— Около десяти тридцати вечера вы позвонили Алю Джанту в «Апач» и сообщили, что письма у вас. Этот факт говорит мне, что вы слышали достаточно много из разговора Пайка, чтобы догадаться, что он беседовал с Джантом.

Слэйд поднес было сигарету ко рту, но его рука остановилась. То ли он подумал, что я и в самом деле спятил, то ли был поражен моей осведомленностью и гадал, где я смог раздобыть всю эту информацию. У меня не было времени рассказать ему, как Лупоглазый Гарелла раскололся там, на суде. Совсем не было.

— Теперь о Наташе Антуанетт, — продолжил я. — Вы были с ней очень близки, когда подельник Пайка привязался к ней. И это возымело немедленные последствия — не только вы поехали к Пайку, но и она, разъяренная, кинулась в офис «Инсайда» и стреляла в Гордона Уэверли. Об этом факте вы не знали.

— Вы псих, Скотт, — прервал молчание Слэйд. — Все это только ваши фантазии. Ну пусть даже догадки. Вы можете городить любую чепуху обо мне и Нат, и она ничего не сможет опровергнуть. Она мертва.

— Конечно. Потому что вы и этот бандит Аль Джант устроили все это. Бедняжка ничего не может ни отрицать, ни подтвердить. По той единственной причине, что она мертва. А у Джанта были причины, так же как и у вас. Помимо всего прочего, смерть Наташи уничтожает всякую возможность для вашей жены узнать правду про Наташу и вас…

— Я больше не собираюсь слушать все это, Скотт. Во-первых, я даже не знаю этого Джанта. Во-вторых, между мной и Нат ничего не было. Только деловые отношения…

— Да хватит вам, Слэйд! — Я решил чуть ускорить дело. — Мы же оба знаем, что вы врете каждый раз, как открываете рот.

— Вы, сукин…

Он сделал полшага ко мне, но я продолжал:

— Слушайте хорошенько, Слэйд. Хочу выложить вам несколько фактов. Первый. Девять месяцев назад отсутствие Вивиан Вир-джин на съемочной площадке дорого вам обошлось. Вы оказались на тонком финансовом льду, под угрозой оказалось продолжение дела. Ваш банкир отверг вашу просьбу о деньгах, и тогда вы пошли к Алю Джанту. Этот сукин сын дал вам сто шестьдесят тысяч баксов, и вы получили изрядную часть этой суммы через Финли Пайка.

Второй факт. Нат подверглась шантажу, потому что была с женатым мужчиной, когда тот, пьяный, налетел на другой автомобиль и скрылся с места аварии. Кто был этот человек, Слэйд? Так вот, мы знаем, что это были вы. И знаем также, что авария произошла двадцать дней назад, в субботу, 4 апреля. Но мы знаем и еще кое-что. В субботу, 4 апреля, вы попали в аварию, в результате которой ваш «кадиллак» был полностью разбит, но — вот сюрприз — вы почти не пострадали. Как это можно объяснить? Очень просто. Это не была авария. Вы намеренно разбили свой «кадиллак», чтобы скрыть тот факт, что врезались во что-то прежде, чем разбили его. И вот вы намеренно ударились в заднюю часть машины, которую вел молодой человек по имени Теодор Гаррис. Он теперь в больнице, и это нетрудно доказать. Теперь есть причина обследовать обе эти машины. Итак, что же за женатый мужчина был с Наташей во время аварии и бегства? Кто же это? Джереми Слэйд.

На его лице появилось выражение заинтересованности, он было открыл рот, чтобы сказать что-то, но передумал. А я не стал сбавлять темпа:

— Факт третий. Поздним вечером в среду Наташа уже сообщила Уэверли о своих неприятностях. Если бы она сказала мне или заявила в полицию, то у многих людей появились бы неприятности. Понимаете, Слэйд, по бандитским законам жертвы шантажа должны держать рот закрытым и только платить. Если они заговорят, то их невозможно больше шантажировать. Может быть, Наташа уже сильно настрадалась от них, а может, была доведена до крайности. Как бы то ни было, она уже была готова на все, способна рассказать обо всем. А этого нельзя было допустить.

И, как вы понимаете, в один прекрасный момент весь город, а значит, и ваша жена и семья могли узнать о ваших отношениях с Наташей, о вашем трусливом бегстве после аварии и о связи между вами и Пайком. И это было самое важное, Слэйд. Вот вы и убили Пайка. Вы и есть убийца.

С точки зрения Джанта, — продолжал я, — ее история могла взорвать рубрику «Строчки для страждущих», лишить его информации для шантажа да и заставить заговорить многих других жертв. Может быть, вы не представляли себе, как много она рассказала Уэверли. Но вы и Джант знали, что она писала письмо к Аманде, и набрались духу, чтобы решиться…

— Никогда не слышал столько ерунды! — заметил Слэйд, затягиваясь сигаретой. — Но даже если что-нибудь из этого и похоже на правду, то все равно это только догадки…

— Четвертое. Вы с Джантом договорились убить Нат. Совершить это преступление Джант поручил загородному бандиту по имени Пит Диллерсон. На следующее утро Диллерсон стрелял и убил ее. Но прежде он выкурил пять сигарет. Почти все это время девушка была у него на виду, сидела в кресле и была прекрасной мишенью. И все же он ждал. Почему? Тоже легко объяснить. Он ждал момента, когда она закончит главную финальную сцену в вашем фильме. В вашем фильме, Слэйд. Кто знал, когда настанет нужный момент? Не киллер Пит Диллерсон. И не гангстер Аль Джант, если только вы не сказали ему. Человеком, который это знал, были вы. Вы, сукин вы сын.

Черты его лица обмякли. Теперь он понял, что многое открылось. Я усмехнулся.

— Все ясно, Слэйд, — заявил я. — Как вы догадались, мне рассказали всю правду. И вам придется отправиться в газовую камеру. И не только за убийство Пайка, но и за организацию убийства Наташи.

Я прошел мимо него и направился к съемочной площадке, думая, последует ли он за мной. Но режиссер не двинулся с места. Я уже находился в нескольких метрах от него, когда услышал:

— Вы никуда не пойдете, Скотт. Если на самом деле вам все известно, то, думаю, мне придется как-то решить это дело.

Я сразу же понял, что он хотел сказать. Особенно когда обернулся и увидел, что карман его пальто больше не оттопырен. То, что оттягивало его, находилось сейчас в правой руке Джереми. Как я понял, это был пистолет 32-го калибра. Довольно внушительный.

— И давно вы таскаете это с собой? — безразличным тоном спросил я.

— Последние два дня, — нагло ответил он.

— С того момента, когда вы убили Финли Пайка, вы хотите сказать?

Он был спокоен.

— Верно. С того самого момента, как убил Пайка. — Слэйд немного помолчал. — А как вы узнали насчет Пита Диллерсона? Я даже не знал, что фамилия этого парня Диллерсон. Слышал только имя — Пит.

— Джой Гарелла, Лупоглазый, выдал нам все, что знал. А знал он много. Уберите пистолет, Слэйд. То, что вы убьете меня, вам не поможет.

— Поможет. Ведь вы единственный, кому все это известно.

— Не единственный.

— Вы так говорите, чтобы я не выстрелил…

— Хотите верьте, хотите нет, но я говорю вам правду. Может быть, никто не знает всего, что знаю я, но более трех дюжин людей слышали признания Лупоглазого. Им известно достаточно, чтобы погубить вас, Слэйд.

— А я все еще считаю, что вы врете. Иного мне не остается. — Его голос звучал напряженно, тембр был выше, чем обычно. — Я знаю, что вы носите оружие, Скотт. — Он настороженно глянул через мое плечо, потом снова мне в лицо. — Когда они прибегут сюда, у вас в руке будет ваш пистолет. А я скажу, что, выхватив пистолет, вы напали на меня первым, но мне посчастливилось застрелить вас. — Он облизал губы. — Если я убью вас, то выкручусь. Это сработает.

Я понимал ход его мыслей. Он убедил себя, что это сработает. И в то же время возбудил себя настолько, что готов убить меня. Но ударить Пайка по голове — это одно. А стоять перед человеком, смотреть ему в глаза и хладнокровно нажать на спусковой крючок — это совсем другое дело. И ему нужно было время, чтобы дойти до опасного состояния, если только я не нападу на него раньше. Но я и не собирался нападать на него. А когда он достигнет нужного состояния, у меня найдется слово, которое остановит его. И я попытаюсь им воспользоваться. Всего одно слово. И я надеюсь, что это будет как раз такое, которое нужно.