Слуга провел Стэнтона Вэра в изысканную комнату, убранную в лучших китайских традициях. Низкие столики, подушки на полу, старинные драгоценные картины и гравюры на стенах.
Одну из картин он особенно любил. Она изображала горы в туманной дымке и была исполнена знаменитым мастером XVII века Хун-Сянем чернилами на тончайшем шелке.
Стэнтон знал, что каждый штрих несет в себе особый внутренний смысл не только для автора, но и рождает ответное чувство у каждого, кто окажется созерцателем этой удивительной красоты.
Когда-то давно его учили, что на картине даже самая маленькая птичка, цветок или рыбка исполнены глубокого смысла, подчеркивая расцвет и движение жизни, связь всего сущего на земле.
Английский майор так увлекся разгадкой тайного смысла, который картина таила именно для него, что даже не услышал, как вернулся слуга.
— Бесконечный Восторг будет рада встретиться с вами, досточтимый господин, — с поклоном сообщил тот.
Он повел гостя по коридорам и переходам мимо павильонов, где красавицы с причудливыми загадочными именами обитали в окружении красоты и изящества.
Одну из обитательниц дома звали Счастливые Часы, другую — Небесный Цветок, третью — Сладкая Покорность.
Стэнтону Вэру пришлось пройти вдоль почти всего дома, прежде чем он оказался в комнате, где изысканность обстановки создавали редкостные, вырезанные из дерева вещицы и бесценные лаковые миниатюры.
Окна и двери скрывали мягко струящиеся занавеси из дорогого шелка, расшитые птицами и драконами. На зеркально-чистом полу стояли фарфоровые вазы, а в них росли карликовые деревья с искусно сформированными кронами.
Но Стэнтон Вэр и мыслями и взглядом уже сосредоточился на лице женщины. Вот она узнала его, и ее глаза радостно вспыхнули. Она поклонилась очень низко, а потом, не пытаясь скрыть улыбку, проговорила:
— Я надеялась, но не была уверена, что это вы, о благородный! Тот, о ком я мечтала так много лун!
Стэнтон Вэр откинул с лица капюшон и расстегнул ворот плаща.
Слуга подхватил плащ и бесшумно исчез.
Майор сел на низкий, обложенный мягкими подушками диван. На столике с инкрустированной столешницей и тонкими, изящными ножками перед ним возник стакан рисовой водки.
— Вас долго не было, — чуть укоризненно заговорила Бесконечный Восторг. Нет, это вовсе не было обвинением — лишь смутным сожалением.
— Я вернулся, потому что понял: здесь очень неспокойно.
— Я поняла, что вы пришли ко мне именно поэтому.
— Я пришел бы так или иначе, — честно признался он, — но ты знаешь, как мне нужна твоя помощь.
— Так что же вы хотите узнать?
— Нужно ли спрашивать об этом? Что происходит в Китае? Что это за зловещие слухи, которые ползут и множатся из месяца в месяц?
— Да, слухи действительно зловещие. Я и впрямь ждала, что рано или поздно вы вернетесь и увидите, что с этим надо что-то делать.
— Что же я могу сделать?
Бесконечный Восторг сделала жест рукой, ясный без слов. Потом она почти шепотом проговорила:
— Мы все знаем, что 1900 год несчастливый.
— Вот об этом я и хочу, чтобы ты мне рассказала.
— Кругом царят дурные астрологические предзнаменования. Те, кто умеет смотреть в хрустальный шар, говорят о кровопролитии и о бесконечных несчастьях, ожидающих Китай.
— О каких несчастьях идет речь? — спросил Стэнтон Вэр, не меняя расслабленной позы и с явным удовольствием потягивая свое любимое вино. Однако его ум работал, как никогда, четко. Майор прекрасно знал, что эта хрупкая женщина с таким удивительным именем может рассказать многое из того, что он хотел знать. Больше того, никто не может сейчас помочь ему лучше, чем она.
Дом тысячи радостей слыл самым изысканным, самым дорогим и самым значительным «приютом цветов» во всем Китае. Шептались, что сам император, пока тетушка не заточила его в Ин-Тай, Океанский дворец, нередко, переодевшись в чужое платье, посещал прекрасных обитательниц этого заведения.
Несомненно, Дом тысячи радостей пользовался тайным покровительством пекинского двора, не говоря уже о поддержке богачей, которые приезжали в столицу со всей страны.
До всех доходили слухи о многочисленных радостях, которые дарила досточтимым гостям Бесконечный Восторг.
А когда мужчина выпивал достаточно дорогого вина, его нередко одолевало желание поговорить с красавицей о волновавших его государственных делах. Девушки же здесь специально были обучены слушать с искренним вниманием и проявлять сочувствие. И свою роль они играли искусно и тонко.
Стэнтона Бэра нередко спрашивали, почему высокопоставленные придворные предпочитали проводить время с женщинами Дома тысячи радостей, хотя могли иметь сколько угодно наложниц.
Но те женщины, что обитали в Запретном городе, ничего не знали об окружающем мире. Вся их жизнь была сосредоточена на стремлении угодить своему господину, и красота их тела играла в этом решающую, но, пожалуй, и единственную роль.
А в Доме тысячи радостей от девушек требовалась не только красота, но и ум.
Поэтому Бесконечный Восторг была одной из самых осведомленных женщин всего Северного Китая.
— Ну, расскажи же мне, как обстоят дела, — вновь попросил Стэнтон Вэр с той улыбкой, против которой не могла устоять ни одна женщина ни в одной стране мира.
— Ах, вы неисправимы, о благородный! — Бесконечный Восторг засмеялась, и смех ее зазвенел, как колокольчик. — Приходите и уходите, когда вам заблагорассудится, оставляете меня в полной неизвестности, заставляя гадать, живы ли вы еще или умерли, а потом вдруг появляетесь неизвестно откуда и выжимаете меня словно спелый плод граната.
Стэнтон Вэр, не оправдываясь, молча поднес руку красавицы к своим губам.
— Немало лет ты радуешь меня своей благосклонностью и дружбой, и ты меня еще ни разу не подводила, — негромко произнес он.
Стэнтон Вэр и Бесконечный Восторг действительно были знакомы уже давно и очень близко.
Сейчас она тихо вздохнула:
— Думаю, что нс смогла бы отказать тебе, даже если бы очень захотела, — сказала она, переходя на более интимный тон. — Так о чем же ты хочешь услышать, о благородный?
— Обо всем. Как ты знаешь, я не был в Китае больше двух лет и за это время немало воды утекло.
— Это правда. И самое плохое, что воды эти уносят с собой все хорошее, оставляя нашей стране горести и беды.
— Так мне и говорили перед отъездом из Англии.
— Ты, возможно, уже знаешь: вдовствующая императрица поставила правительство в известность, что строительство железных дорог прекращается, поэтому больше нет нужды в проектах западных государств и фирм.
— Да, об этом, к сожалению, я уже слышал.
— Ее величество готовится вести дела с Западом только с помощью оружия!
И снова Стэнтон Вэр кивнул, соглашаясь.
— Она приказала генералам как можно быстрее и подробнее изучить западные приемы ведения войны и то вооружение, которое западные государства имеют в своем арсенале. А знаешь зачем?
— Нет, это ты скажи мне зачем, — улыбнулся Стэнтон Вэр. — Я очень внимательно тебя слушаю.
— Конечно, чтобы бороться с врагом его же оружием. Она хочет как можно быстрее избавить Китай от иностранцев!
— Что-то сомнительно, чтобы на это у империи хватило силенок, — негромко и с сарказмом произнес гость.
— Но у западных держав здесь нет ни достаточного вооружения, ни достаточных военных сил. Они не смогут остановить бурный поток, когда он начнет захлестывать их.
Стэнтон Вэр и сам так думал. А его миниатюрная советчица тем временем негромко продолжала:
— Вдовствующая императрица хотела бы пустить пыль в глаза иностранцам. Но в игру вмешиваются «боксеры». Народ верит им и толпами идет за ними. А эти юнцы кричат повсюду: «Жги! Жги! Убивай! Убивай!»
— Насколько они сильны?
— Когда люди во что-то верят, они дерутся отчаянно, так что каждый из них стоит нескольких человек. Кроме того, они ведь распространяют слухи, в которые китайцы с готовностью верят. Например, что рельсы на железных дорогах и железные вагоны раздражают земного дракона и разрушают благотворное влияние земли.