Я не знал, кто эти люди, почему они на меня напали... кто я, чем занимаюсь. Не знал даже, как мне удалось уцелеть в этой драке. Если не считать легкой царапины на груди и ребрах и содранной на коленях кожи, я даже не получил серьезных повреждений. Я вспомнил, как легко и привычно передернул затвор пистолета, как рубанул ребром ладони по шее одному из них — он лежал мертвый у моих ног. Ничего хорошего не было в том, что я укокошил двоих, но еще хуже было не знать...

Я тряхнул головой, отгоняя эти мысли, несколько секунд стоял в нерешительности, потом наклонился, взял под мышки того, что лежал у моих ног. Я оттащил труп в калитку в кирпичной стене, положил на газон около двухэтажного дома. Потом быстро снял с него одежду, сбросил травяную юбочку и облачился в темный костюм, принадлежавший покойнику. Ростом он был с меня, так что костюм подошел, только пиджак немного жал в плечах. Ботинки тоже были маловаты, но я все же их надел. Шляпа с короткими полями вполне подошла. Я оставил его лежать в трусах, прикрыл юбочкой для хулы, а потом подошел к другому трупу и обыскал его. Звук сирены заставил меня поднять голову. Он становился все громче, приближался.

Если у первого были какие-нибудь документы, то они находились в пиджаке, который я надел. Поэтому, я обыскал того, который схлопотал пулю, нашел его бумажник и положил его в карман. Если у него и было что-нибудь еще, то у меня не было времени это проверить.

Я выбежал в калитку, повернул вдоль здания и очутился на другой улице. Еще раз повернул и минуты две быстро бежал, а потом перешел на нормальный шаг и шел, пока мне не попалось такси.

Водитель, медленно двигаясь по Капахулу-авеню, спросил:

— Куда?

— Я... отвезите меня в гостиницу, любую.

Я ощупал бумажники у себя в кармане — толстые, открыл — много купюр. Я сказал:

— В хорошую гостиницу, только не в центре.

— "Гавайская деревня" довольно далеко от центра. Хорошее место.

— О'кей!

Было около четырех часов утра, когда мы по мягко изгибающейся дорожке подъехали к внушительному входу в гостиницу. Несколькими минутами позже зарегистрировавшись как Джон Смит, я очутился в комнате на первом этаже, окна которой выходили на горы. Я повесил на дверную ручку табличку: «Не беспокоить», закрыл и запер дверь и посмотрел на себя в зеркало, висевшее в ванной комнате. Синяков не было, нож оцарапал грудь и бок, царапина была здоровой и болезненной, но не мешала двигаться.

Я смыл с тела засохшие морскую соль и кровь, а потом в темноте сел в кресло на балконе. Ветер с океана был сильным и теплым. Я некоторое время размышлял над тем, что произошло, а потом улегся в постель.

Проснувшись, я никак не мог сообразить, что происходит и где я. Комната была незнакомой. Яркие лучи солнца пробивались сквозь раздвижную стеклянную дверь на балкон. Когда я пошевелился, в висках застучало, шрам на груди воспалился.

Потом я все вспомнил.

Гонолулу, Гавайи. Я — «Джон Смит», двенадцати часов от роду. И, принимая во внимание, какие головорезы на меня напали, практически не имеющий шансов стать много старше.

Я принял душ и оделся. В одиннадцать утра я позвонил в бюро обслуживания и заказал стакан апельсинового сока, кофейник кофе и две местных газеты. Я выпил сок, налил чашку кофе и стал просматривать «Гонолулу стар бюллетень» и «Гонолулу эдвертайзер»[15]. Долго искать не пришлось: обе газеты поместили на первых полосах материалы обо мне. Не могло же случиться такого этой же ночью с кем-нибудь еще.

Однако в этих материалах имен не упоминалось. Сообщалось, что какой-то мужчина вывалился из домика на дереве ресторана Дона Бичкамера в торговом центре и исчез, уплыв в океан. Не исключается, что он утонул. Кто этот человек — неизвестно, своего имени он не назвал, когда заказывал ужин в домике на дереве. Давалось довольно приличное описание внешности этого мужчины, полученное от официанта и других свидетелей инцидента.

Официант также сообщил полиции имя женщины, которая, как предполагалось, ужинала с исчезнувшим мужчиной. Ее звали Лоана Калеоха, она профессиональная танцовщица, работающая в настоящее время в «Пеле». Однако полиция, расследуя инцидент, в домике на дереве ее не обнаружила. Официант заявил, что во время суматохи женщина позвонила ему и попросила выпустить ее из домика, а потом исчезла; она несла в руках что-то похожее на мужской пиджак, добавил официант. До сих пор полиция не смогла застать дома мисс Лоану Калеоху. Практически ничего больше в газетах не было. Сообщалось, что одежда исчезнувшего человека находится в полицейском управлении Гонолулу. Дело ведет детектив Роберт Уэнг. Похоже, что полиция ничего не знала об этом человеке, кроме того, что он грохнулся с дерева, и в связи с этим полиция хотела задать ему несколько вопросов.

Почему же на меня ночью напали эти громилы? Я тщательно не обыскивал одежду, снятую с мертвого, поэтому я разложил содержимое бумажников и карманов на туалетном столике. Кроме двух бумажников, там была еще расческа, зубья которой были забиты волосами, перхотью и грязью, кольцо с ключами, сигареты, немного мелочи. Расческу я выбросил в корзинку для мусора и осмотрел бумажники.

Они принадлежали людям, которых, если верить водительским правам, звали Гордон Веннор и Джеймс Боуэн, соответственно тридцати двух и сорока одного года от роду. Веннор — это тот, который был с ножом, а Боуэн — первый бросившийся на меня, соответственно он и умер первым. Там же были указаны и их адреса — оба в Гонолулу. Больше ничего не было, кроме денег.

Эти двое не голодали. В одном бумажнике было триста с лишним долларов, в другом — почти двести восемьдесят. Вместе с мелочью это составляло более шестисот монет. Может быть, когда-нибудь я верну эти деньги их наследникам, но сейчас я решил воспользоваться ими без угрызений совести.

Я получил множество ушибов и царапин, все тело болело, голова гудела, но, если не считать физического дискомфорта, я чувствовал себя неплохо. Я пошел в ванную и посмотрел в зеркало. Выглядел я крупным мужчиной с короткими белыми волосами и такого же цвета ломаными бровями, нависающими над серыми глазами, сильно загорелое лицо, слегка искривленный нос. Между двадцатью пятью и тридцатью пятью годами. На лице и на лбу красовались несколько припухлостей, на левой скуле — царапина, но эти «украшения», как ни странно, гармонировали с лицом.

Белесые брови на загорелом лице резко выделялись. Я взял немного кофейной гущи и помазал брови, они стали светло-коричневыми. Я надел шляпу. Это помогло, но немного. В телефонном справочнике я нашел номер Лоаны Калеохи и позвонил ей. Никто не ответил. Я вышел из номера, спустился в холл и пошел к выходу. Никто на меня не обращал внимания. Я подозвал такси.

Через час я уже кое-что знал о Гордоне Вендоре и Джеймсе Боуэне. Оба проживали в захудалых и грязных номерах третьеразрядной гостиницы. Осмотр комнат ничего мне не дал сверх того, что я уже знал. Я снова позвонил Лоане — нет ответа.

Поэтому я снова сел в такси и велел везти меня в полицию.