Благодаря вмешательству Мирлены и несмотря на слабые возражения Венгеля, веревка, связывающая лодыжки Кимри, была в конце концов перерезана. Она цеплялась за неровности почвы, от чего Кимри все время падал, а кожа на ногах начала кровоточить. Даже политический советник осознал абсурдность ситуации и согласился развязать человека, от которого теперь зависела их жизнь.
С приближением ночи они установили обе палатки и поужинали. Оставалось обсудить проблему безопасности. Гарл Сиборг уложил в свой рюкзак систему электронной охраны, состоящей из тонкой проволоки, изолированных подставок, колокольчика и мощных батарей. Проволоку натянули на изоляторах вокруг палаток. Если бы ночью кто-нибудь задел ее, то получил бы удар током, а колокольчик обнаружил бы его присутствие. Но никто из марсиан, и тем более Кимри, когда ему объяснили устройство системы, не мог рассчитывать на ее надежность. Все понимали, что и на марсиан полагаться было также бессмысленно, так как они не умели отличить опасные ночные звуки от безобидных. Поэтому решили позволить Кимри спать снаружи, а марсиане должны были по очереди дежурить с ним. Кимри спал чутко и просыпался при малейшем подозрительном звуке, интуитивно ощущая опасность. Если же, по мнению бодрствующего марсианина, к их лагерю приближался враг, ему оставалось только разбудить Кимри. Автором этой тактики был Корд Венгель, который считал, что Кимри не удастся сбежать из-под охраны.
В ту ночь Мирлена последней заступила на свою вахту в предрассветные часы. Кимри не удалось сомкнуть глаза, марсиане не давали спать, поминутно будя его, напуганные странными звуками ночи. Для Кимри шорохи, шепоты и бормотание лесной живности были привычным фоном, который лишь доказывал, что вокруг все спокойно.
Вскоре после того, как к нему присоединилась Мирлена, у периметра лагеря что-то шевельнулось и прошелестело.
- Змея, - прошептал Кимри, мгновенно проснувшись. - Не двигайся!
Мирлена с трудом сдержала крик ужаса.
- Я боюсь.
Ей удалось сохранить внешнее спокойствие, но на это потребовалось все ее самообладание.
- Может быть, разбудить остальных?
- Зачем? Они спят в закрытых полотняных домиках. Змее туда не пробраться.
- Мне все-таки очень страшно. Это опасная змея?
- Не знаю. Возможно, змея считает опасными нас. Будем надеяться, что она не голодна.
Рука Кимри нашла в темноте руку Мирлены и ободряюще сжала ее. Она дрожала от страха. Кимри улыбнулся.
- Ночью у всех кожа черная, - прошептал он. - Сейчас мы одной расы. Не бойся, милая, я убью любого, кто нападет на тебя. Замри и не двигайся.
Кимри почувствовал, как что-то тяжелое поползло по его ногам, но ничего не мог разобрать в темноте. Судя по тяжести и толщине туловища, змея была крупной. К счастью, она плохо видела в темноте.
Пальцы Мирлены конвульсивно сжали его руку, когда змея скользнула по ее бронированному костюму. Она оказалась не только толстой, но и очень длинной. Казалось, ее длины хватит, чтобы опутать весь лес. Мирлене почудилось, что прошли столетия, прежде чем тварь соскользнула с ее ног и ног белого дикаря. Она с шелестом уползла, так и не задев проволоку сигнализации.
Каким-то чудом Мирлене удалось сдерживать дрожь, пока змея не исчезла. Но тут она упала, задыхаясь от рыданий, на руки Кимри.
- Тихо, милая, тихо, - утешал он ее, - опасность миновала. Змея уползла, ей не до нас.
- Она казалась бесконечной. Это хищная змея?
- Наверное водяная. Обычно она охотится в воде. Когда она голодна, может удавить любого зверя. Таких больших я еще не встречал.
Даже сквозь плотную ткань костюма Кимри не мог не почувствовать жар ее тела. Когда он впервые увидел ее, она показалась ему уродливой. Потом, на корабле, он счел ее просто некрасивой. Толстые губы, широкие ноздри, густые черные волосы, - все это никак не соответствовало понятиям женской красоты, принятым в Ной Лантисе.
Но сейчас, под покровом темноты, когда пережитая опасность сблизила их, он понял, что Мирлена прекрасна.
Он сжимал ее в объятиях, пока рыдания не стихли; гладил по голове, чувствуя под ладонью упругие черные завитки, которые раньше казались ему такими странными. Затем нагнулся и поцеловал ухо, а потом широкие скулы.
Она не отодвинулась.
- Кимри, - прошептала она, - мы не должны...
- Ничего не говори.
Его рука коснулась ее груди. Даже толстая металлизированная ткань не могла скрыть упругости ее молодого тела.
Хотя сбитый с толку рассудок еще пытался посылать команды Мирлене, ее рука обрела собственный разум. Она потянула застежку костюма, и он раскрылся от шеи до талии.
Руки Кимри сильно и нежно сжали ее грудь, и она почувствовала, что силы уходят из ее тела, оно становится тяжелым и податливым. Это была тяжесть миллионов лет, древняя музыка крови. Она застонала. Мозг ее перестал работать, и она отдалась потоку ощущений.
Истома разливалась по губам, груди, всему телу. Нестерпимый жар зажегся у нее между ног. Она почувствовала, как плоть мужская входит в ее женскую плоть и как во тьме ночи их тела сливаются в одно, охваченные темной страстью.
Когда все кончилось, они лежали, не размыкая объятий, ожидая, пока сладкая усталость покинет их тела. Постепенно они начали осознавать величие происшедшего.
Мирлена сквозь полудрему размышляла о двух тысячелетиях расовых запретов. Лежа под телом белого человека, прильнув к нему коленями, бедрами и животом, она думала о двадцати веках ненависти и лжи, о смерти цивилизации и вечно обновляющейся жизни.
Она пошевелилась. Почувствовав движение, Кимри отодвинулся от нее. Они разъединились. Волшебство кончилось. Мирлена застегнула костюм.
- Ничего не говори, - снова прошептал Кимри. - Но помни, как буду помнить и я.
Тьма, окружавшая их, постепенно светлела. Первые лучи солнца коснулись вершин деревьев. Вскоре проснулись и запели птицы, приветствуя новый день.
Черная марсианка и белый землянин взглянули друг на друга... и застыдились...
Несмотря на тревоги минувшей ночи, марсианам удалось выспаться и отдохнуть в своих герметичных палатках. Видимо, спали они крепко, так как никто из них не слышал приближения водяной змеи и того, что случилось между Мирленой и Кимри.
Впрочем, успокоила себя Мирлена, все, что они могли слышать, должно было казаться им естественными звуками ночной жизни леса. Она не питала никаких иллюзий по поводу возможной реакции Корда Венгеля. Поскольку с его точки зрения между белой и черной расами могла существовать только ненависть, он немедленно обвинил бы Кимри в насилии, независимо от того, что говорила бы Мирлена. И тогда неизбежно последовал бы суд Линча, правда, на этот раз над белым человеком.
Но ночь хорошо скрыла свои тайны, и никто не подозревал ни о близости смерти, ни о близости любви.
Марсиане быстро позавтракали, размяли затекшие за ночь мускулы, все еще болевшие от вчерашних перегрузок, упаковали снаряжение и были готовы продолжать путь. Кимри и Мирлена старались не смотреть друг на друга. Но когда их глаза, наконец, встретились, каждый с облегчением понял, что черное осталось черным, а белое белым.
Возможно, думала Мирлена, Кимри прав, считая, что только во тьме ночи они могут забыть о цвете их кожи.
Прежде, чем они тронулись в путь, с корабля, находившегося на орбите, поступил сигнал. Удостоверившись, что с исследовательской группой все в порядке, капитан сообщил, что десантный катер стартовал с места их высадки и в автоматическом режиме состыковался с кораблем. Стревен Луз намеревался воспользоваться им для высадки еще одной партии исследователей, когда орбита корабля пройдет над континентом Северной Америки. Он надеялся найти подходящее место высадки недалеко от развалин Нью-Йорка. Необходимо было изучить то, что уцелело от этого некогда великого города.
Рудлан Оверс доложил, что с экспедицией к Ной Лантису все обстояло нормально. Он не упомянул о происшествии с древесным удавом, ограничившись сообщением, что они успешно продвигаются и что Кимри помогает им всем, чем может. Капитан снова напомнил, что они весьма ограничены сроками и что он постарается выходить на связь по крайней мере раз в день. Если же по какой-либо причине связь будет потеряна, десантный катер совершит посадку на рассвете шестнадцатого дня недалеко от места их первоначальной высадки. Он предупредил, что, если члены экспедиции захотят, чтобы катер приземлился ближе к Ной Лантису, им нужно будет сообщить координаты нового места посадки по крайней мере за три дня, а их радиостанция должна будет работать в режиме радиомаяка.