Все присутствующие как бы поклонились при упоминании этой должности, как бы приподнялись, как бы отдали честь, хотя ни кто из собравшихся не имел головного убора... Директор БИС продолжил, оценив оказанное внимание премьер-министру:
-Он обеспокоен вмешательством зарубежных средств массовой информации в наши внутренне дела. И это уже не первый случай. Атомная электростанция "Темелин", теперь этот Центр, раньше обанкротившиеся банки, это все наши внутренние дела и ни кого, премьер-министр подчеркнул - ни кого не должны интересовать наши внутренние дела! Но одновременно с этим ему совершенно не нравится, что перед предполагаемым нашим приемом в Общую Европу у нашей страны будут проблемы со всеми этими организациями...
Губы директора презрительно скривились и как-то брезгливо что-ли дрогнули.
-...этими всеми Эмнисти Интернешлвсеми , Хельсинский Комитет, Люди и Земля... И прочие... На Западе к ним несколько прислушиваются.
Все тоже закривили губы и закивали головами - действительно, занимались бы лучше Африкой, Китаем, ну Россией к примеру, нет же, лезут в дела, во внутренние дела демократической республики...
-Вместе со всем изложенным премьеру-министру совсем не нравится, что в нарушении законов и подписанных нашей страной международных договоров, этот Центр пытается пропагандировать наркотические средства.
Директор БИС оглядел всех присутствующих, как бы спрашивая - понимают ли они значение его слов и весомость? Все понимали, еще бы! сам премьер-министр обеспокоен этим Центром...
-Ко всему прочему, этот Центр пытается подбить под свою пропаганду наркотических средств не только юридическую базу, но и прикрыться якобы церковью, религиозным культом и его оправлением!.. Вот ознакомьтесь, наш сотрудник добыл копию устава этой так называемой Церкви Джинсового Бога Святого Духа. Особые места подчеркнуты, особенно опасные - они совершенно легально собираются использовать наркотические средства для оправления своих псевдо культов!..
Все сидящие за длинным полированным столом зашелестели розданными бумагами, директор БИС откинулся на спинку стула и закурил сигару. Сквозь струйку настоящей "Короны" он уже видел примерный план действий...
-Ознакомились? Теперь следующее. Пана премьера-министра в еще большей степени беспокоит даже не пропаганда наркотических средств, а пропаганда совершенно асоциального, аполитичного, антиобщественного образа жизни... Если вся молодежь уйдет в этот сранный Центр, сказал премьер-министр, то кто же будет строить наше демократическое общество?.. И платить налоги. Какие будут предложения?
-Разрешите мне? -
в этом кабинете не было принято лишний раз называть имена, даже при обращении к директору БИС, все прошли школу конспирации при прежнем режиме, с которым боролись в глубоком подполье и который победили... Правда некоторые умудрялись и сотрудничать с тем режимом, а некоторые из присутствующих и прямо работали на тот режим, а не боролись с ним, но как провозгласил пан Президент республики - мы должны простить друг другу (?!), и все вместе начать строить новое общество. Конспирация в БИС была уважаема и на должной высоте не только в силу традиций, но и из-за обеспокоенности всеми этими экстремистами.
-Мы вас слушаем, полковник, -
директор БИС кивнул головой. Поднявший руку безликий субъект неизвестных лет, от тридцати до пятидесяти со смазанными чертами лица, начал:
-Среди нас работает один бывший представитель андеграунда... Обойдемся без фамилий. Он по прежнему поддерживает отношения с... со своими прежними знакомыми-приятелями...Через него можно прозондировать обстановку - как дышат эти так называемые чешские "манечки", верхушка бывшего нашего андеграунда, все же от них, хоть и слабые, но идут связи на Град, к президенту... Было бы неплохо подстраховаться, с одной стороны, а с другой - узнать как они относятся ко всем этим пришлым, иностранцам, Центру...
Безликий оглядел собравшихся и продолжил:
-Мой отдел вошел в контакт с представителями Интерпола, ЦРУ, ФБР, ОБНОНС... Думаю результат будет в первые дни после Нового Года, должны прийти данные по всем этим, -
безликий заглянул в неизвестно откуда появившийся у него в руках лист бумаги.
-Алекс, Слави, Павел, есть эмигранты, Володя-Борода какой-то, в данное время на территории Центра находится некий Еб, голландец, возможно связан с экстремистскими центрами в Амстердаме... Кроме зондирования обстановки в среде бывшего андеграунда, я предлагаю следующие мероприятия... Не хотелось бы перечислять их вслух, я раздам каждому набросок, после ознакомления прошу вернуть. Строго секретно.
ПАРИЖ.
Осенью в Париже всегда пахнет дымом и печеной картошкой, нет - это не парижане разом вступили в тесные ряды пионерии, вроде бы ушедшей в тину на далекой Родине, будь она трижды не ладна... Это жарятся каштаны... Ох уж эти каштаны, маму их за ногу, вкуснотища! оторваться невозможно, так бы и ел, так бы и ел...
Василий Яковлевич прикончил третью порцию и вопросительно взглянул на толстого усатого продавца, колдующего над железной жаровней, полной сизоватых углей, по которым нет-нет да пробегут мелкие огоньки темно-красного цвета. Усатый продавец почувствовал взгляд этого отличного соплеменника и живо отреагировал:
-Еще порцию, мосье? Я думаю нам с вами этот запах и вкус напоминает наше с вами детство...
-Спасибо, спасибо, пожалуй еще одну порцию я возьму с собой... А запах действительно напоминает детство, запах! м-м-м...
Продавец расхохотался, показав отлично сохранившиеся крепкие зубы и ловко подхватив бумажный пакетик, большим металлическим совком заполнил его почти до краев. Толстыми, в саже, пальцами свернул горловину пакетика и вручил его Василию Яковлевичу:
-Прошу, мосье, ешьте на здоровье и вспоминайте детство, это самая сладкая пора человеческой жизни...
Расплатившись, Василий Яковлевич покинул продавца-философа и отправился вдоль бульвара Роже, с каштанов-деревьев падали разноцветные резные листья, под ногами коричневым лаком блестели несъедобные каштаны-плоды, горький дым детства застилал глаза и выбивал слезу... Высокое небо голубело чисто вымытым холодком, зеркальные витрины магазинов и кафе отражали высокую фигуру в неплохом длинном пальто, нос и усы выглядывали из кашне, в волосах запутались искры седины... Ноги в крепких отличных башмаках, крепких как Варшавский Договор до развала, топтали с украденной у писателя Аксенова надменностью плиты бульвара... Но по другому и не скажешь.
Василий Яковлевич в детстве пек картошку на углях костра, пел хором "Взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры, дети рабочих". Сейчас-то он понимает - по маразму слов только Интернационал и может поспорить... Пек картошку и даже не предполагал, что через сорок лет будет вдыхать дым жарящихся каштанов на улицах Парижа, его французский и последний клошар из-под того моста, и профессор лингвистики романских языков из Сорбонны будут воспринимать как родной... А в карманах будут шуршать не рубли, а франки, и в бумажнике будет лежать залитое в пластик удостоверение гражданина Французской Республики... Да, если бы кто ему такое бы сказал в то давние годы, то тому бы он точно нос расквасил, что бы не болтал что не попадя...
Отперев дверь ключом, узкую и с цветным витражом, Василий Яковлевич вошел в тщательно вымытый подъезд, но не только пол, что естественно в цивилизованной стране, но и стены, и перила, и цветные плафоны на узорчатом потолке и вообще все. Потому что здесь не Родина, а Франция, здесь не ссут в подъездах, по крайней мере в центре, не бьют стекол и почему-то не выкручивают лампочки, а покупают в магазине...Странный народ эти французы, странный и наивный.
Поднявшись пешком - гимнастика! и игнорируя лифт из принципа, на свой четвертый этаж, там бы это был бы пятый, у нас же первый не считается, Василий Яковлевич отпер четыре замка и распахнул одну из створок двери из темного массивного дерева с ярко начищенной латунной табличкой - мосье ЖЮКОГ ЛУИ, консультант, и такой же блестящей латунью щелью почтового ящика.