Так, что со времени казни Игоря древлянами, на Русской земле закрепилась мифологема борьбы Перуна и Велеса. Очевидно, Велес стал виновен перед Перуном в убийстве Игоря древлянами.
До Владимира, русские князья были в силах осознать значение союза Перуна и Велеса. Так, в договоре Руси с Византией 971 года, содержится упоминание о клятвах, которые давали греки и русские. Русская клятва содержит слова о том, что тот, кто не будет соблюдать договор, будет проклят Перуном и Велесом, станет желтым как золото на его украшениях, и будет уничтожен своим же оружием. Иначе говоря, идея единства бога пахарей и бога воинов закладывалась князем Руси Святославом в основу нарождающегося государства. Очевидно, Святослав, отрицая христианство своей матушки Ольги, — отрицал вместе с ним идею виновности Велеса перед Перуном и виновность народа перед князем. Святослав одевался в обычную русскую одежду, подчеркивая этим, что он ничем не отличается от всех остальных своих воинов.
Владимир же был тороплив, подобно нашим сегодняшним реформаторам, эгоцентричен, и не хотел понимать, что исторические процессы не укладываются в сроки его жизни. Своей грубой языческой реформой, Владимир рассчитывал сильнее подчинить славянские племена, но лишь усилил остроту конфликта. При Владимире, Перун стал главным божеством, и его конфликт с Велесом выступил на первое место в идеологии государства.
Владимир мог бы провести иную реформу: в согласии с политикой своего отца, поставить на теремном дворе Перуна и Велеса рядом, и прекратить обострение отношений с Севером. Наличие Велеса на княжеском дворе означало бы, что к князю имеют доступ купцы со всех концов славянского мира. Это означало бы, что князь берет на себя не только военную, но и экономическую функцию государства.
Владимиру довелось править северной столицей — Новгородом, и он знал — как живут и как мыслят на Севере и на Юге. В государственных отношениях, конфликт Перуна и Велеса неизбежно проявлялся как конфликт между Севером и Югом Руси. Единство богов — объединило бы государство и способствовало экономическим связям.
Такая реформа пошла бы на благо союза племен Руси и привела бы к укреплению законности, к расцвету славянского язычества, и задержке принятия христианства. Но это ослабило бы личную княжескую власть, изменило бы ее характер. После этого, князь обязан был бы поступать по закону, а не по «праву сильного».
Алчность Владимира взяла верх над здравым смыслом. Утверждением Перуна он захотел усилить только себя лично. Этим он дал понять, что следует политике своей матери, а не отца, и что не поддерживает прежние партнерские договоры с племенами. Так, в основе государства Русь проросло зерно враждебности между властью и народом. Этот посев княгини Ольги и Владимира, дает всходы до сих пор.
Языческая реформа Владимира оказалась не удачной для укрепления его личной власти. Как и в чем проявлялись эти неудачи — мы из летописей не знаем, но до этого легко догадаться. Русские племена, поклонявшиеся Велесу, оказались слишком гордыми. Потому, через восемь лет, Владимир сбросил Перуна и принял христианского бога.
Никто никогда не отмечал, что яростная расправа Владимира с идолом Перуна должна быть обусловлена не христианской нетерпимостью, которая тогда еще не успела пустить корни на Руси, а глубоким разочарованием, которое получил Владимир от его главенствования. Конфликт Перуна и Велеса, не сломил сторонников Велеса. Былина о Микуле Селяниновиче и князе Вольге очень точно дает нам представление о реальном соотношении сил пахарей и князя. Владимир не получил покорности славянских племен через утверждение Перуна, и прибегнул к опробованной Византийской религии — к христианству. В первые столетия после крещения русских городов, христианство так же с очевидностью не дало никакой пользы для укрепления княжеской власти. Наоборот, с принятием христианства, на Руси начинается невиданная ранее междоусобная война.
При этом сам Владимир не принес покаяния в своей языческой реформе, не изменил своей политики, и через это не разрешил мифологического конфликта между богами. Русские племена не разбирались в тонкостях христианства. Они еще сотни лет пребывали в состоянии языческого мировосприятия, для которого конфликт богов оставался не разрешенным, а действия киевских, владимирских, а потом и московских властей это совершенно ясно подтверждали.
В результате, Русь, как государство, стало рыхлым, противоречивым образованием, которое не удержалось в целостности и распалось на княжества, с их вечными распрями. В каждом княжестве продолжал тлеть мифологический конфликт противостояния бога пахарей и бога воинов. Мифологическая суть конфликта забывалась, но общественные отношения воспроизводили этот конфликт достаточно точно. Князья ненавидели друг друга, вели бесконечные войны, не считаясь ни с народом, ни с идеей единства Руси.
7. Такова картина древней истории Руси в свете Грозового мифа. Осознавая это, и возвращаясь к этому мифу вновь, мы понимаем его роль, а заодно и силу языческого начала нашего сознания. Конфликт между Перуном и Велесом до сих пор лежит внутри нас самих. Правильно относясь к нашей древней вере, мы должны разделить в себе понимание народного бога Велеса и Змея — похитителя, которого разит в облаках Перун.
Если на мифологическом уровне понять, что образ Змея, это не образ Велеса, не внутренняя суть русского человека, которую надлежит удавить, а образ алчности и покушающегося на Русь зла, то мифологическая картина становится на свое место. Тогда разрешается внутренний конфликт нашего сознания и тогда становится возможен диалог и союз между созидателем и властителем.
Союз Перуна и Велеса был прямой реальностью во времена Святослава. Очевидным его прообразом был союз купца Минина и князя Пожарского. Если, не смотря на деспотию глобализма, мы вновь сумеем преодолеть этот конфликт и достичь единства в понимании богов, то вновь явит себя Великая Россия. И тогда наступит ее эпоха. Возрождающаяся ныне языческая религия призвана разрешить Грозовой миф внутри нашего сознания, и вернуть нам нашу духовную целостность: сделать то, что не удалось закрепить после Святослава — тысячу лет назад.
Столь желанный для России ныне путь интенсивного развития — исходя из интеллектуальных идей русского народа, возможен лишь по воле Велеса и в союзе с Перуном. Путь России только лишь с Перуном, без Велеса — это путь экстенсивного развития, в обществе, построенном по военному образцу, на основании пирамиды президентской (царской) власти, с бесконечным казнокрадством сословия чиновников. Это тот худший образ русской государственности, который изыскивают и предъявляют нам наши враги.
«Тьма власти» — так была характеризована монархическая власть в девятнадцатом веке. Безусловно, вся она плоть от плоти перунической идеи княжеской власти Древней Руси — править насилием. Мудрый бог Велес — бог Никола, не имел другой возможности, кроме как хитростью, утвердить на Руси свое простое и ясное слово. Это давало возможность перевести дух, и хоть как-то развеять охватившую наш народ «власть тьмы».
Союз Перуна и Велеса восстановит в нашем народе единство воли, разума и традиции. От этого рассеется охватившая нас тьма, сгинет Морок, и рухнут бесконтрольные пирамиды — вертикали власти, тайные и явные. Вновь восстановится целостность русской картины мира. Народ почувствует свое единство, и возвратит свое исконное право — быть хозяином своей земли. Тогда мы узреем истину. И в ясном сознании без единого сомнения совершим простые, но единственно верные действия. Они будут животворящи для нас и смертельны для мировых кровососов. Так будет. В этом состоит языческая вера.
Теперь же вернемся к современности. Мы разорваны тысячелетним конфликтом между властью и народом. На этом фоне появились силы Морока, которые хитро замыслили нашу окончательную погибель. Рассмотрим их деятельность на нашей земле. После этого, дадим истинный образ западного общества. Того, на которое слуги Морока предлагают нам равняться, и которое, якобы, есть здоровая альтернатива национальной традиции.