У Гонта «выпала челюсть» и он очередной уже раз, за последние полчаса, побледнел. Этому не помешала даже жаркая атмосфера станции.

Перепоручив Гонта дежурному, и наказав тому не пускать балбеса никуда без его ведома, Алексей шагнул в кабинет координатора.

— Здррравжелам! — рявкнул он от порога.

— Заходи, уж! Позёр! — услышал он из-за стола насмешливый голос Блохина, — с прибытием, тебя. Присаживайся.

— Спасибо, — сказал Алексей и проследовал в сторону указанного кресла.

— А у вас тут на станции жарковато… — заметил он, имея в виду изрядно повышенную температуру в отсеках.

— Сорок два? — спросил координатор, что-то сосредоточенно изучая у себя на столе, — чепуха! Это потому, что сейчас перемонтируем некоторые системы охлаждения. Остальные просто не справляются. Через час включим, и будет уже нормальная.

— Что-то вы спокойны как танк, Координатор!

— Потому, что всё под контролем! — также как и ранее спокойно ответил Блохин. — Мы же ведь отменили тревогу.

— Вот это меня и смущает. Предполагалось как-то, что данная катастрофа фатальна и для станции и для населения. Не даром же говорят про эти условия — Огненный Ад Венеры.

Блохин откинулся в своём кресле и сдержанно улыбнулся.

— В том, что наш «Ирей» ухнул почти на самое дно этого углекислотного океана, есть нечто символическое. Для нас русских всегда и во все времена, Рай был рядом с Адом[9].

— Извините, Координатор, но не боитесь ли вы того огненного шторма, что уже через несколько часов придёт к горам?

Блохин зачем-то глянул в иллюминатор, на скальный пейзаж. Может, он там искал ответа.

— Мы просчитали. Станция выдержит. Именно поэтому мы сейчас её спешно восстанавливаем. Мы не просто так заявляли наверх, что спасательные экспедиции устраивать не нужно. Если мы её бросим — она погибнет, а это наш дом. Да и вы не сможете сразу, до прибытия первой волны нас всех поднять к Горизонту Холода.

Алексей вздрогнул. То, что ему сказал Координатор, означало только одно: давнее подозрение, что на Станциях находится в разы больше людей, чем официально считается, не подозрение, а факт. Он посмотрел в глаза координатору. Тот всё так же спокойно и печально смотрел на пилота, ожидая продолжения беседы. Внезапно у Алексея ком в горле стал.

Задать следующий вопрос стоило больших усилий. От этого голос стал хриплым.

— Сколько людей на станции?

— Тысяча шестьсот восемьдесят.

Пилот от неожиданности икнул. Цифра вдвое превосходила ту, которую он подозревал в самом худшем случае.

— То есть, у вас на борту вчетверо больше людей, чем норма?

— Вчетверо больше ОФИЦИАЛЬНОЙ нормы, — поправил его координатор.

— Мы здесь не просто работаем, мы здесь ЖИВЁМ. Станция «Ирей» наш Дом.

— Вот значит, почему вы не хотели эвакуироваться.

— Изначально не хотели, потому боролись отчаянно. И у нас получилось. Дыры в жилых отсеках закрыли, охлаждение переделали. Благо немного там переделывать надо. Создатели с запасом проектировали.

— А почему так жарко?

— Монтаж новой схемы охлаждения ещё не завершён. Но к Огненной Буре успеваем. Мы тут некоторые отсеки и палубы кидаем как теплоизоляцию для жилых помещений. И перемещаемся вглубь.

— Да как же вы будете жить тут? И так тесно, а вы ещё уплотняетесь!

— Не страшно! — отмахнулся Блохин. — По нашим расчетам уже через два месяца температура на Венере упадёт настолько, что можно будет снова заселять те палубы, откуда уходим. Система охлаждения при новых условиях уже выдержит. Ты же сам знаешь, что охлаждение атмосферы ныне стремительными темпами пошло.

— А очередной Огненный Шторм в тех новых условиях выдержит?

— УЖЕ выдержит.

Алексей скептически глянул на Координатора, но тот по-прежнему спокойно и насмешливо смотрел на пилота.

— Ладно. Верю. Хоть и боязно.

Координатор развёл руками. Алексей видя такую его реакцию решил сменить тему.

— У меня тут проблема есть… Вместе со мной прилетела. Репортёр.

— Это не тот самый, что из «Евразии»?

— Тот самый. Уже докладывали?

— Всем Координаторам Зеленко специальный меморандум выслал. Где-то часов шесть назад. Не получал?

— Нет! — удивился Алексей.

— Ну, значит, посчитали, что ты и так всё знаешь. Сказали, чтобы тебе всемерную поддержку оказывать в вождении этого идиота. Но ещё предупредили, что руководство телеканала «Евразия» требует от нас, чтобы мы пустили репортёра на все станции Венерианского комплекса. Поэтому было указано предпринять дополнительные меры предосторожности…

— Какие, к примеру? — несколько не понял Алексей.

— Это больше относится к тем станциям, где много эвакуированных с Земли экзотов. Ты же знаешь, что оттуда очень много к нам бежит народу. В том числе и «со свойствами». А на Земле, кажется, какая-то очередная кампания разгорается по поводу и экзотов, и вообще…

— Как я понимаю, это к станции «Ирей» относится весьма прямо? Это не у вас ли «фурри» поселились?

— К сожалению, да. И вот это — проблема более серьёзная, чем теплоизоляция и переделка системы охлаждения: как сделать так, чтобы не только этот репортёр с нашими бедолагами не столкнулся, но и что бы никто ещё в его присутствии ничего не брякнул.

— А если он попытается пройти, куда нежелательно? У вас же здесь, как понимаю, целая община этих… антро-животных?

— Не волнуйтесь, — усмехнулся Блохин, — тут на станции люди не вчера родились. Дальше четвёртого сектора его никто не пустит.

— А если он попытается пролезть?

— Не пустят его не только люди, но и автоматы.

— Как?!

— Потому, что там нужны персональные ключи и собственная авторизация. Биологическая.

— Ийёо-о! — у Алексея глаза полезли на лоб. — Это серьёзно! Не знал, что у вас тут такие сложности.

— Ну… теперь знаешь. Основная сложность в том, что появление этого репортёра сильно осложнит перемещение по станции для определённого контингента обитателей. А в условиях Большого Аврала — это сделать ещё труднее, чем обычно. Так что извини, но хотелось бы, чтобы ты под весьма благовидным предлогом этого репортёра отсюда убрал.

— Понимаю!

— Кстати, где он сейчас?

— Под присмотром дежурного Родригеса. Это человек полковника. Тут, прямо под дверью меня дожидаются.

— Это ты правильно придумал. Ладно! Давай, чтобы в «Евразии» не возникло никаких лишних подозрений, ты его слегка выгуляешь по нашей станции. По внешнему периметру. Там мы как раз наружное освещение включим, чтобы пейзажи видны были. Пусть их поснимает. А после — забери его, пожалуйста! Тем более повод тут более чем весомый.

— Лады! Но… может кого-нибудь я всё-таки подниму? Например, на «Ямато» или «Скайгольм»? Они сейчас ближайшие.

— Спасибо, но некого забирать. Все заняты и будут ещё «брыкаться», если их попытаться с тобой наверх отправить. Ведь по последним выкладкам — опасности нет. Основные агрегаты станции в норме, а дыры, что этот чётов метеорный ливень наделал — мы уже заделали. О! Кстати! Косточка сахарная для твоего барбоса!

Координатор ухмыльнулся и пошарил в файлах.

— Вот запись того самого метеоритного ливня. Запись как со стационарных камер, так и с автомата, который возвращался на базу в этот момент.

Координатор повозил пальцем по столу, запуская запись и выводя её на настенный экран.

— Первая — как это выглядело от нас, — прокомментировал Координатор.

На экране появилась длинная и пустая палуба станции. Вдали, весь горизонт полыхал медленно угасающим заревом далёкого взрыва.

— Сколько тысяч километров до эпицентра, а всё равно свет дошёл, — заметил Блохин, указывая на зарево.

Зарево постепенно угасало, но вдруг всё небо в той стороне вспыхнуло с новой силой. В атмосферу ворвались обломки кометы. Прямо по центру, как фейерверк расцвёл пучок огненных линий, развалившегося на мелкие куски обломка, и тут же чуть ниже ярко вспыхнул ком огня, который стал стремительно надвигаться на станцию.