И я, повинуясь чудному голосу, шла, сама не зная куда. Пред собой видела я только длинный ряд комнат. Первая из них по всей своей обстановке была та же самая, где теперь лежал мой умирающий ребенок.

Но он уже не умирал… Крошка мой был совсем здоров! Я хотела подойти к его кроватке, но голос звал уж меня в другую комнату.

Там – крепкий резвый мальчик… Далее постепенно видела я его юношей, затем взрослым… на службе…

Но вот уж предпоследняя комната. В ней сидело много совсем незнакомых мне лиц. Они оживленно совещались. Мой сын с видимым возбуждением говорил им о чем-то. Тут снова слышу я голос:

– Смотри. Одумайся, безумная!… Когда ты увидишь то, что скрывается за этим занавесом, отделяющим последнюю комнату от других, будет уже поздно. Лучше покорись. Не проси жизни ребенку.

– Нет, нет, хочу, чтоб жил он, – задыхаясь, спешила я к занавесу.

Тогда он медленно приподнялся – и я увидела виселицу!… Я громко вскрикнула и очнулась.

Время шло, а мой сон исполнялся с буквальной точностью во всех, даже самых мельчайших подробностях. И юность его, и, наконец, тайные общества. Более не могу продолжать! Вы поймете… Эта смерть… Виселица… О Боже!»

Или – еще один «смертельный вопль» будущего, трижды подряд услышанный опять-таки во сне.

Однажды Марии Тучковой, жене известного русского генерала, привиделось ночью – оказалась она в каком-то, судя по интерьеру, гостиничном номере. Вдруг в номер входит ее отец и произносит одну-единственную фразу:

– Твой муж убит в бою под Бородином.

На этом сон внезапно оборвался, и женщина проснулась вся в поту.

На следующую ночь сон повторился. Еще через пару дней приснился снова. В ту – третью – ночь Тучкова разбудила своего мужа, почивавшего на одном ложе с нею, пересказала сновидение и спросила у него, охваченная тревогой:

– Где это Бородино?

Генерал не смог ответить. Он ничего не знал о населенном пункте с таким названием.

Прошло несколько лет. И вот в 1812 году генерал Тучков погиб в сражении с наполеоновской армией под Бородином. Его жена пребывала в это время не в их семейной усадьбе, а в городе. Она остановилась там в гостинице. Именно ее отец вошел в гостиничный номер, в котором она расположилась, и сообщил Марии печальную весть:

– Твой муж убит в бою под Бородином.

В книге В. Желиховской «Необъяснимое и необъясненное», изданной в конце прошлого века, мы находим коротенький рассказ еще об одном громком и страшном «вопле» будущего, раздавшемся опять-таки во сне.

«1862 год… Я тогда только что вышла замуж вторично. Мой муж был молодой, энергичный человек. В то время я была проникнута убеждением в его сильной воле и уверена, что он совершенно здоров, – здоров физически и нравственно… Но я увидела сон, от которого проснулась в ужасе.

Я видела, что иду по трудной узкой дорожке среди бесчисленных скал и камней. Мне было страшно тяжело!

Мои ноги были избиты. Голову давил какой-то удушливый туман. Кругом была полутьма, среди которой моя трудная дорога вилась все в гору и гору… И вдруг я очутилась в небольшой, почти пустой, незнакомой комнате. Кто-то сидел передо мною в большом кресле, весь в белом, исхудалый, бледный, с лицом, изможденным страданием. Он протянул ко мне беспомощные дрожащие руки и отчаянно прошептал:

– Вера! Вера!… Молись за меня!…

Тут только в этом страшном призраке я узнала своего мужа. Я вскрикнула и проснулась вся в холодном поту.

Почти двадцать лет спустя долгая болезнь моего мужа заставила его решиться лечь в больницу. Войдя в первый раз в его небольшую комнату, я остановилась на пороге, пораженная воспоминанием. Это была та самая комната, которую я видела в своем пророческом сне! И мой муж, слабый, измученный, одетый весь в белое, сидел в высоком кресле и протягивал ко мне беспомощные руки».

Русский император Николай I в январе 1885 года посетил инкогнито гадалку Марфушу, жившую на окраине Петербурга. Он явился к ней в шинели с чужого плеча и не счел нужным представляться. О дальнейшем нам известно со слов самого царя.

Гадалка, указывая рукой на деревянную лавку, произнесла:

– Садись, не смущайся. Хоть эта лавка – не царский трон, зато на ней безопасней и спокойней.

Потом она принялась рассказывать опешившему самодержцу о некоторых событиях прошлых лет его жизни, насчет которых Николай I был уверен, что знает о них только он один. В заключение бабка-вещунья изрекла:

– Ты хочешь знать, сколько тебе осталось жить. Ну так слушай. Прежде чем придет весна, наступит твой последний час.

В архиве дома Романовых имеется собственноручная запись Николая I о том происшествии, сделанная им на следующий день после него.

Предсказание сбылось.

В ту же пору примерно жил на Руси еще один известный предсказатель. Может быть, самый известный за всю историю России. Пророчествующий монах Авель, сообщается в энциклопедии Брокгауза и Ефрона, «за свои предсказания дней и часов смерти Екатерины II и Павла I, нашествия французов и сожжения Москвы многократно попадал в тюрьмы, а всего провел в заключении около 20 лет. По приказанию имп. Николая I Авель был заточен в Спасо-Ефимьевский монастырь, где и умер в 1841 г.».

Вот как комментирует все это современный исследователь Ю.В. Росциус: «Неоспоримо интересно то обстоятельство, что простой монах крестьянского происхождения был удостоен личной аудиенции тремя императорами, последовательно правившими в России в эти годы. Аудиенции, как можно полагать, доверительной, без свидетелей. Его сообщения были столь необычны и зловещи, что служили каждый раз поводом для последующего заточения в тюрьму. Потом, видимо, разбирая бумаги предшествовавшего властителя, преемник вызывал к себе Авеля, и… история повторялась – снова тюрьма!»

Наш современник писатель Ю.Я. Пиляр в документальной повести «Люди остаются людьми» рассказывает, как сам участвовал в процедуре гадания. Информацию о прошлом и будущем считывал для него из неизвестного источника немолодой казах Мухтар Мухтарович, которого его земляки считали чуть ли не пророком. Я не буду здесь пересказывать, что конкретно сообщил провидец автору повести о его прошлом и, главное, о будущем. Вся информация о днях минувших оказалась полностью верной. Как выяснилось в дальнейшем, сбылось и все предсказанное старым казахом. Мое внимание привлекает другое – сама процедура гадания.

В описании Ю.Я. Пиляра она выглядит так:

«Мухтар Мухтарович расстилает перед собой белую тряпицу, достает небольшой мешочек и вытряхивает из него сухую глянцевитую фасоль. Он протягивает раскрытые ладони с длинными пальцами, слегка шевелит ими и делает плавные, как бы парящие движения. Я смотрю вовсю, и мне кажется, что фасолины капельку двигаются, хотя, я вижу это отчетливо, он не прикасается к ним. Мухтар Мухтарович на минуту закрывает глаза, лицо его напрягается и застывает. Потом, открыв глаза, разводит руками, вглядывается в крапинки на фасоли, говорит еле слышно и монотонно…

Он произносит свои пророчества».

Очень интересное рассуждение о внутренней тайной пружине психического прорыва в будущее я прочитал в книге известного современного экстрасенса-целителя В.И. Сафонова «Нечто».

«Мне самому немного знакомо явление ясновидения, – пишет В.И.Сафонов, – хотя природа его мне совершенно не ясна… Мне действительно удавалось (и не один раз) видеть будущее за часы, дни и даже недели. «Видеть» в умозрении незнакомых людей обстановку, где они в то «время», которому еще предстояло стать «сегодня», находились. Следует подчеркнуть – в экспериментах с попытками «увидеть» будущее это происходило не спонтанно, а по желанию, после определенного волевого напряжения, точнее концентрации внимания «второго этажа сознания» на стремлении подключиться к некоторому информационному полю, что ли».