Струюсь дальше вдоль склона оврага, который почти вертикальный, как стена и представляет геологическую историю – в голове всплыл рассказ Матильды насчет того, что он сложен меловыми отложениями на известняках, которые метрах в ста от устья сменяются ожелезнёнными песчаниками мелового периода. Тут наверняка лежат самые поздние динозавры, пестрые, пернатые, быстрые, но все еще лишенные морали, в том числе и заботы о детях. Меня прикрывают свисающие сверху пучки цветущей сныти. Останавливаюсь – наверху, на краю обрыва, кто-то есть. Наверняка, собирается спуститься или спрыгнуть. Внедряюсь спиной в «стену», чтобы стать незаметнее.

Когда тот прыгает, отжимаю гибкий ствол ивы, укоренившейся в склон, к середине оврага. При пересечении с ивой этого бандита разворачивает, он уже падает не на ноги, а боком, левой рукой и головой. Не нокаут, так нокдаун. Успеваю сорвать гранату с его разгрузки, чеку долой, отправляю боеприпас наверх, где подходит ещё один. Там взрыв, осколки разносятся пятью метрами выше, оттуда валится окровавленный мертвец. Он придавливает руку своего товарища, находящегося внизу. Руку, держащую автомат. Вытаскивая свою конечность, бандит покалывает меня острыми глазками. Не успевает, потому что получает лопаткой по голове – отлетает ухо. Странно, даже сейчас у него в глазах страха нет, под наркотой что ли?

А всё-таки вытащил он оружие и череп у него крепкий оказался. Прежде чем он навёл на меня ствол, я прыгаю к нему, вернее на него, как в реслинге, стараясь смять корпусом. Ствол автомата я снова придавливаю, в моих руках саперная лопатка. На секунду возникла мысль – может, в плен взять, по благородному, пусть сидит в тюряге, пусть совесть его мучает. Но тут я замечаю женские трусики, завязанные браслетом на его запястье.

Еще два ему удара саперной лопаткой, в живот и в пах. Теперь ему достаточно, чтобы отправиться в ад, но не сразу. Меньше благородства, больше справедливости. Это вам за Нину.

Беру от этих пальцы с характерной наколкой – в виде военного сувенира. Не знаю почему, но я считаю это необходимым. Забираю магазины, заимствую разгрузку, чтоб было удобнее тащить боеприпасы, еще одной гранатой разжился.

А теперь в том месте, где я оставил засохшее деревце, выбираюсь из оврага, сейчас использую его ствол как лесенку, сучки как ступеньки.

На той стороне оврага лесок становится более редким, чувствую себя неуютно. Хотя и мне уже удобнее осматривать окрестности. Еще шагов сто и я замечаю одного из тех. А он меня – пока нет. Потому что там, где он находится, лес более светлый, сосновый, совсем без кустарника. Враг идет фактически встречным курсом. Снова шиза со мной творится, чувствую пространство как вязкую жидкость, отчего всё вокруг замедляется; тот тип словно гонит волну перед собой. Не только направление его движения ощущается, но и яростное желание содрать с меня шкуру.  Несколько секунд и он меня с гарантией засечет. Надо срочно шхериться… откуда только флотские словечки в моем лексиконе?

Вся местность – то, что я видел, что отслеживал на карте и то, что я загонял в ГИС-программы, –сейчас разом вошла в мой мозг и дала подсказку...

Скромный холмик, покрытый зеленчуком и брусникой, и в самом деле не подвел – прямо под вылезшими корнями не слишком здорового и изрядно покосившегося дубка имелась щель. Может, лисья нора, может волчок нарыл. Автомат придётся положить в густую траву чуть поодаль. Я кое-как протиснулся в нору и уже ощущение появилось, что вот-вот кто-то цапнет меня за пятку. Впрочем, не до пятки вскоре стало. По земле начало проходить легкое колебание – этот тип неподалеку. Если обнаружит меня раньше, чем я его, расстреляет как мишень в тире – я даже пошевелиться не смогу, заодно помочится мне на голову и сделает селфи с моей тушкой. Свидомиты любят покуражиться-поиздеваться над «москалём», это у них так подсознание работает, дабы забыть, что их сделали польским пальцем в австрийском сапоге.

Вражина где-то совсем рядом… вот зараза, на холмике, прямо над мной, брусничку что ль решил пособирать?

Он всё ж прошел чуть вперед; лишь бы не обернулся. Я стал потихоньку выбираться. Но враг что-то уловил и двинул назад. Его ноги уже топчутся неподалеку от норы, на ботинках я вижу характерную красноватую пыль из нашего раскопа. Я бросил комочек земли в сторону от выхода. Бандит повернулся, в этот момент я рванулся вперед и ткнул ножом в его икроножную мышцу. Он сел на землю, но резво обернулся ко мне и получил горсть земли в глаза. Я ухватил его за ногу, точнее за ботинок. Он инстинктивно подогнул ее, чтобы отшвырнуть помеху, но только окончательно вытащил меня из норы. Я загнал лезвие ножа в ствол его автомата, отвел от себя и отдернул руку. Тут бандита, додавившего спусковой крючок, уложило отдачей на землю. Секунду спустя я, оказавшись на нем, вложил ему гранату в раззявленную пасть. От нашего стола вашему. Оглушив оппонента ударом локтя в лоб, выдернул чеку и перескочил на другую сторону холмика.

Долбануло прилично, я только минуту спустя стал что-то слышать. А палец с Вольфсангель уже лежал отдельно, так что отрезать не пришлось. Это поганцу за Борю.

Может, все ж слегка контузило меня. Местность колебалась как морская поверхность, порой казалось, что скручивается и раскручивается, будто ускоренно проматывается геологическая хроника с ее аллювиями, делювиями и пролювиями. Я немало упражнялся на компе с программой ГИС-Бастер, превращая двумерную карту в объемную модель местности с помощью матрицы высот, но сейчас всё произошло само. Я словно губка впитал эту самую матрицу высот и координаты всех приметных точек ландшафта. Я не видел врагов, но понимал, где и как они могут двигаться, какие складки местности должны использовать. Единственное, что не получалось разобрать – это было уже или еще будет?

Метров через пятьдесят лесополоса заканчивается, вдоль нее идет дренажная канава, собирающая ливневые стоки.

Сейчас надо двигаться перебежками и ближе к земле; если те в поле, то сейчас c интересом оглядывают окрестности, используя хорошую оптику, и будут рады поймать мою фигурку в перекрестье прицела.