертвуют с дома в воскресенье по 1 ене, — домов же 16. Кроме того, здесь собрано у христиан на постройку храма 120 ен; проценты с сих денег также идут на текущие церковные расходы.
Новых слушателей в Ооцу нет; несколько их есть в селении Камиока, 14 чё от Ооцу, но определенных катихизаций и там не производится, а идет туда катихизатор говорить учение, когда там пожелают. (Или лжет катихизатор, говоря это, или ленится; во всяком случае, при таком порядке научения христиан не будет.)
19/31 октября 1892. Понедельник.
Ооцу.
В девять часов назначена была обедница; к десяти едва собрались человек 30 с детьми. Досаду возбуждает всегда эта медленность и апатичность; время понапрасну теряется в ожидательном ничегонеделанье. Часы читал катихизатор Василий Сутаи; в первый раз слышу такого плохого чтеца: тихо, вяло, а главное, до того гнусит, что шаг от него стоя, едва разберешь, что он произносит, должен был тут же замечать ему: «Громче, раздельней». Пели Ирина Саймару, бывшая в Миссийской школе, и три мальчика, — очень изрядно; и тут польза Женской школы видна: не будь Ирины, что бы они делали с пением? Для обучения пению куплен здесь органчик. После обедницы отслужили панихиду по пятерым умершим в здешней Церкви, между прочим, по катихизаторе Василии Ватанабе, много потрудившемся здесь проповедью; объяснение панихиды, испытание детей — не совсем удовлетворительное, после чего вновь сказано поучение о необходимости воспитывать детей для Царства Божия, в чем помогают родителям Ангелы— Хранители детей. Убеждение братьям и сестрам завести собрание со своими кооги и рассказ, как производятся оные. Кончив в первом часу и пообедав, отправились посетить христиан, 16 домов. Все живут безбедно, иные зажиточно, оба Саймару — Павел и Андрей — богато, первый даже очень. Между прочим, осмотрели производство йода из морской травы у христианина Емоке [?]; длинная, лентами морская трава, обильно добываемая здесь, сжигается, пепел ее комками вымачивается два дня в воде, потом в котлах, налитых водою, выпаривается: из нее выделяется соль, идущая на производство сои и подобного; оставшаяся йодная эссенция смешивается с каким–то материалом и наливается в другие котлы, где медленно, в продолжение недели, выпаривается в стеклянные колбы, утвержденные над котлами, стоящими вверх дном: в верхних сквозных кругловидных колбах йод осаждается на стенках, откуда, по окончании процесса, счищается в стеклянные закрытые от света банки и поступает в продажу; Емоке [?] показывал одну банку с кристаллами йода, говорил, что цена ее в продаже 40 ен; выделывает он в год 25 банок — значит, производство очень выгодное, при незначительной затрате на материал и труд.
Посещая христиан, кстати, осмотрели город Ооцу; беден, грязен, занят преимущественно добыванием рыбы кацуо, сушеные спинки которой отсюда в изобилии идут в продажу. С утесистого берега довольно красивый вид на залив с рыбачьими лодками и прибрежье. Сопутствовавший Павел Саймару показал потом мета, где бы построить Церковь, и спрашивал, где бы лучше всего. По моему, лучше для Церкви место на берегу моря, на насыпи, устроенной Павлом Саймару, по–видимому, чтобы отдавать в аренду под дома, но пока еще пустующей. Идя с ним к брату его Андрею, я сказал, что снабдил бы Церковь полным комплектом иконостасных икон, если бы христиане построили Церковь. Это заняло Павла, и пока мы дошли до Андрея, у него созрело решение непременно строить. У Андрея собралось и еще несколько христиан; Павел и заговорил: Епископ, мол, обещает иконы, нам как же не поусердствовать! Не откладывая в даль, давайте решим теперь же построить Церковь; соображена была приблизительно величина ее; Павел Саймару тут же на месте с наброском плана начертил, что иконы храма — 7 больших и 7 малых даются от Епископа, — я шутя подписал свое имя, Павел дальше свое — и что жертвует 80 ен; другие заметили: «Пусть же будет составлен настоящий документ»; и под общую диктовку Лука Ямагата, здешний замечательный каллиграф, начертил акт, что тогда–то решено построение Церкви и следующие лица жертвуют на сие: Епископ — иконы, о. Фаддей подписал аналойную икону Воскресения, катихизатор Сугаи — подсвечник на жертвенник, Павел Саймару — 80 ен и от жены Ольги и дочки Ирины 20 ен, Андрей Саймару 15 и так далее, — в четверть часа подписали 250 ен; а за 300, говорят, можно построить при дешевизне леса здесь, землю же Павел Саймару дает под Церковь на столько лет, насколько понадобится, о чем положит в Церковь документ. Решили кончить постройку в конце будущего года, а в январе 1894 мне прибыть освятить ее, что я и обещал.
Вернувшись домой в сумерки и пообедав, я толковал потом с одним пришедшим просить крещения; это, по словам Павла Саймару, довольно замечательная в Ооцу личность; сей человек, Тецу, был два года тому назад самым рьяным врагом Саймару — за христианство его; тогда было здесь почти возмущение, вследствие которого Павел и Андрей Саймару оставили начальственные посты; они лучшие здесь люди для выборов на служебные по городу посты, но они христиане; язычники побоялись дать им власть в руки, «мол, весь город обратят в христианство»; и вот главным внушителем сего и возмутителем народа был означенный человек. Затем он мало–помалу совсем переменился, и из врага Павла сделался самым искренним приверженцем его, так что между ними возник союз вроде родственного: Павел — отец, он — сын, так Павел и отрекомендовал себя и его мне, будучи прежде врагом христианства, он мало–помалу возжелал узнать его поближе и принять. Но попал сначала на лживый путь. У него два брата в Токио сделались последователями синкёо (протестантства); по одному названию «новой веры», не доверяя протестантству, он взялся за старую «киу–кёо», то есть католичество. Призвал сюда патера иностранца, а сей поставил здесь катихизатора; полгода держал его в своем доме, слушал у него учение и помогал ему распространять его; патер также весьма часто приходил сюда, но не почувствовал сердечного влечения к католичеству и отослал патера и его катихизатора назад: «Не хочу, мол, принять киу–кёо, душа не лежит к нему»; патер и катихизатор удалились, хотя и доселе иногда пишут ему. Теперь он, вероятно, под влиянием Саймару, хочет принять православие и прямо просит крещение. Я отказал в сем до времени, пока не узнает яснее веру и будет узнан, искренне ли и твердо прилепится к ней; обещал выслать ему из Токио Догматику и сравнительное Богословие; катихизатор и Павел Саймару помогут ему лучше ознакомится с православием, а о. Фаддей, пришедши сюда в следующем месяце, испытает его и крестит, если он окажется достойным. Дух католичества, между прочим, виден в следующем: в разговоре с сим человеком я привел тест из Священного писания и указал, где он, в какой книге; он отозвался, что не знает сей книги, Евангелия; про Священное Писание у его учителей и речи не было, и он оставался в полном неведении о Новом Завете.