Я бодро приступила к еде. Земо с видом смертников вяло ковырялись в тарелках и то для вида. Сомневаюсь, что они хоть кусочек расчудеснейших яств проглотили. Для взрослых обремененных физическими нагрузками мужчин зеленое, оранжевое и фиолетовое казались неизвестными видами сильнодействующих ядов. Друзья откровенно боялись пробовать их.

— А мяса нет или хотя бы курицы? — спросил Кзекаль, робея от внимательного и не по возрасту серьезного взгляда мальчика.

— А что такое мясо и капуста?

Гвардеец жалобно вздохнул. Облизнулся пересохшие в преддверии жуткого обеда губы, погладил пацана по голове, попросил нас не поминать его злым словом еще чего, зачерпнул ложку зеленого супчика и, зажмурившись, проглотил.

Ужас положения, в котором они оказались, постепенно дошел до парней. Обосновался в правом полушарии, надавил на зону мозга, отвечающую за двигательные функции, и заставил их съесть всю еду. Плошки они облизали видимо для того, чтобы избавить мальчишек от мытья посуды, а вторую порцию заказали, дабы другим не пришлось мучиться и глотать всякую бяку.

После обеда мы устроились на отдых. Далеко ходить не стали — расположились у стены столовой, в тени, использовав Айриса вместо подушки. Профессор оттеснил Аайю и лег рядом со мной. Блондин заикнулся было о праве лежать рядом со мной, получил укоризненный взгляд от Карсимуса, пинок от гвардейца и усмешку от меня. Мало ли чего он себе придумал. Пусть женится сперва, а потом о правах заявляет!

Пользуясь случаем, я попробовала выведать у брата информацию о социальном и политическом государстве арчайлдов. Нехотя, сквозь сон, Профессор рассказал о жизни призрачных людей.

Они селились коммунами. Каждая коммуна насчитывала около двух тысяч взрослого населения. Детей никто не считал. Они были общими и свободно курсировали между общинами. Взрослые же редко покидали насиженные места, предпочитая от младших узнавать новости и ситуацию в мире. Сдвинуть их с места мог только непосредственный приказ оро, но тот слыл не меньшим лентяем, чем все остальные.

Их тяга к разрушениям и довольно садистким играм имела вполне логичное обоснование. Рождаясь, ребенок сразу получал доступ к памяти всей коммуны. Ему оставалось только приорести необходимые навыки, отработать долг перед обществом и творить, совершенствуя магию преобразования. Цветы, растения, минералы — они могут работать со всем подряд. Старейшие, например Ирис, могут "вытаскивать" нужные минералы из-под земли, что он и продемонстрировал, создав браслеты. Разрушать сделанное своими руками призракам жалко, а чего-то нового всегда хочется, вот они и радуются гостям — возможности обновить экспозицию, но такой шанс выпадает редки, что приводит к особо настойчивым просьбам сломать, разрушить…

Арчайлды живут натуральным хозяйством. Едят, что вырастет. Пьют, что течет. Причем взрослые никакого отношения к сельскохозяйственным работам не имеют. Все несут на своих плечах дети. Примерно до ста тридцати человеческих лет — поры совершеннолетия у призраков. Миновав рубеж, они присоединяются к когорте бездельников, занятых исключительно познанием мира, материализацией своих эмоций в предметы и ожиданием моего пришествия.

В процессе усвоения информации у меня зрел вопрос. Когда Профессор замолчал, мысль окончательно оформилась: где женщины? За все время пребывания на землях призраков я не видела ни одного существа женского пола. Да и брат в рассказе о них не упомянул… Толкнула почти заснувшего парня и попросила объяснить нестыковки, но он лишь хмыкнул и велел дождаться ночи.

Осознав, что большего от него не добиться, я переключилась на другую тему. Арчайлды меня ждали? Я пришла. Что дальше? Мне объявить революцию? Загнать арчайлдов в концлагеря и на строительство Великой Железной Дороги Иного? Так вроде двигатель внутреннего сгорания еще не изобрели…

— Что? — переполошился Профессор. — Ты про что сейчас говорила? Схемы, чертежи, детальное описание есть? Принцип работы можешь рассказать? — пристал он ко мне.

Во-первых, надо запретить себе разговаривать вслух. Во-вторых, отвлечь мою родную мартышку от красной кнопки. Он же просто из любопытства возьмет и изобретет то, что всю экологию Иного угробит. А она у них и так на ладан дышит!

— Братишка, — я взъерошила его волосы. — Займись лучше камнем. Отпущенные три дня истекают через два, — я кровожадно осклабилась. Загрызть не загрызу, все-таки единственный родственник, но как напугаю…

— Ну, нет, так нет, — Профессор скорчил плаксивую рожицу. — Камень мне не интересен. Я с ним уже закончил и ничего переделывать не собираюсь.

— Да? А про бревно ты забыл? — я сорвала пучок травы со спины Айриса и бросила его в мальчишку.

Он отряхнулся, выплюнул залетевшую в рот травинку.

— Ему и так неплохо! — отрезал он.

Кару проснулся и прислушался к спору. Оборотня выдали дрожащие ресницы и повернутые к нам уши. Земо знает — на прямой вопрос я не отвечу, вот и не желает упустить возможность подслушать. Вдруг ценная информация в потоке моего или Профессоровского сознания проскользнет. Ага, разбежался! Я приложила палец к губам и взглядом указала на кешиара.

Не для того, чтобы добрый братик ему в ухо засветил… Да как удачно попал!

— Кару… — всхлипнув, я бросилась к лежащему с краю оборотню. Прошлась по Аайю, отдавив ему чего-то там. Судя по словесным конструкциям, которые употребил блондин, пострадало нечто жизненно важное. Не страшно, с черепашьей скоростью развития наших отношений, оно до свадьбы точно заживет!

Или до похорон… Моих…

Вспыхнувший, как пороховая бочка, кешиар решил преподать брату урок. Наглядный и весьма увесистый. Однако, он не учел мою прыть. В итоге, оплеуха досталась мне. Схлопотав удар сильной лапой оборотня, я отлетела на Аайю. Кот крякнул, сообразил, что происходит, и молнией метнулся к Карсимусу. Минута, и на поляне завязалась драка между двумя оборотнями в третьей, боевой ипостаси! Трехметровый белоснежный кот сцепился с огромной змеей.

"Их надо остановить!" — пронеслась в голове со скоростью Сапсана мысль, а от нее до действий, как известно благодаря народной мудрости, недалеко.

Не отдавая себе отчета, я побежала к разъяренным оборотням. На половине пути меня перехватил гвардеец, брякнул "дура" и оттащил в сторону. Он мог ругаться сколько угодно, но я не желала попустительствовать драке между мои почти парнем и другом. Они друг друга на клочки разорвут, а мне потом собирай и претензии выслушивай: не туда ноги прикрепили и голову не к тому месту присобачили.

— Профессор! — взмолилась я, извиваясь в объятиях Кзекаля.

Парень все понял с первого слова. Он добрался до царапающихся и кусающихся оборотней. Порылся в кармане, достал философский камень и бросил его у гущу драки.

Вспышка. Звон в ушах. Сошедшиеся в смертельной схватке фигуры окаменели…

— Ик! — вырвалось у гвардейца.

Он разжал руки, выпуская меня на свободу. Я доползла на четвереньках до скульптуры, поднялась, используя ее вместо опоры, и постучала по лбу блондина.

Раздался глухой звук, словно за глиняной черепной коробкой обосновалась пустота.

— Аайю… — я зарыдала.

В последнее время меня преследуют разочарования. То Айрис ведет себя, как собственник, чего я от него совершенно не ожидала. То кешиар говорит нелепые вещи. То кот беспокоится о тех вещах, о которых волноваться нужно в последнюю очередь. Профессор тоже не особенно радует — делает все, о чем ни попросишь, но как он это делает?! Лучше бы не вмешивался, право слово!

— Тебе сутки на исправление ошибок! — прикрикнула я на брата.

Никогда не позволяла себе подобного, но терпение не бесконечный ресурс. Иной приучает к жесткости. Здесь ничего не полетит, пока хорошенько не пнешь. Вот и приходится изображать из себя супергеройшу в пуленепробиваемом костюме, хоть это и претит моему характеру. Я привыкла мирно решать проблемы и, если что, прятаться за широкой мужской спиной, но прятаться больше не за чем. Профессор из благих побуждений лишил меня последнего защитника.