Зайболтсдорф пишет, что после выхода из леса баварцы обнаружили не очень широкую равнину, на другой стороне которой находилась возвышенность. «Вдоль высоты стояли русские, выгодно построенные, в середине — одна двенадцатифунтовая пушка, из которой они уже с большого расстояния обстреливали двигавшуюся по дороге колонну гранатами и в конце концов ядрами и картечью. Впереди у подошвы возвышенности скрывались позади кустарников неприятельские стрелки. Поскольку неприятельская картечь стала наносить серьёзный вред, генерал Зибайн велел 1-му лёгкому батальону двинуться в колонне вправо, 6-му — влево в лес и продолжить движение».

По русским данным, «неприятель тогда подвел так же свою артиллерию и, прикрывая оные по обеим сторонам дороги пешими колоннами, прикрытыми лесом, приближался более и более к позиции нашей; удачное действие батарейных орудий наших, которые полковник Властов подкрепил еще четырьмя колоннами, наносили неприятелю нарочитый вред, и остановили наступление оных». По словам Дибича, «тогда развернулась баварская артиллерия; их стрелки в то же время рассыпались в обе стороны. Две пушки 14-й роты ретировались назад, и четыре пушки 3-й роты начали своё действие. Их огонь вновь остановил массы, которые наступали по главной дороге».

В этот момент был смертельно ранен ядром в низ живота Зибайн и сразу после этого бездыханным рухнул с лошади Гедони. Зайболтсдорф пишет: «Полковник Шрёль, который теперь принял командование, немедленно отправился к правому флангу — батальону Гедони — и попытался из леса развернуться на небольшой равнине, чтобы занять позицию позади лежащего впереди кустарника, собственно, опушки леса. Поскольку неприятель не занял лежащий перед его левым флангом лес, полковник Штрёль велел капитану графу Куэну с батальоном Гедони спешно двинуться туда. Едва овладели этим лесом, как русские направились вновь захватить этот столь важный пункт. Бойкой атакой они вынудили капитана Куэна, весь батальон которого насчитывал чуть больше 100 человек, очистить пост. Сильный отряд казаков, который двинулся влево, бросился на отступавший слабый батальон и захватил в плен адьютанта лейтенанта Штульмюллера с 80 солдатами. Поскольку только что прибыла 1-я стрелковая рота І-го батальона [полка] Короля под командой капитана Аюнешлосса, полковник Штрёль смог оказать серьёзную помощь и поддержку отступавшим войскам.

Одновременно следующие роты І-го батальона Короля по мере прибытия занимали посты в кустарнике и перестреливались с противником, гораздо выгоднее расположенным. Батальон Ла Роша, который с самого начала двинулся влево и оттеснил неприятельских стрелков, присоединил свою стрелковую линию к І-му батальону. Капитан Бельц со своими стрелками попытался продвинуться к церкви, но вынужден был очистить захваченное пространство, так как из-за казачьей атаки батальон Гедони оказался слишком далеко позади его линии. При повторном наступлении капитан Бельц получил выстрел в колено и вынужден был передать командование обер-лейтенанту Роденштайну. Этот достойный офицер вскоре также пал, убитый выстрелом в голову. Столь же большие досадные потери понёс І-й батальон Короля из-за смертельного ранения достойных капитана стрелков фон Аюнешлосса, обер-лейтенанта барона Хааке и лейтенанта фон Тухера.

Тем временем прибыл ІІ-й батальон Короля, поначалу оставленный для прикрытия батареи Халдера. Выдвинувшись беглым шагом, он развернулся вправо и, поскольку І-й батальон передвинулся ещё правее, занял покинутую им рощу. Капитан фон Балиганд со 2-й стрелковой ротой был выслан в небольшие заросли слева, напротив холма, где стояла церковь. Теперь здесь завязался очень оживленный огонь стрелков и продолжался долгое время. Между тем майор граф Зайболтсторф, командовавший ІІ-м батальоном, заметил, что противник несколько пренебрег правой частью деревни Белая и показал лишь немного пехоты. Поэтому он посчитал, что нужно как можно быстрее использовать удобный момент, двинул свой батальон влево через дорогу, построил его в линию и бросился беглым шагом против деревни. Невзирая на упорное сопротивление неприятеля, который между тем собрался, передние дома были быстро захвачены штыковой атакой, в то время как 2-я стрелковая рота двинулась вперёд по дороге. Поскольку 1-я фузилерная рота Шмидта из 6-го батальона Да Роша далее слева захватила последние дома деревни, она была уже почти захвачена, когда внезапно из засады выскочили казаки и с диким криком “Ура” напали на рассеянно сражавшийся батальон».

По русским данным, «противник направил значительные силы на свой левый фланг. Скрыв своё движение под прикрытием леса, который находился перед русской позицией, они внезапно овладели нашим правым флангом». Антоновский пишет, что «с наступлением вечера сражение стихло, но баварцы, заметив, что находящийся здесь гораздо правее деревни фольварок оставался незанятым нашими войсками, вечерней темнотою пользуясь, вступили туда. Увидав я, из под горы такую дерзость и соображая по-своему, что эти соседи у деревни, занимаемой нами, будут впоследствии неприятны, собрал своих егерей и стройным порядком шел туда, чтобы выгнать во чтобы то ни стало… Из лощины вышел на гору, обратился прямо к фольварку. Но в это самое время, по чьему то распоряжению, эскадрон гусар летел во весь карьер и, не взирая ни на что, наскакал на егерей; некоторых смяли лошадьми и совершенно расстроили меня, ибо солдаты мои в разные стороны разбежались и пришли в беспорядок. Хотя гусарам и кричали, что они скачут на своих, но это нисколько не обратило их внимание».

Зайболтсторф, у которого при штурме деревни был отстрелен мизинец левой руки, «с величайшей быстротой собрал свои войска, рассеявшиеся при взятии деревни, образовал “Ежа”[199] и столь крепко отбил казаков, которые были уже у кончиков штыков, что они бросились в поспешное бегство, оставив множество убитых лошадей и личного состава. Капитан Доннерсперг из полка Короля, который вместе с капитаном Шмидтом уже пробрался во фланг и тыл неприятельского лагеря, из-за этой атаки на некоторое время увидел себя отрезанным от батальона, всё же смог благодаря своей решительности своевременно добраться до деревни, из которой он помог выбить казаков, чтобы затем соединиться со своим батальоном». После этого баварцы опять захватили передние дома и открыли огонь по русским, выстроенным возле орудий.

Антоновский писал, что «гусары стремглав неслись и подскакали к фольварку. Он был кругом обнесен палисадником. Неприятель расчел, что кавалерия им ничего не может сделать, заперли ворота и стали у палисадника поджидать нашу конницу, и, допустив их вплоть, открыли по ним убийственный огонь. Гусары видели, что предприятие их вовсе безрассудное — опрометью назад и опять на нас же наскакали». Несмотря на крики «Давите своих!», они вторично расстроили егерей.

Зайболтсторф писал о себе: «Между тем наступила ночь, так что неприятельские передвижения стали едва различимыми. Слабость батальона, вторичное появление казаков на левом фланге и всё ещё упорное сопротивление русских против каждого наступления в центре и на правом крыле, все эти обстоятельства вынудили майора очистить деревню, настоящий ключ позиции, и отойти на свою первую позицию». Антоновский уверял, что снова пошёл на штурм: «Я с ротою — правее, а другая рота приняла влево», чтобы «обойти фольварок и отрезать неприятелю нашему дорогу, и потом ударить с обеих сторон». Егеря открыли огонь, а баварцы «из-за надворного строения и палисадника» «сделали и по нас залпы и убрались тотчас из фольварка, а мы за ними, крикнув с обеих сторон “ура”, фольварок очистили, преследуя их». При этом «поручик Плотников пулею ранен в ногу, которую ему отрезали затем, что кость совсем перешиблена… Сверх того, довольно выбыло из строю и нижних чинов убитыми и ранеными».

Схема сражения при д. Белая

Витгенштейн писал, что противник «бросился с пехотными колоннами в находящуюся перед правым флангом нашим мызу Белую и, заняв оную, старался обойти правый наш фланг. Гродненского гусарского полка полковник Силин, узнав сие, кинулся с двумя эскадронами на неприятельскую пехоту, опрокинул и рассеял оную и в то же время бросился шеф 26-го егерского полка полковник Рот, со вверенным ему полком на штыки, завладел мызою и прогнал неприятеля совершенно в лес. Тогда приказал полковник Властов всему авангарду наступать вперед и удачным действием конной артиллерии в скорости опрокинул с центра неприятеля, который с поспешностью отступил к лесу».[200] «Несмотря на сбитый центр и левый фланг свой неприятель покусился, взяв пехотные колонны, обойти левый фланг наш. Но так как отступлением центра и левого фланга их, они остались слишком отделены, то подполковник Ридигер с одним эскадроном Гродненского гусарского полка и казачьим полком подполковника Платова 4-го, ударив им во фланг, опрокинули оные, положив большую часть на месте, взяв 3 офицеров и 60 человек рядовых в плен, а прочих рассеял и прогнал в лес, в котором неприятель по всей линии преследован был нашими стрелками». По другим данным, «Ридигер с двумя другими эскадронами Гродненского полка прогнал пехоту, обходившую наш отряд с левого фланга». Бутурлин считал ошибкой баварцев то, что они слишком растянулись на обоих флангах.