На одном из заседаний Комитета Наробраза А. В. Луначарский сказал: «Филонов — величайший мастер. Его трудно понять, но это не умаляет его величия, и в будущем он станет гордостью страны».
В 1919 году, по рекомендации Луначарского, брат продал отделу ИЗО ряд картин[193]. До конца своих дней он не мог забыть этой продажи, считая, что сделал большую ошибку. В данное время четыре из них находится в запасниках Третьяковской галереи, а часть в запасниках Русского музея. <…> Одна из проданных работ, находящаяся в Третьяковской галерее, куда все-таки легче проникнуть, опубликована в американском журнале «Лайф»[194] и в чешской монографии[195].
В 1919 и в 1923 г. брат подарил петроградск[ому] пролетариату две картины: «Мать» и «Победитель города»[196]. Обе находятся в Русском музее. Я видела их. В эти же годы он предложил А. В. Луначарскому написать для государства серию реалистических картин — этнографических, революционных и бытовых. Предложение не было принято.
В 1922–1923 годах он снова подарил петроградскому пролетариату две картины: «Формула периода 1905–1921 годов, или Вселенский сдвиг через русскую революцию в Мировый расцвет» и «Формула Петроградского пролетариата». До 1927 года обе картины стояли в Музее Революции лицом к стене. Первая из них находится в Русском музее. Судьба второй мне неизвестна[197].
В эти же годы брат отклонил несколько предложений правления Академии художеств занять место профессора Академии, считая, что преподавание там ведется неправильно. Переговоры вел ректор Академии Эссен[198], приезжавший к брату три раза. Он предложил свой проект реорганизации Академии[199]. Говоря Э[ссену], что Академию нужно реорганизовать, что педагоги должны допускаться только по конкурсу, брат назвал фамилию одного профессора и спросил, знает ли он его работы. Э[ссен] сказал: не видел, не знает. Брат назвал еще две фамилии и задал тот же вопрос. Получив снова отрицат[ельный] ответ, брат сказал: «И я не знаю их работ. Так как же они могут преподавать? Вот поэтому Академия делает аборт за абортом. А когда же она родит богатыря?».
После третьей встречи, вернувшись в Академию, Эссен сказал: «Теперь Филонов придет в Академию только через мой труп».
В эти же годы брат написал, во второй доразвитой редакции, «Идеологию аналитического искусства и принципа сделанности». Напечатана она не была, но в рукописях ходила по рукам.
Написанная в 1923 году «Декларация мирового расцвета» была помещена в журнале «Жизнь искусства»[200]. Это по линии революции в искусстве. За это время он прочитал ряд лекций и докладов по «Идеологии аналитического искусства», «Революции в иск[усст]ве», «Революции в педагогике ИЗО», «Революции во всех взаимоотношениях в иск[усст]ве», «Реорганизации Живописного и Скульптурного факультетов в Академии»[201].
В 1923 году, после ревизии Музея живописной культуры, председателем которой был Филонов, ему было поручено написать Устав будущего института. Написанный Устав был одобрен, принят и стал «Уставом Института исследования искусства». Первого в Европе[202].
В 1925 году организовалась группа учащихся ИЗО, руководителем которой стал брат. Впоследствии она была известна как «Коллектив мастеров аналитического искусства МАИ» («Школа Филонова»).
В 1927 году эта группа по заказу Ленинградского Дома печати сделала двадцать две картины и одну скульптуру, раскрашенную. По линии революции в театре группа сделала постановку «Ревизора» Гоголя (режиссером был Игорь Терентьев[203]) тоже для Дома печати. Для клуба «Металлист» — пьесы «Активист Гайкин» (автора не помню)[204]. Были и еще какие-то постановки[205]. Эта группа сделала четыре выставки работ[206].
Отношение к брату работников музея тех времен было на редкость некрасивое. Продержав картины полтора года, не открыв выставку, они даже не перевезли все работы к нему домой. Ему пришлось самому переносить своих «ссыльнокаторжных»[207]. Позднее включились в эту работу ученики. Все это было проделано без такси, без подводы.
В 1932–1933 годах издательство «Академия» готовило новый перевод «Калевалы» и предложило Филонову оформить книгу. Он отказался, предложил, чтобы книгу оформили его ученики, а он будет редактором. Издательство согласилось, и «Калевалу» оформили его ученики, те, которые после раскола в коллективе остались работать с братом.
С 1910-го по 1932 г. брат принимал участие в двенадцати выставках, включая выставку в Берлине. Об этой выставке Луначарский написал статью. Это был подвал в газете (кажется, «Жизнь искусства», 1922 год). Он писал, что картина Филонова была «гвоздем выставки»[208].
От участия на выставках в Париже, Дрездене, Венеции, Франции и Америке брат отказывался, считая, что его работы должны быть показаны раньше в Советском Союзе.
Как я уже говорила, картин своих брат не продавал, кроме вышеупомянутых мною, так как решил все сделанное им отдать народу. Он хотел, чтобы из его работ и из работ его учеников были организованы выставки в городах Советского Союза и в городах Европы, а затем был бы организован музей аналитического искусства.
Таково было его желание и планы на будущее.
С 1923 года, будучи совершенно лишен возможности преподавать, выступать в печати, Филонов дома ведет большую исследовательскую работу по искусству, «делает» картины, ведет «подпольную» революционную работу в области изобразительного искусства с учениками.
Заказов брат не берет, работу с учениками ведет безвозмездно. До конца жизни брата окружала молодежь, учась у него и пользуясь его советами.
Он предложил сделать выставку своих картин по городам Союза и за границей, весь сбор с этих выставок отдать в пользу МОПРа[209].
В 1937 году брат предложил сделать выставку своих работ и весь сбор отдать сражающейся Испании. Предложения его не были приняты[210]. С 1923 г. и до конца жизни брата окружала молодежь, безвозмездно учась у него и пользуясь его советами.
Своим образованием брат обязан только себе. Когда мы жили еще в Москве, брат окончил с отличием четырехклассное приходское училище. Такое малое образование и такие большие знания. В 1962 году в Л[енингра]де в из[дательст]ве «Художник РСФСР» вышла книга П. Д. Бучкина «О том, что в памяти». Сколько радости принесла сестре и мне эта книга! Она появилась в то время, когда вокруг имени брата было гробовое молчание. Но ни сестра, ни я не могли поверить, чтобы брат сказал «Дурак» Ционглинскому. Он мог встать, уйти и не вернуться, но чтобы он сказал это слово, не верится, т. к. о Ционглинском он говорил с уважением. <…>
Всю жизнь Филонов прожил подвижником. Жил очень бедно и постоянно был занят искусством, убежденный в своей правоте. Умер он в первые месяцы блокады Ленинграда…
193
В мае 1918 года в Петрограде в Зимнем Дворце состоялось объединенное заседание образованных при Наркомпросе коллегий по делам музеев и по охране памятников старины. В июле 1918 года в Петрограде была организована комиссия по покупке произведений искусства для музеев. В нее вошли Н. Н. Пунин, А. Е. Карев, А. Т. Матвеев, П. И. Нерадовский, С. П. Яремич. Предполагалось, что иногда в их работе будет участвовать и нарком просвещения А. В. Луначарский. Произведения современных художников должен был приобретать ИЗО Наркомпроса. Для реализации программы создавались закупочные комиссии (в Петрограде — 11 сентября 1918 г.). У Филонова были приобретены 9 картин (протокол от 3 февраля 1919), ряд рисунков и акварелей. См.: Крусанов А. В. Футуристическая революция 1917–1921 года. М., 2003. Т. 2 (1). С. 219–237. Параллельно работала и комиссия по приобретению произведений искусства для Музея живописной культуры. В нее входили Н. Н. Пунин, Н. И. Альтман, И. С. Школьник и А. Т. Матвеев. В списках приобретений комиссии числятся и работы Филонова.
194
Anonymous. The Art of Russia… That Nobody Sees // Life (Chicago), 1960, 28 March. P. 102–104.
195
Křiž Jan. Pavel Nikolaevič Filonov. Praha. 1963. Речь идет о картине «Композиция. (Ввод в Миро́вый расцвет)». 1914–1915. Холст, масло. 156 × 172. ГТГ.
196
П. Н. Филонов. «Мать». 1916. Картон акварель, чернила, тушь, перо, кисть, графитный карандаш. 50,7 × 52; «Победитель города». 1914–1915. Картон акварель, чернила, тушь, перо, кисть, графитный карандаш. 42,1 × 34,2. Обе работы поступили в ГРМ в 1931 из МХК.
197
П. Н. Филонов. «Россия после 1905 года». 1912–1913. Бумага, дублированная на ватман, холст, масло. 116 × 153. ГРМ. Согласно каталогу несостоявшейся выставки П. Н. Филонова в ГРМ, экспонировалась на выставке «Союза молодежи» в 1913/1914 гг. В каталоги выставок 1988 и 1990 годов включена под названием «Композиция с всадником». Картина «Формула петроградского пролетариата» (1919. Холст, масло. 154 × 117. ГРМ) первоначально поступила в Музей революции, располагавшийся в залах Зимнего дворца до 1927 года.
198
Эссен Эдуард Эдуардович (1879–1931), ректор Вхутеина (1925–1929). Не все педагоги оценивали деятельность Эссена на посту ректора Вхутеина столь же отрицательно, как Филонов. Так, А. А. Рылов считал, что Эссен во время своего ректорства сделал немало полезного: начал восстановление исторических интерьеров Академии, возродил академический Музей, решил многие хозяйственные проблемы. Не вызывала у него раздражения и попытка ректора использовать элементы старой системы преподавания и тем самым улучшить уровень подготовки учащихся. См.: Рылов А. А. Воспоминания. М., 1954. С. 194–197. Но именно эти начинания Эссена встретили активное противодействие студентов и педагогов. Подробнее см.: наст. изд., Покровский О. В. Тревогой и пламенем. Прим. № 126, 127. В воспоминаниях Н. Г. Лозового происходящее описывается так: «Видя, что с рисунком в Академии что-то не ладится <…>, Эссен решил механически восстановить методы дореволюционной Академии. Там рисовали с гипсов, значит, нужно основательно усвоить рисование с гипсов. Греческих, конечно. В Академии пользовались итальянским карандашом, которым хорошо достигалась тушевка, светотень, т. е. все то, что так ценилось старой школой. Следовательно, нужно перейти к обязательному рисованию итальянским карандашом. Я на своем опыте убедился, какой вред приносила такая казенщина». См.: Лозовой Н. Г. Воспоминания о Филонове // Experiment/Эксперимент. Т. 11 (2005). С. 269–286.
199
См.: Филонов П. Н. План реорганизации Академии художеств//ОР ГТГ. Ф. 151. Ед. хр. 23.
200
Текст декларации впервые опубликован в журнале «Жизнь искусства», 1923, № 20, 22 мая. С. 16–18. Там же были напечатаны программные статьи известных мастеров авангарда: К. С. Малевича, М. В. Матюшина, П. И. Мансурова (См.: наст. изд., Покровский О. В. Тревогой и пламенем). На публикацию с рецензиями откликнулись многие критики. См.: наст. изд., Критика.
201
Часть названных текстов хранится в РГАЛИ. Ф. 2348. Оп. 1. Ед. хр. 5, 16 и др.
202
Речь идет о Государственном институте художественной культуры (Гинхуке). Подробнее см.: наст. изд., Филонов П. Н. Автобиография.
203
Терентьев Игорь Герасимович (1892–1937), режиссер, поэт-футурист, теоретик искусства. Вместе с И. М. Зданевичем и А. Е. Крученых создал в Тифлисе группу «41º». В одноименной газете декларировалось: «„Компания 41º“ объединяет левобережный футуризм и утверждает заумь как обязательную форму воплощения искусства» (Цит. по: Великая утопия. Советский авангард 1915–1932. Берн, М., 1993. С. 700). В 1923 году в Москве сотрудничал с журналом «ЛЕФ». В 1924 году в Красном театре в Ленинграде поставил спектакль по книге Д. Рида «Десять дней, которые потрясли мир». В 1926 году организовал экспериментальный театр Дома печати. В 1927 году поставил в нем спектакль «Ревизор». Последние годы жизни работал на Украине. В 1931 году был арестован, освобожден в 1935. В 1937 году репрессирован.
204
Подробнее см.: наст. изд., Филонов П. Н. Автобиография.
205
Подробнее см.: наст. изд., Филонов П. Н. Указ. соч.
206
См.: наст. изд., Филонов П. Н. Указ. соч.
207
Так Филонов назвал произведения, экспонировавшиеся в ГРМ на несостоявшейся выставке. Об их судьбе он писал в дневниках: «13 янв[аря 1933 года]. Днем взял из Русского музея свои работы, остававшиеся там со времени разгрома моей выставки. <…> Взял я еще не все — только 146 рисунков и 9 маслом. 7 февр[аля 1933 года]. Днем привезли из Русского музея мои картины, всего 22 штуки (масло 20 и 2 рисунка) (всего двадцать две штуки). Это картины с моей разгромленной выставки. Сдавать эти работы на выставку я начал в апреле 1929 г. Получив их сегодня, я тотчас же начал развешивать их — ссыльнокаторжан — по пустым стенам моей комнаты согласно нашей формуле мастер плюс вещи, мастер минус вещи. Моя милая дочка полубольная помогала мне в развеске». См.: Филонов П. Н. Дневники. С. 176, 182.
208
Статью Луначарского на указанную тему в журнале «Жизнь искусства» обнаружить не удалось. Выставке русского искусства в галерее Ван Димена в Берлине нарком просвещения посвятил статью «Русская выставка в Берлине», опубликованную в газете «Известия ВЦИК», 1922, 2 декабря, № 273. Имя Филонова в ней не упоминается. В то же время работы П. Н. Филонова были названы «гвоздем» 3-й выставки Общины художников. См.: наст. изд., Критика. В.Б. У художников (на Петроградской стороне). (Третья выставка «Общины художников»).
209
См.: наст. изд., Филонов П. Н. Автобиография.
210
Е. Н. Глебова ошибается с датой событий. На самом деле, в записи от 15 сентября 1936 года Филонов указывает, что автором идеи была Е. А. Серебрякова: «Жена с такой искренностью верит, что, если бы я разрешил ей ехать в Москву хлопотать, чтобы сделали выставку моих работ, ей удастся добиться согласия московских изо-дворян, с таким восторгом мечтает, что весь сбор с выставки пойдет на испанскую революцию, так рвется помочь, чем может, испанским товарищам, что мы с нею решили — она едет в Москву. Невозможно описать, как она хочет что-либо сделать для Испании и какова сила ее ненависти к фашистам». После долгих хождений по коридорам власти 8 ноября 1936 года Е. А. Серебрякова вернулась из Москвы. Филонов в «Дневниках» констатировал, что «результат не стоит ни одной копейки из тех кровных, чистых денег, которые дочка, экономя каждый грош на своей пище, израсходовала на путешествие по этим „святым местам“, по этим „святым людям“ „святого фронта Изо“». См.: Филонов П. Н. Дневники. С. 389–390, 397. В январе 1939 года больная Екатерина Александровна «десятки раз предлагала <…> снова обратиться в Комитет по делам искусств и требовать сделать выставку, чтобы помочь Испании». См.: там же. С. 453.