Вообще в Вакуя женщины бойкие, и церковный сбор на нужды Церкви больше с женщин поступает. В Оота есть дети, которых крестить нужно.
Илия Мада захворал чахоткой, наследственной; доктор говорит — трудно. Едва ли будет больше годиться для проповеди. Очень жаль, — человек хороший и проповедник усердный довольно. В Фукусияма два христианина собрали пятнадцать–шестнадцать язычниц и два раза уже делали определенное собрание, катихизатор говорил им проповедь.
О. Иов Мидзуяма рассказал следующее. В Санума никак не может он доселе учредить Фудзин–но симбокквай. Христианки собирать слушателей проповеди тоже стараются; но свое собрание завести не хотят под тем предлогом, что и без того собираются слушать проповедь часто (кроме праздников). Фукёоин, заведши очередь, очень стараются собирать на проповедь; очередь исполняют по одному вечеру — два мужчины и две женщины; с утра еще начинают хлопотать; собрания для проповеди бывают в разных местах; иногда фукёоин приглашают для проповеди в свои дома; и доселе исполняют это всегда, когда о. Иов или Николай Явата приходят в Санума для проповеди. Действия свои заносят в журнал, который вместе с фонарем, где написано «Иисус — сейкёо–коонги», передается от очередного к следующему.
В Набурихама, пять ри от Исиномаки, в последнее время очень возбудилось желание слушать проповедника. О. Иов рассказывает, с какою настойчивостью оттуда просили у него Илью Накагава для проповеди подряд два раза (раз девять дней, другой семь дней); к ущербу других Церквей — В Накасима просили кого–либо для праздника Пасхи, и о. Иов послал туда Павла Ватанабе из Исиномаки; тридцать христиан собралось.
Тихон Сунгияма очень трудится в Исиномаки и Минато; живет в Минато. В Исиномаки «фудзин–квай» ежемесячно бывает, двадцать пять–шесть женщин собираются; говорят учение неважно, но заботятся о бедных; женщины еще справили стихарь из атласа (увидим). В Минато тоже есть «фудзин–квай», — Там и здесь фукёоин стараются, хотя не так усердно, как в Санума; впрочем, в Минато настоящие фукёоин–бо не поставлены, хотя и есть христиане старающиеся.
Илью Накагава о. Иов хвалит: прилежен, старается говорить понятно, так что его проповедь здесь все понимают и хвалят.
Николай Явата также очень прилежен ныне, но он учение не очень хорошо знает, но что знает, говорит хорошо и понятно.
Церковь в Мабуци ныне также оживилась; учат там Сунгияма и Накагава, по очереди ходят туда. Моисей Такеда там очень усердный христианин, также Иоанн Ито, тамошний столп. Недавно десять крещено там, но для крещения купели не было: ночью из Хиробуци (три ри) принесли на плечах Ито и еще трое.
Оо. Петр и Иов говорят, что нельзя со всякою точностью соблюдать расписание дней путешествия катихизаторов по Церквам. Разумеется, священники могут отчасти изменять, сообразуясь с местными потребностями, извещая предыдущие Церкви для остановки катихизатора, но только священники, ибо это дело важное.
Дальше следуют рассказы о состоянии Церкви катихизаторов:
1. Филипп Судзуки — сендайский катихизатор, имеет проповедь каждый вечер, кроме субботы, и днем проповедует в трех–четырех местах. Слушателей теперь надежных у него восемь–девять; недавно из его слушателей крестились. Есть слушатели и христиане, еще недостаточно знающие учение, например, недавно перешедшие из баптистов христианин с семейством. На взгляд Судзуки, Церковь здесь не в упадке, но и не очень оживлена, а постройка храма непременно оживит христиан.
В Хоропомаци теперь тринадцать новых слушателей. Но им говорится в заранее объявленные дни раза два–три в месяц (мало очень!); из них особенно усердные слушатели, кроме того, приходят слушать по субботам. — В Великую Субботу и ныне вечером, в шесть часов, тоже обычную воскресную всенощную катихизатор отправил, несколько [?] обычно катихизаторов; очень жаль, что не взяли в толк моего прошлогоднего наставления. В двенадцать часов ночи катихизаторы Судзуки и Кобаяси для христиан отправили Пасхальную службу, кончившуюся в половине второго, после чего сами пришли сюда к службе. К службе оттуда христиане не идут сюда, говорят — все равно, что идти в чужой дом молиться. Там или иначе, там отдельное богослужение нужно. Но для того нужно, чтобы та Церковь возросла, а Судзуки говорит, что там особенной надежды на то нет. Впрочем, желающих слушать теперь там больше, чем прежде было. Сендайская Церковь, по словам Судзуки, как старая крепко стоит: учение здесь знают хорошо и много крепко верующих, но единства действий нет, — нет того, чтобы не в ладах жили, но не оживлены настолько, чтобы действовать всем заодно на язычников. Если поднимется единодушное действование, да еще построится храм, то Церковь очень может возрасти и сделаться цветущею; и бедность нынешнего храма ныне угнетающим образом влияет; язычники на внешнее прежде всего смотрят, а внешность так неприглядна. Итак, постройка храма здесь много значит. Это мысль Судзуки и очень дельная. «Веры же здесь много, — говорит он, — не то что в молодых Церквах».
2. Иоанн Кобаяси говорит: мест проповеди у него до полудня четыре, с полдня до первого часа — в доме христианина, с трех до четырех с половиною — тоже, с четырех до свечей тоже, также протестанты трех разных сект и три язычника; чтобы не терять время, положили решать по одному спорному пункту враз; их трех протестантов двое искренно исследуют. Вечером — тоже каждый день, кроме субботы. Только слушателей вечером самое большое — три человека. Всех слушателей пятнадцать–шестнадцать человек.
3. Варнава Имамура говорит: В Каминояма с первого месяца сего года он завел школу; днем учит детей с десяти до двенадцати и с двух до четырех часов; вечером с семи до десяти учит пению, объяснение учения и чтение Священного Писания больших христиан. Детям из Закона Божия: Новый Завет, Православное Исповедание и сейкёоёва — чтение по книге, и прочие школьные предметы. Ныне учеников одиннадцать, из них христиан три, прочие язычники; мальчиков пять, девочек шесть. Старшему шестнадцать лет, младшему восемь. В воскресенье после обеда объяснение сейкёоёва для детей. Из детей трое крещены, но это дети христиан, двое оглашены — дети язычников. Школу просили завести христиане. Варнава спрашивает: продолжать ли ему школу или отказаться? За ученье он ничего не берет, ходят к нему бедные, которым трудно платить в городскую школу. Для школы он время свободное употребляет. Итак — дело хорошее. Но школа привязывает его к одному месту. Итак, нужно решить прежде: имея свободное время от проповеди в Камияма, может ли он посвящать это время на проповедь в других местах, или нет? Если может выходить, причем должен будет оставить школу, если нет, пусть продолжает школу. Хочет он, христиане в Камияма очень хотят, чтобы начать ему проповедь в Синдзё, двадцать ри от Каминояма (принадлежавшее тому же князю), где недавно разбит буддистами в споре христианский проповедник из протестантов, ициквай бокуся, посланный туда американцем из Ямагаты; нет там никого православных, никто не зовет, но честь христианства вызывает идти туда. Но чтобы идти туда, Варнаве следует совсем оставить Каминояма, а здесь у него три надежных слушателя. Итак, в Синдзё теперь неудобно. Или переселиться в Ямагата? Но там пока готовых слушателей — только жена Павла Кобаяси, для которой он и ходит каждую среду после классов, возвращаясь в четверг (три с половиной ри). Итак, по всему, оставаться ему в Каминояма до Собора, а в таком случае пусть продолжает школу, хотя из нее, как сам же он говорит, польза для христианства — корокте (то есть так же, как в Хакодате от нашей школы для мальчиков и девочек). Но после Собора школа должна быть оставлена, катихизатор обязательно должен учить детей только Закону Божию, — и это везде.
В Камияма, вероятно, скоро будет гунъякусё и санбанеё; тогда гем более катихизатор там нужен, тем более, что протестанты там напрягают силы — они там методисты и Ицциквай — там и в Ямагата.
4. Савва Ямазаки: в Наканиеда христиан хвалит; к Богослужению собираются двадцать–двадцать пять человек; фукёоины есть и стараются; в Еккаициба в среду — два–три собираются; в Куросава в пятницу ходил, теперь не ходит, хотя и говорит, что теперь хорошо бы (значит, еще не оправился от апатии). В Наканиеда слушают четыре человека. Говорит он сам, что не решил еще, жениться ему или нет, и потому мучается в душе, оттого и мало служит: «Как–де я буду учить, когда у самого сердце слабо». Советовал ему избрать, наконец, одиночество, ибо за сорок лет уже ему; …попросить о. Ниицума в восприемные отцы и принять монашество. А слабость побеждать призываньем имени Божия, молитвой и чрез нее благодатью; полны руки у него лекарств, но и сам не употребляет и других лишает. Заповедал ему учить детей христианству, ходить в Куросава и прочее, служить без лени и слабости.