— Темный четырехдверный седан, может, «шевроле». Модель, пожалуй, пятидесятых годов. Номер калифорнийский, но цифр не помню.

Блэйк потрусил к патрульной машине, схватил телефонную трубку и начал докладывать. Тут я вспомнил кое-что еще — я же узнал парня в доме Дэйна. Тот самый привлекательный чистенький типчик, который встретил меня у больницы и который «никогда не носит оружия». Как мог, я описал его Карверу:

— Он назвался Циммерманом. Вряд ли, однако, это его настоящая фамилия.

— Тот самый Циммерман, что часами уговаривал Дэйна продать свою собственность «Сико», а сегодня ночью сообщил мне, что работает на Джима Норриса.

Вернувшийся Блэйк проронил:

— Сделано. Розыск объявлен. Но мало данных.

Карвер приказал:

— Выйди из машины, Скотт!

Я вылез, все еще сжимая в руке револьвер так, словно пальцы приросли к нему. Карвер протянул руку и забрал его.

— Минутку, сержант. Я бы оставил кольт себе.

— А я бы нет.

Я заметил револьвер в правой руке Блэйка и спросил:

— Какого черта?

— Спокуха! — бросил Карвер, скользнул за руль «кадиллака» и прижал его к обочине, потом вылез, запер дверцу, бросил ключи и кольт в карман и вернулся к нам.

— Поехали.

— Минутку. Как так получилось, парни, что вы меня перехватили? Как вы здесь очутились?

Света было достаточно, чтобы я заметил, как поджались губы Карвера. Он проворчал:

— Хоть тебя это и не касается, приятель, объясняю: мы получили вызов. Кто-то слышал выстрел на Сиклифф-Драйв. Мы подъезжали к дому Дэйна, когда ты рванул оттуда так, словно тебе смазали пятки скипидаром. Есть еще вопросы?

— Один. Почему к дому Дэйна? На Сиклифф-Драйв живет масса народу.

— Во-первых, звонили из восемнадцатого квартала. Во-вторых, вчера Дэйн купил «пушку». — Он помолчал. — Любители оружия обычно рано или поздно подстреливают кого-нибудь. Или оказываются подстреленными. Теперь скажи мне, Скотт, ты уверен, что была другая машина?

— Ах ты, тупой, проклятый...

Его рука шлепнулась о мою грудь, захватила мой пиджак. Я застонал от боли, пронзившей мне бок, и потянулся к его руке, однако он вдруг отпустил меня со словами:

— Извини. Совсем забыл, что ты весь избит. Но больше не распускай язык, Скотт. А теперь полезай в машину.

Блэйк сел вместе со мной на заднее сиденье. Карвер за рулем вздохнул и процедил:

— Ну что ж, поедем, взглянем на него.

Только тут до меня наконец дошло и наполнило все мое существо болью: Эмметт — мертв. Это было все равно что потерять руку. Я бы предпочел потерять руку.

Глава 9

Его тело лежало на ковре рядом с большим глубоким креслом, с одной рукой, подвернутой под него, и другой — вытянутой в сторону. Карвер заставил меня повторить каждое мое движение, и я показал ему, как я вошел, где упал, как выскочил из двери. Когда мы вернулись в спальню, Блэйк поднимался на ноги рядом с телом Дэйна.

Остановившись, я посмотрел вниз, на Эмметта, на то, что от него осталось. Меня переполняла ярость, но это была бессильная ярость, заглушённая, подавленная охватившей меня дурнотой. И я уже совершенно не сомневался, что не уеду отсюда, пока не найду безжалостных убийц Дэйна.

Карвер притронулся к моей руке. Он держал мой кольт с откинутым барабаном.

— Только одна пуля, — констатировал он. — Как так получилось?

— О, я забыл. Когда они рванули отсюда, я выстрелил три-четыре раза. Может, попал в машину. Насчет сидевших в ней не знаю.

Он вернул барабан на место и снова сунул кольт в свой карман. Взглянув на Дэйна, он спросил Блэйка:

— Из какого оружия его застрелили?

Блэйк пожал плечами:

— А Бог его знает.

Я не слышал никакой сирены, но перед домом остановилась машина, и появились новые полицейские, двое из них в штатском. Карвер проворчал:

— О'кей, Скотт, поехали в участок.

Вспышка фотографа сверкнула за нашими спинами, когда мы выходили.

Шеф полиции Турмонд опять читал газету, когда мы вошли, — он должен был быть здорово информирован о текущих событиях. Мы с Блэйком сели, пока Карвер, стоя рядом с письменным столом шефа, коротко докладывал о случившемся.

Шеф полиции посмотрел на меня — его глаза под редкими бровями походили на затуманенные омуты на фоне молочно-белого лица — и бросил:

— Ну?

— Примерно так оно и было. И что бы вы там ни говорили во время нашей последней встречи, в городе действуют профессиональные гангстеры.

— Вот как?

— Убийство было совершено весьма профессионально. Один или два головореза в доме — я, кажется, слышал, как бежали двое, — и один за рулем машины с работающим двигателем и открытыми дверцами. Вероятно, в краденой машине и с крадеными номерами. Если повезет, вы еще сможете застукать их.

Я продолжал говорить и вдруг понял, что все бесполезно. К этому моменту убийцы наверняка уже бросили машину и отвалили на другой, заранее приготовленной. Я закрыл глаза, пытаясь вспомнить то мгновение, когда мои фары осветили задний бампер темного седана. Я не мог тогда себе объяснить, почему седан стоит у дома Дэйна, и машинально взглянул на номер. Но до сих пор я все время мотался и не мог спокойно подумать. Наконец я вспомнил: 1Р61245.

Я назвал номер Турмонду, тот кивнул Блэйку, который поспешно покинул кабинет. Турмонд спросил Карвера:

— Так оно и было?

Карвер пожал своими тяжелыми плечами:

— Пока вроде все совпадает. Но у нас нет ничего, кроме рассказа Скотта. Я уже сказал, мы подъехали, как раз когда он рванул оттуда.

— За «шевроле», — уточнил я.

Карвер пристально посмотрел на меня и ровно произнес:

— Скотт, мы видели только твою машину, выскочившую, как чертик из ада. Я не утверждаю, что не было «шевроле». Я сообщаю только, что больше мы никого не видели. Вполне возможно, что ты говоришь правду, приятель, но пока у нас нет никакого подтверждения.

Я начал было горячиться, потом постарался расслабиться и поразмышлял спокойно. Даже мне с трудом удавалось разглядеть задние габаритные огни «шевроле» в тумане, вероятно, Блэйк и Карвер не могли видеть их за моей машиной, к тому же все их внимание сосредоточилось на мне. В самом деле, он был прав. Кроме моего рассказа, им не от чего было оттолкнуться.

Я сообщил Турмонду все: как вышел из больницы, разговаривал с Циммерманом, звонил Дэйну, посетил Барона и Лилит Мэннинг.

— От нее я поехал прямо к Дэйну. Тогда и увидел машину перед его домом. Остальное вы уже знаете. Кстати, Циммерман говорил мне, что работает на Джима Норриса. Циммерман — тот ублюдок, который убил Дэйна, по крайней мере, один из них. Именно шутник Норрис отправил меня в больницу. И пора уже воздать им должное.

Помолчав немного, шеф полиции спросил:

— У тебя есть хоть какое-нибудь доказательство?

— Треснувшее ребро, шишки на голове и мое честное слово. Тебе мало? На основании того, что я тебе сообщил, вы могли бы заполнить вашу тюрьму до отказа.

— Ага, — отозвался шеф полиции. — Беда в том, что ты единственный, кто говорит это. Разумеется, мы пригласим Норриса сюда еще раз.

— Еще раз? Уж не хочешь ли ты сказать, что не поленился побеседовать с ним.

Бледное лицо Турмонда вспыхнуло от гнева.

— Мне уже надоел твой треп, Скотт. Да, мы говорили с ним. Здесь, четыре часа. Мне лично не нравится Норрис, но у нас нет никаких доказательств того, что он совершил какое-либо преступление. Почти все, чем мы располагаем, мы услышали из твоего громкоголосого рта.

— Разве Клайд Барон и мисс Мэннинг не подтвердили мои показания?

Он кивнул:

— Они оба были у меня. Высказали кое-какие подозрения, главным образом то, что подсказал им ты.

Наш разговор продолжился. Еще целый час просидел я с шефом Турмондом, с Карвером и Блэйком. За это время было напечатано мое заявление, и я подписал его. Полицейские были посланы за Норрисом и за некоторыми из его подручных, описанных мною. Циммермана тоже объявили в розыск, но я сомневался, что его найдут. Сообщений о «шевроле» так и не поступало.