В мае 1943 года англичанин Дикин появился при штабе Народно-освободительной армии Югославии, а через несколько месяцев английское правительство направило в штаб Тито новую группу во главе с Фицроем Маклином. Таким образом, англичане имели теперь миссию как при штабе сотрудничавшего с оккупантами генерала Михайловича, так и при штабе Народно-освободительной армии Югославии.
Предпринятые Черчиллем шаги станут ясными, если иметь в виду общую стратегическую концепцию английского правительства, одной из основных целей которой явилось стремление превратить Балканы, в том числе и Югославию, в сферу английского влияния. В случае же открытой поддержки Михайловича Англии пришлось бы при осуществлении планируемой высадки на Балканы столкнуться с решительным сопротивлением Национального комитета освобождения Югославии. Черчилль хорошо понимал, что ориентироваться на Михайловича, значит делать ставку на битую карту.
К такого рода выводам английское правительство пришло на основе донесений многих своих агентов. Так, например, еще 6 июня 1943 г. комитет начальников штабов доложил Черчиллю: «Из данных, имеющихся в военном министерстве, явствует, что четники безнадежно скомпрометировали себя своими связями с осью в Герцеговине и Черногории. Во время недавних боев в районе Черногории силы держав оси сдерживали организованные партизаны, а не четники»[487]. К такому же неутешительному для Михайловича выводу пришли и миссии Дикина и Маклина. Несмотря на это, Лондон продолжал сотрудничество с королем и его правительством, военным министром которого был Михайлович.
В Советском Союзе поддержкой пользовалось лишь национально-освободительное движение югославского народа, возглавляемое коммунистами. Когда на московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании А. Иден призвал к координации общей политики в отношении Югославии и поставил перед делегацией СССР вопрос, «не намекнет ли советская сторона партизанам о том, что мы не хотим, чтобы Михайлович и партизаны боролись друг против друга», В.М. Молотов прямо заявил, что «Михайлович поддерживает оккупантов и даже действует с ними заодно»[488]. В результате твердой позиции Советского правительства, неоднократно заявлявшего о своем отказе вступать в какие бы то ни было связи с группой Михайловича, югославский вопрос был снят с повестки дня конференции.
Новым свидетельством советской позиции в отношении судеб развития Югославии явилось заявление Советского правительства, сделанное в конце 1943 года в связи с созданием Национального комитета освобождения Югославии, исполнявшего функции временного правительства, во главе с И.Б. Тито.
«Эти события в Югославии…, – говорилось в заявлении информбюро наркоминдела, – рассматриваются Правительством СССР как положительные факты, способствующие дальнейшей успешной борьбе народов Югославии против гитлеровской Германии. Они свидетельствуют также о серьезном успехе новых лидеров Югославии в деле объединения всех национальных сил Югославии.
С этой же точки зрения в Советском Союзе рассматривается и деятельность четников генерала Михайловича, которая, по имеющимся сведениям, до сих пор не способствовала, а скорее наносила вред делу борьбы югославского народа против немецких оккупантов, и потому не могла не встречать отрицательного отношения в СССР»[489]. В этом же заявлении было объявлено решение Советского правительства направить в Югославию советскую военную миссию.
Когда вскоре после упомянутого заявления Советского правительства югославское эмигрантское правительство предложило заключить между СССР и Югославией договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве, Советское правительство отклонило это предложение, показав тем самым еще раз, что не считает эмигрантское правительство представителем югославского народа.
С целью сохранить политическое влияние Англии в Югославии Черчилль решил весной 1944 года «примирить» командование Народно-освободительной армии Югославии с эмигрантским правительством в Лондоне. Он обратился к королю Петру с советом «организовать небольшое правительство, состоящее из людей, не особенно неприятных для маршала Тито, но еще поддерживающих честные отношения с сербским народом»[490]. Черчилль инструктировал Идена проявить максимальную быстроту в решении югославского вопроса, так как его, Черчилля, очень беспокоило то обстоятельство, что между командованием Народно-освободительной армии Югославии и советской военной миссией установился прочный контакт[491].
В деле «примирения» Тито с королевским правительством Черчилль хотел заручиться поддержкой Советского правительства, в связи с чем в апреле 1944 года он направил письмо народному комиссару иностранных дел СССР. 22 апреля 1944 г. Советское правительство ответило Черчиллю, что «изменения в Югославском правительстве, если они не будут пользоваться соответствующей поддержкой маршала Тито и Народно-освободительной армии Югославии, вряд ли могут принести какую-нибудь пользу. Следовало бы добиться по этому вопросу соглашения с маршалом Тито, у которого действительно имеются реальные силы в Югославии. Такое решение было бы в интересах союзников, – особенно в настоящее время»[492].
Дипломатическая поддержка Советским правительством национально-освободительного движения Югославии получила полное признание со стороны его руководства. В своем письме от 5 июля 1944 г. в адрес народного комиссариата иностранных дел СССР Тито благодарил «за дипломатическую поддержку и материальную помощь» со стороны Советского правительства и выражал надежду и уверенность, что эта помощь будет оказываться и в будущем, ибо она, писал Тито, «нам в эти решительные дни необходима больше, чем когда бы то ни было»[493].
Свидетельством крепнущих связей между Советским Союзом и национально-освободительным движением в Югославии явилось также решение Советского правительства о создании на советской территории югославской воинской части. В конце 1943 года был сформирован отдельный югославский батальон, на базе которого вскоре была сформирована отдельная югославская пехотная бригада.
Дружественное отношение Советского Союза к освободительному движению югославского народа проявилось и в том, что, когда весной 1944 года создалось очень тяжелое положение для Народно-освободительной армии Югославии и гитлеровцы готовили выбросить десант с целью уничтожения руководителей национально-освободительного движения, советские люди сорвали запланированную фашистскую диверсию. В исключительно сложных метеорологических условиях, ночью, с маленькой площадки среди гор советские летчики вывезли руководителей верховного штаба НОАЮ на остров Вис.
Советское правительство пошло навстречу национально-освободительному движению Югославии и во время советско-югославских переговоров, состоявшихся в сентябре 1944 года, когда Тито прилетел в Москву и встретился со Сталиным и другими советскими руководителями для согласования вопросов взаимодействия наступающих войск Красной Армии с НОАЮ.
Вот как оценивает эти переговоры И. Тито:
«В сентябре месяце 1944 года я выехал в Москву, чтобы попросить помощи в целях скорейшего изгнания Оккупантов из нашей страны. Поскольку Красная Армия уже почти достигла границ нашей страны, необходимо было договориться о координации боевых действий, а кроме того, я попросил Советское правительство, чтобы войска Красной Армии перешли границу в Восточной Сербии и оказали помощь нашим силам в освобождении Сербии и Белграда». «Особенно важно было, – продолжает И. Тито, – как можно скорее освободить Белград и тем самым создать условия для деятельности как Национального комитета, так и всех других органов гражданских и военных властей. Это было необходимо и ради более эффективного ведения войны, и для более быстрого освобождения нашей страны. Мы договорились, что крупные соединения Красной Армии форсируют Дунай и вступят на территорию Восточной Сербии с тем, чтобы совместно с нашими войсками освободить Белград. Кроме того, Советский Союз предоставил нашей Армии большое количество различного рода вооружения, начиная от винтовок и кончая танками и самолетами, которым мы смогли вооружить многие наши дивизии»[494].