Основная, наиболее общая и типичная форма ассоциативной связи — это ассоциация по смежности. Два переживания, раз выступавшие в одном поле сознания, обнаруживают затем тенденцию взаимно вызывать друг друга, — встречая виденную раньше лошадь, человек вспоминает о сидевшем тогда на ней всаднике, и наоборот. Как «объясняется» эта связь с точки зрения психического подбора?

Два комплекса, А и В, одновременно находящиеся в поле сознания, совместно «подвергаются» психическому подбору, положительному или отрицательному, т. е., другими словами, совместно испытывают энергетические изменения в смысле усиления или ослабления этих комплексов. Но тем самым оба комплекса образуют в данной психике одну систему энергетического равновесия. Это вытекает из того, что поле сознания представляет, как мы видели, область координированных изменений психической системы, т. е. изменений, энергетически в данный момент связанных, энергия которых обменивается не только с внешней для них средой, но и между ними самими[82].

Итак, благодаря процессу психического подбора перед нами уже не два отдельных, «случайно» соединившихся на время комплекса элементов, но некоторая определенная система равновесия. Она остается «вне сознания», пока это равновесие ничем не нарушается; если оно определенным образом нарушается для одной части этой системы — положим, для части А, — то «комплекс А» вступает в поле сознания; но тогда, как во всякой энергетической системе, нарушается равновесие и для части В, и мы можем ожидать, что В также «появится» в сознании. Если бы за все промежуточное время система этих двух комплексов оставалась совершенно неизменною, то каждый из них неизбежно вызывал бы другой вслед за собою; но о такой безусловной устойчивости не может быть и речи, когда дело идет о живой и живущей психике; медленно и непрерывно изменяясь в своих мельчайших частях, система может преобразоваться весьма значительно и даже совсем разложиться; вот почему и ассоциативная связь имеет лишь ограниченное значение, вот почему она представляет массу различных степеней, от неуловимого minimum прочности до граничащего с неразрывностью maximum.

С этой точки зрения для нас вполне объясняются все существенные особенности ассоциативной связи. Например, она бывает особенно прочна, если возникает при сильном аффекционале: все, что пережито в момент высокой радости или интенсивного страдания, ассоциируется наиболее прочно, так что каждая часть тогдашнего поля сознания, выступая в сознании вновь, с большой силой и ясностью воскрешает другие, — на этом общеизвестном факте основаны многие приемы мнемоники и педагогии[83]. Сильный аффекционал означает энергичное действие психического подбора; и так как именно это действие и создает из двух встретившихся в сознании комплексов одну систему равновесия, то понятно, что более интенсивный подбор обусловливает большее относительное единство, большую устойчивость новой системы, т. е. более прочную связь ее частей. Совершенно аналогичным образом упрочивается ассоциация переживаний и тогда, когда они многократно выступают вместе в сознании: здесь только интенсивность психического подбора заменяется его продолжительностью, действие его, так сказать, накопляется.

С другой стороны, чем интенсивнее психическая жизнь за все то промежуточное время, пока ассоциированные комплексы остаются «за порогом» сознания, тем больше ослабляется и ассоциативная связь этих комплексов, тем меньше шансов, что вступление одного из них в поле сознания «повлечет» за собою вступление другого. Интенсивная психическая жизнь означает большое количество изменений психической системы, следовательно — большое количество изменяющих влияний, а влияния эти действуют и за пределами главной координации, преобразуя прежде сложившиеся частные системы энергического равновесия — ассоциативные группировки. И здесь, как в предыдущем случае, продолжительность изменяющих влияний имеет однородное значение с их интенсивностью: ассоциации становятся менее прочными, если долго не возобновляются в сознании.

Все это относится к простейшему и основному типу ассоциативной связи — к ассоциациям «по смежности»; точно так же, разумеется, и к ассоциациям «по временной последовательности», потому что эта последняя заключает в себе момент смежности: если комплекс А вполне исчезнет из сознания к моменту появления комплекса В, то ассоциация по последовательности не образуется; она получается лишь в том случае, когда комплекс А хотя бы только отчасти и в ослабленном виде сохраняется еще некоторое время наряду с В. Таким образом, оба первоначальных типа ассоциации мы имеем все основания рассматривать как результат психического подбора. Несколько сложнее представляется вопрос об ассоциациях «по сходству» и «по контрасту» — об ассоциациях «высшего» типа. Чтобы перейти к ним, для нас требуется еще одно промежуточное звено — явления психического «привыкания».

Если какая-нибудь психическая реакция сенсорного характера (восприятие, представление) или двигательного (волевой акт, стремление) повторно выступает в сознании, то она чем дальше, тем в большей мере становится привычною. При этом она изменяется, и именно в трех отношениях. С одной стороны, она все легче воспроизводится в психике — шансы ее нового повторения при прочих равных условиях возрастают. С другой стороны, как комплекс элементов опыта, она приобретает все больше определенности и консерватизма — взаимные отношения ее элементов становятся все прочнее и устойчивее. С третьей стороны, меняется аффекциональная окраска реакции — вообще говоря, в сторону безразличия: высокий аффекционал, положительный или отрицательный, понижается, становясь все более незначительной величиной; но при отрицательном аффекционале дело этим не ограничивается — он переходит затем в положительный, причем обыкновенно также не переходит известной невысокой величины[84]. Вопрос заключается в том, что может дать идея психического подбора для уяснения этих фактов, играющих такую громадную роль в душевной жизни и развитии.

Здесь прежде всего очевидно, что дело идет о многократном и в общем продолжительном действии психического подбора: повторяясь снова и снова, реакция каждый раз подвергается этому действию. Если подбор положительный (реакция в сознании выступает как нечто «приятное»), то сразу же становится понятным, почему возрастают шансы дальнейшего повторения реакции — это общая и основная черта положительного психического подбора. Но каким же образом получается аналогичный эффект «привыкания» и тогда, когда подбор бывает отрицательный, когда реакция непосредственно «неприятна»? A priori следовало бы ожидать, по-видимому, прямо противоположного результата — все более и более трудного воспроизведения реакции. Правда, иногда так и случается — чем чаще данный комплекс повторяется в сознании, тем сильнее то внутреннее сопротивление, которое он при этом встречает, тем сильнее тенденция к его подавлению и устранению из психического поля[85]. Но так бывает скорее в меньшинстве случаев, нас же сейчас занимает противоположный тип явления — когда «неприятная» реакция возникает все с меньшим и меньшим сопротивлением психики, а затем становится даже «приятной», когда, например, человек, начавши с отвращением заниматься какой-нибудь работой, мало-помалу «втягивается» в нее и начинает даже находить в ней некоторое удовольствие.

Во всяком случае несомненно, что такое «привыкание» при отрицательной окраске реакции происходит гораздо медленнее и с большей затратой энергии, чем при положительной окраске: «втянуться» в непосредственно-приятное занятие гораздо легче, чем в непосредственно-неприятное. Таким образом, и здесь, по-видимому, типичная тенденция отрицательного подбора имеется налицо — она только парализуется и перевешивается какими-то другими влияниями. Какие же это влияния? Вопрос решается очень легко, если припомнить, что полем психического подбора является все поле сознания как одно целое.