Вернувшись на Итаку, Одиссей вкопал весло в землю и принес близ него, как у алтаря, жертву Посейдону, дав обет более никогда не выходить в море. Но направился он опять-таки в Грецию, на этот раз в Северную, где находился знаменитый оракул Додоны. Герой надеялся узнать, чего же ему следует опасаться. Прорицатели Зевса Додонского селлы, всю жизнь обходившиеся без обуви и не мывшие ног, объяснили герою, что ему грозит смерть от руки сына. Тогда-то Одиссей принял решение жениться на царице племени феспротов Каллидике.

Став царем феспротов, Одиссей совершает набег на земли воинственного фракийского племени бригов, которые постоянно разоряли феспротские селения. Едва не оказался этот поход последним. Бриги устроили засаду. Одиссея и на этот раз спасает от гибели его покровительница Афина, склоняющая сердца бригов к почетному миру.

У Каллидики рождается сын, которому дали имя Полипойт. Каллидика умирает, оставляя власть Полипойту. Лишенный царского сана, Одиссей возвращается на Итаку и попадает в объятия Пенелопы и Телемаха, истосковавшихся по супругу и отцу. Одиссей уже начал сомневаться в правильности предсказания оракула Додоны, но на всякий случай избегает выходить с Телемахом на охоту и участвовать вместе с ним в состязаниях атлетов, чтобы не быть убитым случайно.

Тем временем на Итаке высадился юный Телегон с целью разыскать отца. Страдая от голода, юноша стал угонять овец из стада Одиссея. Одиссей пустился в погоню за грабителем и, догнав его, вступил с ним в схватку. Защищаясь, Телегон ранил преследователя дротиком, оканчивавшимся шипом ската. Нет спасения от яда ската, и Одиссей умер в страшных мучениях. Из стонов умирающего Телегон понял, что погубил отца.

Рыдая, принес несчастный юноша труп Одиссея во дворец. Залились слезами Пенелопа и Телемах и стали готовиться к погребению по обычаю предков. Но не отдал им Телегон тела отца, заявив, что похоронит его у себя на родине. Вместе с Телегоном покинула Итаку и Пенелопа, то ли не пожелав расставаться и с мертвым Одиссеем, то ли возненавидев остров, принесший ей столько горя.

На Эйе всесильная Кирка сумела соединить безутешную вдову с Телегоном в счастливом браке, от которого родился Итал, ставший царем сикулов и давший свое имя Сицилии. А после кончины своего смертного сына и невестки Кирка поместила их обоих на Островах Блаженных.

Возвращение Гераклидов

Захватившие весь мир подвиги и труды Геракла, если верить мифам, обеспечили ему небывалый успех у женщин. Считалось, что у него было 70 сыновей. На самом деле сыновья появлялись там, где существовал культ Геракла и где у царей и глав знатных родов возникало желание породниться с тенью героя-бога. На дочерей Геракла, естественно, почти не было спроса, и их у него не оказывалось.

Первые и единственно известные Гомеру Гераклиды связаны с островами Родос и Кос. Это Тлеполем и Фессал. Первый из них уже при жизни «отца» был претендентом на руку Елены и участвовал в Троянской войне. Но наибольшую активность в представлении мифографов и поэтов проявили сыновья и потомки Геракла от Деяниры, с которыми связан миф о возвращении на Пелопоннес, дополнивший мифы о возвращении на родину участников Троянской войны. Формирование этих мифов – одна из жгучих проблем не столько мифологии, сколько греческой истории в целом, поскольку речь идет о литературном источнике, характеризующем крушение микенского мира и зарождение новой, полисной Греции. Впервые эту легенду в достаточно полном объеме изложил в середине V в. до н. э. «отец истории» Геродот, пользовавшийся в качестве источника рассказом одного из трагических поэтов. Афинский драматург Еврипид посвятил ей в конце V в. до н. э. свою трагедию «Гераклиды», связав беглецов Гераклидов с судьбами Афин. Наряду с этим существовала другая версия, согласно которой помощь Гераклидам оказали не Афины, а Фивы. Рассказы о скитаниях и возвращении Гераклидов оставили также историки Эфор и Диодор Сицилийский, мифограф Аполлодор и греческий путешественник Павсаний. Изложения этих авторов сильно разнятся друг от друга в повествовательных деталях, но они едины в том, что Гераклиды вернулись в Пелопоннес и это возвращение было концом мифических времен Эллады и началом ее подлинной истории.

За мифом о возвращении Гераклидов, по почти единодушному мнению современных исследователей, стоит историческое событие – новая волна переселения индоевропейцев, носителей обширной языковой группы (к их числу относятся многие современные языки – славянские, германские, балтийские, иранские, армянский). Вторжение индоевропейцев в Средиземноморье происходило этапами. Предшественниками ахейцев, создателей микенской культуры, были пеласги. Помимо сведений о расселении их части на восточном побережье Средиземноморья, имеются предания о заселении ими некоторых земель современной Италии.

Последняя крупная волна индоевропеизации Средиземноморья оставила более отчетливые археологические следы. Это культура, выявленная в Восточной Германии, Австрии и Венгрии, Прирейнской Галлии, Северной Испании и Италии, вплоть до ее южной части, называется культурой «полей погребальных урн»: покойников кремировали и хоронили в урнах, тесно прилегающих друг к другу.

Появление этих народов на Западе синхронно таким событиям на Востоке, как разрушение хеттской державы, гибель Трои и вторжение «народов моря» в Египет.

Разумеется, такой маленький народ, как дорийцы, не мог снести златообильные Микены, крепкостенный Тиринф и песчаный Пилос, но если представить себе дорийцев как авангард великого переселения народов (в древнеегипетских текстах XIII-XII вв. до н. э. они названы «народами моря»), обрушившегося на всю Переднюю Азию, острова и полуострова Средиземного моря, то мифы о возвращении Гераклидов могут рассматриваться как своего рода исторический источник.

Выгорел погребальный костер Геракла на горе Эте. И все, кто был чем-либо обязан могучему герою и благодетелю, погрузились кто в воспоминания, кто в глубокую печаль. Эврисфей же поднялся на стены Микен и, встав рядом с привратными львами, обнявшими лапами колонны, хищно раздул ноздри. «Наконец-то, – ликовал он, – нет того, кого я пытался уничтожить двенадцать раз. Ему удалось выйти сухим из воды в десятке других испытаний, в какие он вовлек себя по безрассудству. Но теперь огонь истребил его плоть. Он стал дымом».

Обратив взгляд к Тиринфу, Эврисфей что-то вспомнил, и лицо его перекосилось: «Истребил ли? Ведь остались сыновья Геракла Гилл, Ктесипп, Глен и дочь Макария. Живут еще в Тиринфе старуха Алкмена и племянник Геракла Иолай, помогавший ему избежать неизбежное».

Спустившись со стены, царь созвал своих верных слуг, чтобы испросить у них совета, как поскорее извести род Геракла. Были среди советников Эврисфея люди, тайно сочувствовавшие Гераклидам. Узнав от них о замыслах негодяя, Гераклиды тайно покинули Тиринф и укрылись в соседней Трахидее, которой правил царь Кеикс, давний друг их отца.

И сразу же Эврисфей разослал по всему Пелопоннесу гонцов с требованием под угрозой войны выдать беглецов. Тогда Кеикс созвал Гераклидов и обратился к ним с такими словами:

– Да, я был другом вашему отцу. Но мне не совладать с могучими Микенами, и нет у меня провизии, чтобы выдержать долгую осаду. Не лучше ли вам стать под защиту могущественных Афин? Их царь Демофонт – прославленный воитель. Ведь он участвовал в Троянской войне, а после вызволил из плена свою бабку Эфру, похищенную Диоскурами ^[334]. У Демофонта благодарная память. Не забыл он, какие услуги оказал ваш отец его отцу Тесею.