– Бекка, – говорит мне Вал. – Эзра сказал мне, что произошедшее между вами – просто глупая ошибка. Сказал, что его мир не был…

– …полон, потому что он не мог разделить его с тобой, – заканчивает Изабель. – Да, это из «Джерри Магуайер».

– Для него все – большое кино. Но однажды оно заканчивается и зажигается свет, – говорит Моника. – Поверь мне. Если бы тебя никто не предупредил, если бы все казалось таким идеальным, пока неожиданно не закончилось в один момент, ты бы тоже облила его диетическим спрайтом.

– Бекка хочет, чтобы мы предостерегли тебя, Вал, – Изабель пытается утешительно погладить Вал по плечу, но та отходит от нее.

Она не может долго сохранять непроницаемое лицо и готова вот-вот разразиться слезами. Сейчас я чувствую себя еще более худшей подругой. Вал просто пытается получить удовольствие от сегодняшнего вечера.

– Мне так жаль, Вал.

– Зачем ты это делаешь? – пищит она.

– Потому что, если ты пойдешь с Эзра, то пожалеешь об этом. Возможно, не сегодня и даже не на следующей неделе, но, в конце концов, ты поймешь, все не так, как кажется.

– Что кажется?

– Что это любовь.

Вал вытирает слезы, готовые скатиться по щекам.

– Бекка Вильямсон говорит мне о любви?

– Да, должно быть наступил конец света, – говорю я. – Это как с сумочками. Ты ведь не станешь покупать подделку, даже если никто ничего и не заметит. Ты обязательно купишь только оригинал.

– Конечно.

– Тогда почему ты не принимаешь действительность? – Я тяжело дышу. Такое ощущение, что я сражаюсь за свою жизнь, хотя, наверное, так и есть. – Ведь ты заслуживаешь большего.

Вал садится, ее лицо застывает. Впервые за все время нашей дружбы, я не могу прочитать выражение ее лица. Я продолжаю:

– Люди всегда придумывают нелепые выражения о любви. «Любовь нельзя контролировать» или «им суждено быть вместе». Думаю, то же самое можно сказать и о дружбе, – я вытираю слезы, но они все текут и текут. – Не знаю, почему и как ты стала моей лучшей подругой, но я не могу представить кого-то еще на твоем месте. И даже если ты никогда больше не захочешь со мной разговаривать, я все равно хочу, чтобы ты была счастлива.

Тишину нарушают лишь удары волн о пристань. Я думаю о том, как мы миллионы раз спорили обо всем на свете и как я не хочу, чтобы наш последний разговор закончился подобным образом.

– Что здесь происходит? – позади нас стоит Эзра в блейзере, его волосы уложены гелем. По правде говоря, он определенно красив. Но помимо него, есть куча других привлекательных парней, и, надеюсь, большинство из них не такие подонки.

– Привет, бывший, – говорит Моника. – Мы просто болтаем с Вал.

– О сумочках, – добавляет Изабель.

– Извините нас, леди, – говорит он срывающимся голосом. Думаю, если ты бросаешь девушек по электронной почте, то не готов встретиться с ними лицом к лицу. Он берет руку Вал. – У нас свидание.

– Пять минут до отправления. Последнее приглашение на посадку! – кричит в громкоговоритель сотрудник «Звездного Круиза». Парочки поднимаются на борт.

Я показываю на круизный корабль. По всей палубе развешены китайские фонарики, пианист в зале играет классическую музыку.

– Это просто ужин на корабле, – говорю я.

– Это отличное свидание для моей девушки, – говорит Эзра и разворачивает Вал к себе. – Для девушки, которую я люблю.

– Ты меня любишь?

– Я люблю тебя, Валери Херст, – он гладит ее руку и улыбается.

Трудно не упасть в обморок, когда парень говорит тебе такое. Даже у меня чуть-чуть начинает кружиться голова от этих слов. Когда ты слышишь нечто подобное... то складывается такое ощущение, что тебя выбрали из толпы народа. Это было его секретное оружие, и он им воспользовался. Поэтому я не могу винить Вал, когда она следует за ним на борт.

Мне необходимо сесть. Изабель и Моника пытаются меня утешить, но ничего не помогает. Будто вместо сердца – дыра. Меня бросила лучшая подруга. Снова. Заслуженно. Но я не просто теряю человека. Я теряю все наши воспоминания, целую жизнь. Ведь воспоминания нужны для того, чтобы ими делиться. А хуже всего то…

– Эй.

Я медленно поднимаю взгляд, потому что узнаю этот голос.

Передо мной стоит Вал.

– Вал? – Перевожу взгляд на корабль. Эзра бежит к задней палубе и неистово машет руками.

– Вал! Вал, что ты творишь? – кричит он. Он хватает члена экипажа и указывает на берег и свою девушку, вероятно, упрашивая их вернуться на пристань. Они же тащат его в зал-ресторан.

Изабель записывает его вопли на телефон.

– Просто замечательно.

У меня нет слов. Вал с непреклонным видом смотрит на корабль, который становится все меньше, удаляясь вниз по Гудзону.

– Не хочешь перекусить? – спрашивает она. Я замечаю, как на лице Вал зарождается ее фирменная улыбка. – Мои планы на ужин провалились.

Эпилог

Тридцать минут спустя

Я везу нас в небольшой ресторанчик «Королева Елизавета». Не знаю, почему его так назвали, но сомневаюсь, что она когда-либо посещала Нью-Джерси, да и вообще, стала бы есть что-либо из предлагаемого меню. На входе нас приветствуют автомат для покупки сигарет и вращающаяся витрина со слоеными пирожными. Я предпочту этот ресторан «Окнам на воде» и «Звездному Круизу» в любой день недели.

Вал направляется к кабинке, а я иду в туалет. В уборной на полу и стенах розовая плитка. Я проверяю свой макияж и вдруг вижу, что позади меня из кабинки выходит Бари. Моя помада оттенка «Пламфул» выпадает из рук.

Она моет руки в соседней раковине, предварительно кинув на меня убийственный взгляд.

– Тебе что, не нужно сегодня рушить чьи-то жизни?

– Больше нет. – Я пытаюсь не реагировать на ее агрессивный тон, но она продолжает:

– Благодаря тебе я провожу пятничный вечер, ужиная с родителями. – Она стряхивает с рук воду. – Не могу поверить, что моя жизнь так изменилась.

– Я сожалею, – но если подумать, то это не так. Больше не так. Мне надоело, что меня считают плохой.

– А знаешь, почему я это сделала? – спрашиваю я. И мне наплевать, кто нас слышит, я достаточно натерпелась унижений. – Потому что никогда не забуду выражение лица Калисты, когда она обратилась ко мне за помощью. Она не была зла. Она была опустошена.

– Опустошена?

– Ты заставила ее чувствовать себя пустым местом.

Лицо Бари смягчается и она расслабляется.

– Правда?

Я цитирую ее:

– Ты просто не понимаешь, потому что ты одна.

Холодное поведение Бари испаряется.

– Иногда мы принимаем друзей как должное, – говорю я.

Бари опирается на стену, опускается на корточки и кладет подбородок на колени, совсем как Калиста. Я тихонько выдыхаю.

– Позвони ей, – говорю я Бари. – Она скучает по своей подруге.

– Правда? Она так сказала?

– Да. – Ну чего стоит еще одна маленькая ложь?

– Дерек не так уж и сильно мне нравился. Он такой напыщенный и любит все контролировать, – говорит Бари.

Так и хочется ей сказать, что он тоже не особо был в нее влюблен.

– Он не такой, как Джей, – говорит она.

– Какой еще Джей, – спрашиваю я. Вылавливаю упавшую помаду из раковины и подкрашиваю губы. (И не смотрите на меня так. Я ее сполоснула).

– Уолперт. Он такой горячий. Но не думаю, что я ему нравлюсь.

Джей Уолперт... Я пытаюсь вспомнить кто это.

– Он случайно не огромный фанат «Бруклин Нетс»? – Джей сидел за мной на втором году обучения на биологии. И единственное, о чем он говорил – это баскетбол. Такое ощущение, что у нас был собственный спортивный канал ESPN. То немногое, что я знаю о спорте, я услышала от него.

– Да, он очень увлекается спортом.

– Насколько я помню, скоро решающие матчи плей-офф NBA. Тебе просто нужно поболтать с ним об этом.

– Ну не знаю. Не могу же я заговорить с ним ни с того ни с сего.

– Парням нравится, когда девушки интересуются спортом. Это типа их фишка.