Недаром отрекающихся в настоящее время от Христа сравнивают с Иудой. Делается это не для оскорбления отпадших (они достойны великой жалости), а потому что в обоих случаях есть общее душевное устроение: без веры, а лишь по выгоде шли за Христом, по выгоде и продали. Однако, предатели никогда и нигде не пользовались доверием, а тем более уважением. “Мавр сделал свое дело, мавр может уйти”...
Не было у Александра искренности до отречения, нет ее и в отречении. Он — психологический “юрод”, построивший здание на песке. От небольшого искушения оно пало, и было падение его велие.
* * *
Письма студентам
Московской духовной академии
30/I—61
В Москве дядя Ерем подарил мне книгу Амусина Иосифа Давидовича “Рукописи Мертвого моря”. Я нарочно написал полностью имя и отчество. Пока он приводит фактический материал, то очень интересно. Когда же начинает рассуждать о значении открытий, то веет такой смердяковщиной, что можно только поразиться до какой степени ослепляет человека атеизм, да еще иудейский, с органической ненавистью к христианству. Все атеисты, тем более воинствующие, абсолютно неспособны понимать Евангелие. Для них это воистину книга за семью печатями. Когда нечистый дух с семью другими, злейшими себя, водворяется в душе кого-либо, то не просто ослепляет, а по лукавству извращает все, как у сумасшедших, страдающих извращениями восприятий (галлюцинациями и проч.).
Только христианство делает человека нормальным, как было со святыми. Норма человека — Христос. Живу не к тому аз, но живет во мне Христос. Если же большинство не может дойти до такой степени, то созна ю т свое извращение и исправляют искаженные восприятия и взгляды по тем, кто достиг в меру возраста Христова.
Разговоры об истине с воинствующими атеистами совершенно бесполезны. Однако апология христианства среди нейтральных могла бы некоторых обратить к более серьезному отношению к христианству. Все эти размышления приходится кончать словами Игнатия Брянчанинова: “Ладонью не остановишь течение реки”. Спасаяй, да спасет свою душу.
Говорил ли ты Ве о курсовой работе на тему: “Апостол Павел как выразитель и истолкователь Евангелия”. Можно было бы предложить такую тему: “Психологическое объяснение необходимости вочеловечения Господа Иисуса Христа для спасения рода человеческого по творениям святителя Игнатию Брянчанинову”. Однако эта тема может быть доступна только тем, кто довольное время пытался жить аскетически и бороться с падшей природой человеческой. Одним «умовым» изучением нельзя ничего сделать даже и вполне верующему христианину.
31/I—61 г. кончаю письмо уже после телефонного разговора.
Горе тем, кто оскорбит любовь матери! Бесконечное горе оскорбляющим любовь Божию. Лучше бы им не родиться! Вечное пламя в груди будет жечь и не сжигать их.
Ну, я разболтался. Будь здоров, родной! Помоги тебе Господи!
* * *
Письма студентам
Московской духовной академии
24/III—62
Я прочел статью Спинакина в “Науке и религии”, 1962, № 3. Нового для меня нет, кроме формы изложения. Давно и “мы его [атеизм] взвесили и нашли не заслуживающим ни веры, ни доверия”. Жаль, что статью окорнали гораздо больше, чем сознаются. Но существенного ничего не скажешь сверх того, что сказано, и что мы сами знаем.
Меня больше заинтересовал ответ Александра Осипова на это письмо. Обратил ли ты внимание, что и как он пишет. Он не отвечает ни на один затронутый Спинакиным вопрос. Почему? — Не знает, что отвечать, и бессовестно, с лукавством, говорит о совсем посторонних вещах. А как говорит? — Самым варварским языком. Два предложения на стр. 32, левый столбец, не имеют подлежащего. Множество фраз состоит из набора, нагромождения иногда пустых слов; наконец, выражения: “вы совершаете передержку”, “вы пытаетесь обыграть”, “вы обыгрываете” и проч. Создается очень твердое убеждение в ненормальности Осипова в умственном и нравственном отношении. Надо бы дать эту статью для анализа хорошему психиатру. Думаю, что результат был бы недалек от моего впечатления.
Говоря словами Осипова, — атеизм есть ассенизатор, подбирающий то, что извергает вон религия... (Осиповы, Дулуманы и подобные). Но довольно об этом. Хочется уйти подальше от этого духа. Ты журнал отдай кому-нибудь или возьми статью и ответ, а прочее — в печку. У нас статья есть. Хочется помыться, подержав в руках этот журнал. Посмотри, кстати, фамилии членов редколлегии. Есть ли хотя один русский человек?
Приехали, письмо прерываю.
Взаимоотношения с людьми
* * *
монахине Сергии
31/VБ/г.
...Вы неоднократно указываете, что “самое ценное в жизненных отношениях взаимное понимание”. Очевидно, у Вас слово “понимание” имеет особое специфическое значение. Невозможно прекрасно понимать другого и использовать это понимание как угодно. Кроме понимания нужна общность взглядов, сочувствие, “симпатия” или, одним словом, любовь, которая рождает “понимание”. Просто надо быть одного духа, тогда будет и понимание.
Любая страстишка, особенно прикрываемая лукавством, не может прекратиться.
* * *
Письма студентам
Московской духовной академии
10/IX—58 г.
Дорогой…!
После твоего письма и разговора по телефону захотелось мне привести тебе на память слова еп. Игнатия: “Себя спасай! Блажен, если найдешь одного верного сотрудника в деле спасения: это — великий и редкий в наше время дар Божий.
Остерегись, желая спасти ближнего, чтобы он не увлек тебя в гибельную пропасть. Последнее случается ежечасно. Отступление попущено Богом. Не покусись остановить его своею немощною рукою. Устранись, охранись от этого сам: и этого с тебя достаточно.
Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы по возможности избегнуть влияния его. “Ныне почти нет истинного благочестия,— говорит уже Святитель Тихон за сто (теперь двести) лет пред сим, — ныне одно лицемерство”. Убойся лицемерства, во-первых, в себе самом, потом в других”.
Нужно придать полное значение этим словам, принять их в руководство себе, зная, каким человеком они сказаны.
Если заметишь, что преподаватели делают ошибку, но она или не имеет большого значения, или всем очевидна, не выявляй ее перед другими, а любовью и снисхождением покрой ее. Если же она важна и нужно тебе уяснить правду, то спроси у преподавателя наедине как учащийся, а не как спорщик. Если он обижается, то вовсе не выявляй и не спрашивай уже никогда ни наедине, ни, тем более, при других, а ищи ответа в книгах, или напиши мне. Если будешь действовать иначе, то наживешь врагов, и без пользы для себя и других сильно отяготишь свое положение. Очень тебя прошу, послушай меня в этом.
Люди слишком немощны и самолюбивы. Надо щадить их и помнить слова Игнатия Брянчанинова, и применять их в отношении к преподавателям и учащимся, и ко всем...
Будь мудр. Товарищей также не учи; а если кто спросит о чем-либо, то честно отвечай так, как ты считаешь истинным, но решительно отказывайся судить, а тем более осуждать кого-либо, особенно начальство или педагогов. Это заповедь Евангелия.
О правилах апостолов и Соборов не буду тебе писать. Прочти сам. О применении их буквально в настоящее время не может быть и речи.
В свое время митрополит Московский Филарет так высказался о кандидатах во священники: если руководиться точно канонами, то не будет ни одного почти священника (точно не знаю его выражения, а смысл вполне точный).
Чтобы не задерживать письмо — кончаю. Будь здоров. Да хранит тебя Господь!