Глава 5

Прелестная мисс Плонк с минуту постояла в комнате, должно быть, сводила с ума Витерса, если судить по тому, какой эффект она произвела на меня, потом приблизилась к нам.

Она подарила мне широкую улыбку, затем сказала доктору:

— Благодарю вас, доктор. Я приеду, если… когда мне потребуется следующая встреча. Олл-райт?

— Олл-райт, — ответил он ей, точно воспроизводя ее интонацию. Было видно, что он все еще страшно возбужден.

Потом она повернулась, чуть сощурилась и снова произнесла: «у-у-у».

Друзья, теперь я знал, что это что-то означает. Но что? Я не успокоюсь, пока не выясню. Ночь за ночью этот вопрос будет тревожить мой сон. Что она мне сказала?

Она вышла из кабинета. Я повернулся к доктору Витерсу и в сотый раз произнес:

— Доктор… в отношении Чарли?

— Э-э? Ах. Хм, так. Что вы хотели узнать?

— Что с ним было?

— Запущенный случай супидеза, осложненный травматическим…

— Извините меня, доктор. Я человек простой и люблю изъясняться простым языком. Договорились? Меня не столько интересует поставленный вами диагноз, как то, что он сам предполагал о своем недуге. На что Чарли жаловался?

— Просто на состояние депрессии, страшные сны, которые можно назвать даже кошмарами, иногда ему казалось, что он теряет голову. Обычные вещи.

— Разве это обычно?

— Сущие пустяки. Слышали бы вы…

— Не заметили ли вы признаков того, что он замышляет самоубийство?

Мой вопрос его не потряс. Он надул губы, опустил голову и посмотрел на меня поверх очков.

— Не совсем. Но я бы сказал, что такая возможность не исключается. Фактически я даже уверен, что это возможно. Разумеется, я не могу вдаваться в подробности того, что он мне сказал. Профессиональная этика, вы знаете.

— Знаю, знаю…

— Но, говоря простым языком, я обнаружил у него укоренившийся супидез-комплекс, усугубленный инвективным каннибализмом, приближающийся к неизлечимому психоневрозу. Вы меня понимаете, да? Если бы только он обратился ко мне несколько лет назад или даже месяцев, я бы его полностью излечил. Не сомневаюсь, что он бы поправился. Но у меня едва хватило времени объяснить ему, что болезненные симптомы у него обусловлены подавленной бессознательной страстью к отцу…

— Да, благодарю вас, доктор. Вы мне очень помогли…

Я поднялся.

— Для меня достаточно. Еще раз спасибо. Я оплачу визит на обратном пути вашей секретарше.

И что же вы думаете? Тощая секретарша, не моргнув глазом, содрала с меня сто долларов. Спрашивается, за что?

На все это ушло много времени.

Мисс Плонк успела уехать.

Спустившись вниз на Хилл-Роуд, я машинально свернул налево, думая о том, что Мордехай Витерс мог быть прав. Если так, то почему же Чарли не поместили в больницу. Почему этот прославленный доктор промолчал? Наверное, дело еще не зашло так далеко…

Стало прохладно, я закрыл окно в машине и прибавил газу, чтобы поскорее вернуться домой. Рядом со мной на сидении лежал плащ, с утра было похоже, что соберется дождь, но сейчас небо полностью прояснилось. Впереди на дороге по правой обочине был припаркован черный «седан» в том месте, где боковая дорога пересекает Бенедикт Каньон. Один человек сидел за рулем, другой стоял возле поднятого капота.

— Неполадки с двигателем, — подумал я.

В том месте дорога была окаймлена развесистыми деревьями и низким кустарником. Подъезжая к перекрестку, я заметил, что что-то зашевелилось или блеснуло слева от меня за деревьями. Но когда я туда посмотрел, то ничего там не увидел.

Однако этого было достаточно, чтобы насторожить меня. К тому же человек, копавшийся в моторе, со стуком опустил капот и прошел к водителю, а не к противоположной стороне машины, что было бы естественно, если бы он собирался сесть в нее. И я провел рукой по пиджаку, поверх кольта 38-го калибра, который сопровождает меня во всех поездках. После многих лет знакомства с особенностями людей, которые привыкли к насилию, кулаку или оружию, это была вполне нормальная реакция. Кроме того, мне было известно, что в нашем большом городе имеется несколько десятков головорезов, которые плясали бы от восторга на моей могиле, а мне не хотелось доставлять им такую радость.

Предчувствия меня не обманули, уже через минуту я схватился за свой кольт: «седан» рванулся к перекрестку и загородил мне дорогу, а верзила, стоявший рядом, побежал мне навстречу. Объехать «седан» слева я не мог, но я успел сбавить скорость.

С левой стороны из-за кустарника возник третий, он стоял неподвижно, но что-то металлическое поблескивало в его руках. У меня не было времени присматриваться. Нажав на тормоз, я начал открывать правую дверцу. Она открылась до того, как машина полностью остановилась. Я попытался незаметно выбраться наружу, но как только я плюхнулся вниз, раздалась автоматная очередь. Так вот что держал мерзавец, вышедший из-за деревьев! Мне было слышно, как тяжелые пули впивались в мою машину, со звоном полетели остатки битого стекла.

Но я уже упал на землю, перекувырнулся, поджав под себя колени и сжав в руке курносый кольт. Черный «седан» по-прежнему перегораживал дорогу, водитель из него выскочил. Верзила был от него на расстоянии десяти ярдов, он бежал ко мне. Автомат моментально умолк.

Вываливаясь из машины, я нечаянно зацепил свой плащ, теперь он был возле моих колен. Раз так, надо попробовать его использовать. Моя машина стояла как раз между мной и парнем на той стороне дороги. Схватив плащ, я свернул его комком и изо всех сил швырнул его так, что он упал за машиной.

Одновременно я выстрелил в человека, находившегося рядом со мной, и промахнулся. Верзила, иначе его нельзя было назвать, был ближе всего ко мне, у него был пистолет. Но на бегу ему было очень трудно прицелиться. Поэтому я поднялся и еще раз выстрелил в него. Мне показалось, что правая рука у него дернулась, а пистолет описал дугу и упал на асфальт. Но полной уверенности у меня не было. Я позволил ему бежать на меня с правой стороны дороги, сам же перенес внимание и кольт влево, поскольку с противоположной стороны повторилась автоматная очередь в том направлении, куда упал мой плащ.

Присев на корточки, я смог разглядеть сквозь разбитые стекла своего «кадиллака» третьего противника с автоматом, который все еще целился не в меня. Я хорошенько прицелился и дважды нажал на курок. В том, что я попал, я не сомневался. Справа от меня забухали сапоги по асфальту. Я быстро повернулся к бегущему, выставил вперед одну ногу, переложил оружие из правой руки в левую, ожидая противника. Я не стрелял: у меня оставался последний патрон, а водитель «седана» тоже приближался, правда без особой спешки. По сравнению с двумя первыми этот выглядел маленьким и невзрачным.

У меня было время подготовиться к встрече. Верзила находился в ярде от меня, теперь-то я видел, что он бежит с пустыми руками. Значит, его пистолет действительно валялся где-то на дороге. Мой кулак был направлен между его протянутыми ко мне руками. Не касаясь их, я обрушился на его подбородок с таким сокрушительным ударом, что мне показалось, что у меня взорвались косточки на руке.

Удар не остановил его, он пробежал по инерции еще пару шагов, увлекая меня за собой. Я упал на спину и сильно ударился затылком об асфальт, верзила же перекатился через меня и распластался на дороге. Я поднялся, шатаясь, и, как сквозь туман, увидел приближающегося маленького человечка. Пистолет все еще был в моей руке, а тот остановился посреди дороги. Я заметил вспышку пламени, когда он выстрелил в меня, а звук был удивительно громким, пуля с противным свистом пролетела мимо.

Человек повернулся, я поднял руку, прицелился в его узкую спину, но он побежал с такой невероятной быстротой к своей машине, при этом петляя, что я в него так и не попал.

Верзила попытался подняться, его рука потянулась к моему пиджаку. Я повернулся, поднял теперь уже пустой кольт в руке и обрушил его ему на лоб. Он тихонько вздохнул и затих.