Свежесть по-прежнему ощущалась, но одновременно ноздри уловили запах грязи, влаги, ещё чего-то, что она не могла назвать. Впереди вполне мог быть выход, как считает Йонан, но там же их ждёт и опасность.

Келси взяла в руку свисавший на цепи камень и прижала ко лбу. Она не могла объяснить, почему сделала это: просто так казалось правильным.

И хоть глаза её были устремлены во тьму впереди, мысленно она увидела другую картину: плотную толпу уродливых существ, которых она мельком видела в пещере, освещённых огнём горящей клетки. Впереди стояли трое, они били кулаками в барабаны, которые зажимали меж колен. И они пели, оскаливая полные клыков челюсти. Нет, не пели — звали. Кого? Келси отшатнулась от этого знания, но не отпустила камень ото лба.

Красно-жёлтый туман заклубился впереди, втягиваясь во что-то, и превратился в нечто материальное. Келси ожидала увидеть лицо или же фигуру, но увидела знак, состоящий из точек и линий, рисунок, который почему-то подействовал на её сознание, и он предвещал большую опасность, чем горящая клетка. Девушка выпустила камень, но перед этим успела почувствовать, что тот, кто сделал этот рисунок, знает о ней, что они вовсе не освободились ещё из рук его слуг — фасов, а может, и гораздо более могучих союзников Тьмы.

Йонан продолжал идти вперёд, и Келси увидела, что всё его внимание устремлено к металлу на рукояти, как будто тот служил ему разведчиком и часовым. Равен ли металлу её камень?..

Камень вспыхнул, и вспышка заставила девушку снова разжать пальцы. Камень повис на цепи. На этот раз не корни показались из тьмы. Свет камня отразился от множества пар красных точек на уровне пола… глаза?..

— Расти, — нарушил молчание Йонан.

Целая река красных глаз разлилась на уровне пола, однако этот поток не пытался поглотить их, как вначале испугалась Келси. Казалось, новые обитатели темноты сами опасаются их, подобно фасам. Но они, хотя и не приближаясь, толпились впереди, отрезая дорогу к выходу во внешний мир. Девушка махнула цепью на всю длину и увидела, что цепь глаз дрогнула перед ней.

Послышался резкий хихикающий крик, он перекрыл шум барабанов. Поток расти расступился, оставив проход, по которому двинулось существо, более высокое и сильное, чем фасы, и гораздо более злобное, как определила Келси по мгновенно возникшему отвращению.

Тот же желтоватый свет, что исходил от верхушек частокола, загорелся снова; на этот раз его испускал конец стержня, который несло существо. В этом свете Келси увидела фигуру ростом с Йонана, но без кольчуги, вообще без одежды, покрытую шерстью.

Существо не шло, а прыгало, словно исполняло какой-то неведомый ритуал. Кривые волосатые ноги заканчивались копытами, расколотыми на половину длины, которыми существо небрежно пинало расти, отбрасывая их, визжащих, в стороны.

Существо согнуло спину, потому что из-за своего роста и ширины не могло идти прямо. Непристойно, дрожа, как испуганный зверь, свисал и раскачивался огромный живот.

А над согнутым телом с вспученным брюхом показалась голова, такая невероятная, словно два различных создания каким-то святотатственным заклинанием слились воедино. Голова была не мужская и не женская, но необыкновенно прекрасная, с застывшими чертами маски или статуи. И волосы — не жёсткая шерсть, как по всему телу, а шелковистый, ярко-рыжий поток тончайших нитей.

Но самым странным Келси показалось, что хотя глаза существа были закрыты, шло оно не как слепое, а словно повинуясь каким-то правилам, не имеющим отношения к зрению.

Келси почувствовала движение рядом с собой. Йонан развернулся к существу, одновременно плечом отстранив девушку. Камень снова засветился, и Келси чувствовала, как он черпает её силы.

— А, Толар. Что-то ты ныне расхрабрился. Или забыл Вархум за годы своего изгнания? — это зашевелились совершенной формы губы, закрытые глаза обратились к спутнику Келси.

— Толар мёртв, и уже давно, — мрачно ответил Йонан.

— Я не помню.

— Смертные! — существо покачало головой, в голосе её звучал чуть ли не смех. — Почему вы так боитесь того, что вам предлагают? Когда мы встречались в последний раз, ты был Толаром. И должен был ждать нового рождения по капризу Великой Силы. Но отказаться помнить, ах, Толар, какая это глупость! Стены Вархума были пробиты…

— Армиями Пласпера, — хрипло прервал Йонан. — А ты…

— Глаза и рот, а иногда и оружие более великого, чем вы, сторонники Света, можете предположить. Но когда-то я был одной с тобой крови.

Наступила тишина, прекратился даже шорох расти. Келси почувствовала, как вздрогнуло тело её спутника, теперь прижавшегося к ней.

— Вок? — это прозвучало скорее как вопрос, чем имя.

Прекрасные губы сложились в жестокую улыбку.

— Превосходно! Видишь, когда хочешь, ты можешь вспомнить! Не пытайся скрыться от памяти, Толар! Ты же знаешь, кто я такой… Назови меня по имени, раз уж осмелился вспомнить о Пласпере.

Снова Келси почувствовала, как дрожит Йонан. Но лицо воина, когда Келси взглянула на него, оставалось таким же спокойным, как у того, другого.

— Лорд Райн.

— Наконец-то! Но в те дни меня называли и другими именами, не так ли? Предатель, Изменник, Тёмный! По-твоему, я был всем этим, разве не так? Но, как видишь, мудрость моя возросла — и тогда я понял, что мы сражаемся не на той стороне — что сила будущего за Калринкаром. И потому… — фигура пожала согнутыми плечами, и снова лёгкая улыбка только на губах, — я остался жить…

— В таком обличье! — взорвался Йонан.

— Я пугаю тебя, мой прежний товарищ? Да если я захочу… — тут изо рта существа вырвалось облако дыма, оно всё росло, завивалось вокруг уродливой фигуры, пока не скрыло её из вида, хотя Келси была уверена, что она по-прежнему здесь. Вспыхнуло жёлто-красное пламя, и дым исчез. Вместо волосатого раздутого туловища стоял величественный мужчина со стройным телом, которое вполне соответствовало прекрасной голове и чертам лица. Тем не менее Келси посчитала, что это всё иллюзия. Но этот человек был так же реален, как его предыдущее полузвериное обличье.

— Видишь, — даже голос его теперь звучал по-другому, он стал более человечен, в нём не чувствовалось лёгкого презрения, как раньше. — Я поистине Райн…

Но Йонан медленно покачал головой.

— Ты был Райном. Кто ты теперь для тех, кто стоит в Свете?

Келси — опять не отдавая себе отчёта, почему она так поступает, — взмахнула цепью с камнем. Голубоватый луч коснулся прекрасного тела. Воздух вздрогнул, словно разбилось тонкое стекло, и снова показалось уродливое тело, а Йонан громко сказал:

— Даже наши глаза ты теперь не можешь околдовать, кем бы ты ни был раньше…

Но внимание Райна переместилось от мужчины, которого он называл своим прежним товарищем, к Келси, и взгляд его стал таким же отвратительным, как и тело.

— Колдунья! — выдохнул он, и капля слюны упала на землю между ними. — Итак, ты теперь служишь женщине, Толар. А ведь когда-то ты принадлежал только себе. Мало же они платят тем, кто идёт с ними. Они лишены подлинной женственности, у них одна только жажда власти. А ты, колдунья, поймёшь, что то, чему ты посвятила жизнь, не имеет никакой цены. Давным-давно Эскор постиг такие тайны и силы, о каких вы и мечтать не можете.

Сила — девушка чувствовала, как от камня к ней устремляется тёплый поток. Вначале камень питался её силой, теперь он возвращал долг. Она медленно пошла вперёд, обходя Йонана и чувствуя, что он идёт за ней. Потом Келси поднесла руки к груди и зажала в них камень, вначале неуклюже, потом искусней, как будто каким-то образом узнала, что и как нужно сделать. Сосредоточив всю свою волю на камне, она снова повернула поток, отдавая назад то, что получила.

Вначале она смутно слышала шорох расти, но потом убрала из сознания этих существ, кишащих у ног хозяина, изгнала звуки барабанов фасов. И полностью сосредоточилась на камне, радуясь его яркому свечению, несмотря на свою слабость.

Тот, кто называл себя Райном, несмотря на все громкие слова, отступал шаг за шагом. Его прекрасное лицо всё больше и больше искажалось, он ещё больше согнул плечи и теперь, продолжая отступать, скованно, запинаясь, переставлял копыта.