-Иосиф Павлович, вы нас слышите?
Иосиф Павлович изумленно уставился на Кешу, Сергея Сергеевича и Кирилл, те же в свою очередь стояли перед его столом и почему-то махали на него руками и газетой...
-Что?! Что случилось? -
всполошился Иосиф Павлович на коллег-подчиненных.
-Да вы не отвечаете, мы подумали - плохо вам...
Сотрудники тревожно-любопытно вглядывались в лицо своему маленькому начальнику отдела.
-Нет, мне не плохо, идите домой, мне же надо составить план и обоснование... Желаю здравствовать,-
особо ядовито попрощался Иосиф Павлович и вдруг внезапно вырвал из руки Кеши газету - это же был вчерашний "Коммерсантъ"! Кеша испуганно отшатнулся, Иосиф Павлович попытался изобразить улыбку.
-Все в порядке, я просто эту газету еще не читал, до завтра коллеги, всего хорошего, не смею задерживать, и попрошу завтра не опаздывать, до свидания, до свидания....
Оставшись один Иосиф Павлович улыбнулся, на этот раз от души, а не гримасничая, и принялся нетерпеливо листать газету. Есть!.. Есть, на третьей странице небольшая заметка, как всегда с иронией и сарказмом, что сегодня, ага, по адресу, так, есть, Иосиф Павлович быстро черкнул шариковой ручкой на листке отрывного календаря - Московский переулок, дом 4, в 20.00 состоится презентация ресторана-кабаре ""Яр", кстати - название украдено у дореволюционного заведения, ну а среди ожидаемых гостей и приглашенных всем знакомые имена... Певец К., бандит Р., бандит Г., бизнесмен Ю... Так, слабенькая маскировка, скорей всего певец К. - это Кобзон, бандит Р. это как его, летом большой скандал был, Родановский что ли... Иосиф Павлович задумался, черт, вспомнить не могу, а ошибиться тут нельзя...
Взгляд упал на телефон и услужливая память подсказала - жена. Сидит и целыми днями смотрит по телевизору все подряд передачи и фильмы, знает по фамилии каждую морду, которая хоть раз появилась на голубом экране... Надо же, дожили -раньше на экране вожди да артисты показывались, теперь артисты, вожди и бандиты... демократия... Иосиф Павлович набрал номер и в тдубке старенького югославского телефона раздался недовольный голос жены - алло, я слушаю!
-Это я Тапа, я немного задержусь, срочная работа, кстати - начальство на следующий месяц обещает подбросить премию... Сейчас надо дать ей высказаться, тогда она не поймет, зачем я звонил, не уcледит, ишь разболталась, и болтает, и болтает, а что болтает и сама не ведает... Ну хватит, поболтала и будет...
-Извини Тапа, у меня работы сверх головы. Да, кстати, мы тут на работе поспорили, ты случайно не помнишь - летом шумный скандал был с каким-то бандитом, толстый такой, не сильно старый и толстый, он еще какого-то депутата с потрохами купил, ну с проститутками там еще было намешано... Его еще крестным отцом Москвы журналисты назвали... На "Р" что ли...
-Вечно ты ни чего не помнишь, Родаковский, фамилия на Р - Родаковский, кличка "Север", вор в законе, смотрящий над Москвой, сорок два года, судимости...
-Все Тапа, все, мне не интересно, извини - я только подумал, вдруг ты помнишь фамилию, все, поцелуй дочь, я работаю. Приду как приду. Отбой.
Положив трубку на место, Иосиф Павлович несколько раз повторил про себя и вслух - Родаковский, кличка Север, Родаковский, клич... нет, не так, Родаковский, господин Родаковский, господин Родаковский... Да, надо к завтрашнему дню составить план и обоснование... ну уж хренушки! - расхохотался во весь голос Иосиф Павлович, ну уж херушки, сами! сами господа демократы, сами, вон и Сергей Сергеевич на мое место рвется, ему и карты в руки, ну а я с завтрашнего дня на бюллетене... Сердце. Так... так-то.
Добраться до Московского переулка было легко. Так как господа бандиты презентуют заведения только в центре города. На окраину их и калачом не заманишь, даже намазанным икрой. Выйдя из метро, Иосиф Павлович раскрыл над головою зонт, старенький, с одной дырочкой возле ручки, как не заклеишь - так заплата отлетает, и вглядевшись сквозь завесу дождя, чуть подсвеченную светом фонарей, в надпись на облупленной табличке на углу ближайшего дома. Ага, Московский, ускорив шаги, Иосиф Павлович направился вглубь переулка и через сотню метров увидел сразу репрезентируемый объект.
Вокруг еще не открытого для общественности ресторана-кабаре копошилась жизнь - подъезжали приглашенные артисты вперемешку с бандитами и мелкими вождями-политиками на разноцветных импортных автомобилях, в сторонке стояли джипы, набитые мускулистыми телами мелких бандитов, мелькали какие-то явно бандитские рожи в милиционерской форме и кожаных куртках, все переговаривались по мобильным телефонам и уоки-токи с длинными антеннами... В сторонке скромно замерло ободранное милиционерское "жигули" с синими сейчас выключенными мигалками на крыше... Ну да, бандитов надо охранять - вдруг они передерутся, по привычке хмыкнул Иосиф Павлович и на секунду задумался. Как быть... А, была-небыла, кто не рискует - тот не пьет шампанского, не убьют же за добрую весть, хорошие сведения, вон и бандиты уже косится из джипа стали, да и снующие кидают косые взгляды, хе-хе, примут еще за киллера, пора приступать... Иосиф Павлович двинулся, старательно обходя особо глубокие лужи и придерживая зонт при порывах ветра, двинулся к самой шикарной машине - синему огромному джипу, всеми своими блестящими хромированными деталями огромных размеров кричащий на всю московскую улицу, пардон - Московский переулок, о своей мощи, своем богатстве и своем пренебрежении к окружающим... Джип даже был запаркован не как все машины, вдоль тротуара, а поперек, наполовину взгромоздившись на бордюр и подмяв огромными ребристыми колесами крошево асфальта. Из темноты салона джипа, сквозь опущенное стекло, на Иосифа Павловича повеяло холодом пещеры, подземелья, бездны...
АМСТЕРДАМ.
Утренний Амстердам совершенно не похож на ночной. Нет, это не банальность, как можно было бы подумать, будто другие города не имеют такого резкого отличия, и все же, все же, все же...
Утренний Амстердам, утренний для Слави и Диди в этот день, то есть примерно так в пол-одинадцатого| легкие тучки летят по вылинявшему за лето небу вперемешку с чайками, лужи мочи уже смыты поливочными машинами, груды мусора от магазинов и кафе собраны рабочими, стайки туристов, еще не удолбаных в хлам и не улившихся в стельку, шныряют возле памятников архитектуры. И интересуются не только официантками в купальниках, с гроздями резиновых членов на поясе, но и магазинами-витринами с различнейшим товаром... Ведь Амстердам не только травою с гашишем торгует, но и прочим тоже. Пушеры-дилеры еще спят по каким-то тайным своим местам, всучив глупым и наивным туристам что-то не наркотическое, многочисленные велосипеды аборигенов звенят на туристов, туристы на арендованных велосипедах звенят на пеших аборигенов, проскакивают не ердкие автомобили, откуда-то несет, нет, не мочой, а запахом свежеиспеченных булочек, одним словом утро. И в помине нет вечерней грусти и ночного разнузданного веселья, только бодрость, утренняя бодрость и свежесть чувств и половодье запахов... И вот в это неплохое в общем-то утро Слави, нагруженный как верблюд или правильней сказать - запряженный как конь в тележку и Диди с серебренными пластиковыми булавами шествовали на работу. Шествовали потому что авто, мерседесе шротный использовать в городе Амстердаме накладно Их рабочее место была не сильно длинная, но и не совсем короткая улица Дамрак, одним концом упирающаяся в псевдо тюдоровское здание централстейшена, вокзала то бишь, напоминающее собою дворец из Англии, другим же собственно в сам Дам, центральную площадь Амстердама, Через которую и шествовали Слави и Диди, сделав небольшой крюк ради прогулки, если бы амстердамцы заболели бы на голову, совершили бы революцию и решили бы устраивать у себя на Даме демонстрации с провозом ракет и провозом толп орущих трудящихся, то им бы пришлось снести вон тот дворец, здание музея Мадам Тюссо и этот недействующий костел, а возможно под руку голландского пролетариата попало бы и это неплохое здание на углу с банком на первом этаже.