Никто из ребят не стал его трогать и переубеждать, хотя руки у Иссы так и чесались от желания заткнуть эту поганую пасть. Ему дали спокойно уйти от костра разведчиков, но утром его нашли в ущелье со сломанной шеей. Кто приложил к этому свои руки, так и осталось в тайне. Это происшествие списали на несчастный случай, мол, подвыпивший солдат не сориентировался в темноте, и сам упал в пропасть. Лейтенант Алик нисколько не расстроился, а был явно рад такому исходу. В беседе с ним Панин услышал следующее: «Этот гад давно напрашивался, но убрать его своими руками было нельзя. Теперь произошедший несчастный случай очень нам помог. Теперь многие мои солдаты вздохнут свободно, и будут более добросовестно выполнять свой воинский долг».

Аликпер был толковым офицером, но его судьба была предрешена. После вывода советских войск в 1989 году и падении правительства Наджибулы, он и вся его семья будут казнены моджахедами.

Призывная кампания продолжалась и объединенная группа чётко исполняла свою работу.

В одном из кишлаков нарвались на вооруженное сопротивление, банда моджахедов отдыхала после перехода из Пакистана. Хорошо вооруженные, только что из тренировочного лагеря, духи и не думали сдаваться. После трёхчасового боя, прикрываясь мирными жителями, они решили вырваться из окружения. Это была излюбленная тактика моджахедов, но наши разведчики уже давно нашли противоядие таким действиям, и в этот раз духовский замысел не удался.

Мы быстро перегруппировались, сосредоточив основные силы на флангах, и решили пропустить духов как можно дальше для удара в упор. Вот уже «живой щит», состоящий, в основном из женщин и детей, приблизился на бросок гранаты. Пулемётная очередь, поверх голов заставила женщин упасть на землю, стрелки Малыша, ведя выборочный огонь, отсекли, не ожидавших такого поворота событий, духов от мирных жителей. Зажатые с двух сторон в клещи, духи дрогнули и попытались отступить к ближайшим дувалам. Это стало их роковой ошибкой, им нужно было, сделав несколько шагов вперед, смешаться с женщинами и организовать дальнейший прорыв.

Оставшись без прикрытия, отсекаемые от кишлака огнём БМП, и с трёх сторон зажатые бойцами объединённой группы разведчиков, моджахеды стали легкими мишенями на почти ровной и открытой местности. Правда, нужно отдать должное их командиру, даже в этом, казалось бы уже полностью проигранном бою, он всё же сумел собрать остатки банды в единый кулак и, определив верное направление удара, повёл своих бойцов на прорыв.

Самым слабым местом нашей группы был участок, где разместились бронемашины афганского разведбата. Воспользовавшись единственным подходящим укрытием — руслом высохшей реки, проходящим почти вплотную к позициям афганской брони, духи подкрались к ним и ринулись в решительную атаку. Двумя выстрелами из гранатомётов разворотили одну, а третьим прекратили движение второй БМП. Афганцы дрогнули и попятились. В образовавшуюся брешь и устремилась потрепанная банда.

Видя такой поворот дел, Панин повёл разведвзвод на перехват, оставив бойцов Алика разбираться с ранеными духами и местными жителями. Словно ветер неслись разведчики по террасам полей наперерез уходящей к ближайшим сопкам банде. Счёт в этой гонке пошёл на минуты, кто первым займёт господствующую высоту, тот и победит в этой схватке.

Привыкшие к таким марш-броскам, разведчики добрались к вершине сопки на несколько минут раньше и плотным огнём встретили поднимавшихся по склону духов. В ход пошли подствольники и ручные гранаты. Скорее всего, от взрыва одной из гранат погиб командир отряда и лишившиеся своего командира духи через 15 минут боя стали сдаваться в плен.

Интересно было наблюдать, как цепная реакция паники распространяется в их рядах, стоила одному поднять руки вверх, как — то тут, то там из-за камней стали подниматься к небу руки сдающихся в плен духов. 14 из 25-ти прорвавшихся моджахедов сдались на милость победителя и теперь плелись, понуро опустив головы. Сдав пленников Аликперу, Панин по радио отчитался о проведенной операции.

…Из штаба части сообщили о завершении «Призывной кампании» и дали команду на возвращение в часть. Однако требовалось оказать помощь в ремонте техники афганского разведбата, и, доложив о непредвиденной задержке, группа осталась в кишлаке ещё на сутки. За ночь механики Панина и бойцы Сарбоза сняли с подбитой, не подлежащей ремонту, «БМП» всё, что можно было открутить или отломать. Вторую поврежденную машину быстро вернули в строй, заменив дефектные детали запчастями от первой. К утру, на память о прошедшем бое, остался — голый, обгоревший, с развороченными от взрыва бортами, остов от «БМП» и восемь могил бойцов Сарбоза на берегу реки.

На противоположном берегу возвышалась «братская могила» моджахедов. Получалось так, что даже после боя продолжалась борьба идеологий и убеждений, разделяющая один народ на хороших и плохих ребят. После обеда, справившись со всеми делами, двинулись в обратный путь кратчайшей дорогой, но только лишь к вечеру следующего дня, преодолев 130 км горных дорог, вышли к Джелалабаду. Здесь группа разделилась, и каждое подразделение отправилось к расположению своих частей. Прибыв на базу, разведчики поужинали остатками сухпая, приняв душ, с наслаждением растянулись на своих койках и заснули крепким сном. Как приятно ощутить под собой упругость пружин кровати и холодящую свежесть чистых простыней, вместо жесткости брони или каменистой почвы. Завтра их ожидали: баня и обследование в медсанчасти. За здоровьем разведчиков следили с особой тщательностью. Ведь они «шлялись» по разным местам и запросто могли подцепить различные инфекционные заболевания. Холера, малярия, брюшной тиф и вирусный гепатит были основным букетом в рассаднике афганской заразы. Каждые две недели, по возможности, они сдавали различные анализы. Хотя все военнослужащие регулярно вакцинировались и проходили курсы медикаментозного лечения, риск заболевания всегда оставался. Сезонные вспышки малярии и гепатита были обычным явлением для тех солдат и офицеров, кто безвылазно находился в части. Жара и близость реки, плохое качество питьевой воды и скопление большого количества людей на ограниченной территории всегда давали почву для развития этих болезней. После посещения госпиталя, отдых, чистка оружия, стирка и ремонт обмундирования с амуницией, просто бездельное лежание на кровати. На следующий день, после завтрака, взвод вызвали на общее построение части. На строевом плацу выстроились все подразделения, перед ними — возле памятника первым воинам- основателям части — стояли три стола, группа афганских офицеров и высший комсостав нашей части. Всё это торжество было посвящено награждению правительственными наградами отличившихся в боях воинов части. Награждение проводилось по подразделениям. Когда очередь дошла до разведвзвода, то процесс резко снизил обороты. Награды сыпались как звёзды в августе.

Начштаба, дабы ускорить его, зачитывал наградные листы общим списком. «За мужество и героизм, проявленные в ходе операций „Вертушка“ и „Караван“, весь личный состав ОРВ наградить медалями „За отвагу“ и „За боевые заслуги“. Сержанта Маркевича за „Асадабадскую дивгруппу“ наградить орденом „Красной Звезды“. За успехи, проявленные личным составом взвода в боевых операциях, присвоить очередные воинские звания офицерскому и сержантскому составу. После этого слово взял афганский начштаба 101-го пехотного полка. „За мужество и героизм, проявленные при проведении операции „Призыв“, за спасение мирных жителей и уничтожение крупного бандформирования моджахедов, наградить весь личный состав „ОРВ“ афганским орденом „Боевого Красного Знамени“».

Закончилось торжество прохождением парадным маршем. Все разошлись по своим расположениям. Теперь предстояла одна очень приятная процедура: полученные награды положено обмыть. По традиции, заведённой в незапамятные времена, все награды разделили по видам и сложили в разные котелки, залив их водкой. Котелок шел по кругу, и каждый отпивал свою долю „геройской водки“. Какой — то особенный вкус ощущался у этого напитка, сравнить его было не с чем. Допив всё до последней капли, ещё долго разбирали, где, чья награда, ведь каждая медаль и орден имели на обороте свой номер, поэтому пришлось очень тщательно разбирать мелкие цифры, дабы не присвоить чужую награду. Наконец, все награды нашли своих хозяев. Разведчики достали из каптёрки свои парадные мундиры и занялись закреплением медалей. Когда свою парадку достал Исса, то все замолчали и лишь завистливо таращились на неё. Завидовать было чему: два ордена „Красной Звезды“, орден „Боевого Красного Знамени“, медали „За отвагу“ и „ЗБЗ“, а полученные сегодня медали и афганский орден лишь дополнили общую картину. Ободряя своих товарищей по оружию, Исса сказал — „Ребята, вы лишь недавно попали сюда, а у многих уже есть первые награды, то ли ещё будет“. Свои погоны — старшего сержанта — он торжественно вручил Малышу, а тот свои — Серёге. Теперь Исса был старшиной, Малыш — старшим сержантом, а Серёга стал полноправным сержантом. Исса был доволен, достойным преемникам он оставляет взвод, эти ребята не посрамят высокого звания — разведчика. Не зря Панин предложил новую систему отбора претендентов в состав взвода, уже сейчас были видны все преимущества нового метода. Боеспособность взвода была просто фантастической, этих парней смело можно было выставлять против целого пехотного батальона и не беспокоиться об исходе боя. Если бы не любимая девушка, ожидающая его счастливого возвращения домой, вместе с престарелыми родителями, то он бы с радостью остался с этими ребятами ещё на один срок. Ему оставалось служить ещё две недели, уже были собраны и подписаны все документы на увольнение в запас и с первым самолётом „августовские дембеля“ отбудут в Союз. Но это будет только через две недели, а пока разведвзвод обмывал награды. Сложив свои мундиры в каптёрке, ребята ещё пару часов возле палатки у костра пели песни о доме, родных и любимых, заканчивали, как всегда, песнями о войне. Лишь к полуночи все улеглись. Утром взвод подняли по тревоге, вся часть гудела как осиный рой. Ночью пропал солдат, вышел из палатки в туалет и не вернулся. Срочно организовали поисковый рейд по окрестным горам и кишлакам. Трое суток три с половиной тысячи советских солдат искали одного. Разведчики, как всегда, находились на передней линии поисков. Внеплановая прочёска окрестностей застала духов врасплох, были найдены 6-ть складов с оружием, перехвачены два небольших каравана с наркотиками и отловлены 8-мь бригад сборщиков опия. К концу вторых суток, на стыке двух провинций, разведчики наткнулись на следы группы из 16-20-ти человек, у сухого ручья. Следы были ещё свежими, люди прошли здесь примерно два часа назад. Прикинув по карте приблизительный пункт назначения в данном направлении, Панин повёл взвод на перехват. После трёхчасового марш-броска, по сопкам и оврагам, взвод, наконец, — то добрался до небольшого кишлака, окружённого редкой зелёнкой. При тщательном осмотре, через оптику, заметили движение вооруженных людей. Расчёт Панина оказался верным, мы догнали группу духов и теперь могли их взять на привале. Как всегда, с трёх сторон решено было атаковать позиции врага, и две ударные группы отправились занимать исходные позиции с флангов. Команды атаковать на этот раз не будет, просто ровно через 20-ть минут нужно одновременно ударить с трёх сторон. Вывод группы Малыша на позицию занял 16-ть минут, за оставшееся время ещё нужно выбрать первоочередные цели для удара и оценить обстановку. 20-ть минут истекли, с трёх сторон разведчики пошли в атаку, но были встречены ожесточенно обороняющимися духами. Сразу стало ясно, что перед нами хорошо обученные и стойкие бойцы. Однако внезапность и удар с разных сторон, сделали своё дело: дежурные посты духов были сметены. С огромным трудом, преодолевая сопротивление засевших за дувалами духов, взвод постепенно оттеснял их к окраине кишлака. Неожиданно из-за крайнего дувала, к берегу реки, омывающей кишлак, устремились четверо. Худой послал им вдогонку длинную очередь из „ПКа“, один из беглецов упал, другой, споткнувшись, был подхвачен своими. Малыш дал команду снайперам и после нескольких выстрелов из „СВД“ все беглецы лежали на прибрежном песке.