Он знал, что не жестокий палач двигает миром, что гуманный и стойкий боец всегда сильнее грубого деспота, что глубочайшая мудрость, как солнце, разгоняет тьму насилия.

Он любил свою родину горячей, признательной любовью. В его пейзажах Азербайджана эта синь небес, эти горы и леса выписаны тщательной, сильной, живописной кистью. Его негодующие строки против жестокости царской и сатрапской, его любовь к народу показывают нам всю силу его глубоко чувствовавшей души и ярость протеста против слепого и грубого насилия над слабыми и угнетенными.

Поэт не боится вынести приговор той силе, которая держала в своих руках жизнь и существование народа и самого поэта. Словами старика, приговоренного к смертной казни, словами, полными презрения, клеймит он в «Сокровищнице тайн» кровавого деспота-царя:

Перед старым и малым не зная стыда,

Ты грабишь деревни, сосешь города.

Я тот, кто пороки твои подсчитал,

В дурном и благом тебе зеркалом стал.

Ты в нем отразился таким, каков есть, -

Разбить это зеркало - малая честь!

Правдив я, пойми правоту моих слов!

А хочешь повесить - як смерти готов.

Когда Низами говорил о своей свободе и независимости, он подчеркивал, что они - продукт его труда, что он никому не протягивал руки за подачкой. Низами - патриот и гуманист, поэт большого дыхания, и его творчество было великолепным вкладом азербайджанского народа с сокровищницу мировой культуры.

Творчество Низами бессмертно. Его стихи идут, как караваны, во все страны света.

Они пришли и к нам, в нашу великую социалистическую эпоху. Мы видим, как человек у Низами вырастает в Человека с большой буквы, как его жизнелюбие сливается с нашим. Но, чтобы понять его глубже, надо подняться к вершинам его замыслов, Стоит только мысленно прикинуть, какие из поэм хотя бы прошлого века пройдут так свой восьмивековой путь, как пришли поэмы Низами. Тогда нам станет яснее его поэтический подвиг: его уменье обращаться с грандиозными замыслами, претворенными в произведения так сильно и так широко, его изображение высоких страстей, романтическая сила их, богатейшее уменье видеть большую жизнь, создавать благородные, героические характеры, уменье смотреть вперед, в грядущие столетия.

Низами был признан тонкими знатоками поэзии восемь веков назад. Сегодня он читается в школах, изучается в университетах, у него - миллионы читателей. Сегодня мы видим новый Азербайджан, преображенный советскими людьми, большевиками. Мы видим мастера Минге-чаура и Казан-мулаха, не уступающих Ферхаду, и девушек Дашкесана и Сумгаита, не уступающих по красоте Ширин, которые являются гордостью азербайджанского народа, нашей всеобщей гордостью.

Мы боремся за счастливое будущее всех народов, мы освободили человечество от самого свирепого врага - гитлеровского фашизма. Против реакции, против поджигателей новой мировой войны боремся мы ныне, сплачивая все народы вокруг знамени мира. И в этой борьбе Низами с нами. Недаром сказал он о себе:

Если через столетье спросишь: где же он?

Каждая строка поэта откликнется, как эхо: он здесь!

Поэтическое искусство буржуазного мира сползает в пропасть мрака, ибо моральная основа у него, как и у всей буржуазной культуры, гнилая, тлетворная.

В 1942 году, то есть в дни высшего напряжения борьбы, группа поэтов в Америке, в штата Техас, в Сан-Антонио, объединилась в общество «Поэтический ковчег». Они писали стихи и читали их только друг другу, потом прятали их в сейф, считая, что больше они никого не могут, заинтересовать по своим крайним индивидуальным особенностям. И в этом они правы, эти новые Нои. Их стихи ничего не объяснят и ничего не скажут человечеству, жаждущему живительных перемен и создания нового мира.

Низами не запрячешь в такой ковчег! Все ковчеги для него будут малы. Низами - великан из мировой семьи поэтических великанов. Потому он сегодня с нами - в походе и в мирном труде.

Николай ТИХОНОВ

Пока существует слово, слава да

будет от слова!

Имя Низами вечно юным да

…будет от слова.

Низами

ВВЕДЕНИЕ

На просторной зеленой равнине, на фоне панорамы гор Малого Кавказа и рисовавшейся вдали грозной цепи Большого Кавказа, высились мощные укрепления, стены и громадные башни. Стены представляли собой мозаику из цветного камня и" кирпича. Булыжник серого, синеватого, красноватого и желтого оттенков был сложен елкой и прерывался тёмнокрасными и белыми кирпичными кладками. За стенами высились дворцы, караван-сараи, мечети, украшенные разноцветным глазированным кирпичом. Улицы были засажены громадными тополями. На десятки километров тянулись пригороды, утопавшие в зелени фруктовых садов, зарослей тута, этого спутника шелководства, и широко раскинувшихся виноградников. Среди этих насаждений журчали во всех направлениях бесчисленные арыки, питавшиеся быстрыми волнами Ганджа-чая. Такая картина должна была представляться глазам подъезжавших к Гандже путников.

В этом городе родился великий азербайджанский поэт Низами, здесь протекала его жизнь, здесь он скончался, здесь покоится и доныне его прах.

В середине XI века области, входящие теперь в Азербайджан, представляли собой довольно пеструю картину, распадаясь на множество мелких княжеств, о большей части которых у нас имеются лишь очень неполные и случайные сведения.

Области к северу от реки Куры находились во владении династии Кесранидов, имевших титул ширваншахов (князей Ширвана) и приписывавших себе происхождение от правителей домусульманского Ирана. Им же принадлежали и такие города, как Кабала и Шеки.

Областью Дербенда правили Хашимиды, но династия их в 1065 году оборвалась, и их владения отошли к Ширвану.

Область Ганджи (теперешний Кировабад) принадлежала обладавшей довольно значительной силой и угрожавшей даже Грузии династии Шеддадидов, бывших, как полагают, курдского происхождения.

Юго-западные части Аррана и часть южного Азербайджана находились под властью династии Раввадидов (979-1054).

В Нагорном Карабахе, в труднодоступных горных замках сидели христианские князья, называвшие себя громким титулом «царей Албании».

О жизни Азербайджана того времени сведений крайне мало. Есть основание полагать, что населен он был довольно густо, причем этнический состав населения был весьма пестрым. Тут были и древние обитатели этих мест - албанцы [1] , достигшие весьма высокого культурного уровня, исповедовавшие христианство и, возможно, даже имевшие свою письменность. Жили тут и грузины и армяне; весьма значительно были, вероятно, представлены иранцы, курды и др. Жили, несомненно, остатки арабских завоевателей, уже в значительной части утратившие свой язык. Были также представлены и некоторые тюркские, народы, проникавшие туда с различными военными отрядами.

Во второй половине XI века в жизни Азербайджана произошли крупные перемены. Хлынувшая в начале этого века из Средней Азии волна тюркского народа, гузов или огузов, достигла и Закавказья. Под предводительством вождей одного из входивших в состав этого народа племен - сельджуков - гузы сначала вторглись в восточные области Хорасана, где и столкнулись с «шахами Востока» - Газневидами. Сын знаменитого султана Махмуда Масуд пытался остановить их движение, но в 1040 году потерпел полное поражение, и гузы получили возможность почти беспрепятственно двигаться на юг и юго-запад. Большая часть Ирана была быстро захвачена гузами, причем почти всюду они управляли, налаживая союз между своей племенной аристократией и местными феодалами.

В 1055 году была взята столица халифата Багдад, и предводитель сельджуков Тогрулбек принял титул султана. Так возникла династия, получившая у историков Востока название «великих» сельджуков. Хотя со взятием Багдада сельджуки и сделались полновластными правителями всего халифата, но халифа не устранили; сохраняя за ним духовную власть, внешне как бы подчинялись ему, хотя на самом деле превратили его в игрушку в своих руках. Движение на запад продолжалось, в 1064 году, уже при преемнике Тогрулбека Алп-Арслане (1063-1072) [2]дружины сельджуков вступают в Закавказье. Властители Ганджи не могли сопротивляться их мощному натиску, и Шеддадиды признали себя вассалами сельджукского султана. Движение сельджуков привело их к столкновению с Византией, первый поход на владения которой был предпринят Алп-Арсланом еще в начале 1064 года. Решительное столкновение произошло в 1071 году, когда в бою при Малазгерде (28 августа) сельджуками была одержана полная победа над византийцами и взят в плен сам кесарь Роман Диоген. В следующем году Алп-Арслан скончался от раны, полученной во время похода в Среднюю Азию, и престол занял его сын Абу-л-Фатх Меликшах (1072-1092). Резиденцией Меликшах сделал Исфахан. Его: правление - эпоха наивысшей мощи сельджукского государства, достигшего такой силы благодаря осторожной и разумной политике везира Меликшаха, знаменитого Низам-ал-Мулька. При Меликшахе был, хотя и не особенно прочно, покорен и Ширван. Шеддадид был Меликшахом низложен, и Арран и южный Азербайджан передан сыну Меликшаха Мухаммеду, который сделал своей резиденцией Ганджу. К 1092 году владения Меликшаха достигли наибольшего расширения, но уже приближался конец могущества «великих» сельджуков. Осенью 1092 года наемным убийцей был убит Низам-ал-Мульк, уже до того в результате интриг при дворе вынужденный оставить свой пост. В ноябре того же года умер и Меликшах. Есть основание полагать, что он был отравлен кем-то из приближенных халифа ал-Муктади, которому стало известно, что Меликшах задумал его низложить.