В коридоре я чуть не споткнулся о спящих охранников — мое рукопожатие было сдобрено дозой морфина, — без хлопот проследовал мимо инфракрасных сенсоров, прошел сквозь Х-лучи... Но на верху центральной лестницы встал как вкопанный. Широкие мраморные ступени, покрытые ковром, глядели вполне невинно, безопасно, даже дружелюбно... Неужели здесь?.. Ну конечно! Уж лучше сразу в омут головой... Достал из бокового кармана спецприбор Бюро, пристроил его на верхней ступеньке и легонько подтолкнул пальцем. Стук-стук, стук-стук... Полетели стрелы, зазвенели пули, рвануло пламя, зашипел отравленный газ, взметнулись копья, отовсюду посыпались шпаги с острыми лезвиями... И все это на уровне колен и груди. Осторожненько я стал спускаться, держась позади своего крошечного шестидюймового помощника... Стук-стук, стук-стук...
Наконец-то я на первом этаже! Внизу, у дверей, похрапывает дворецкий, пришлось оттащить его в сторону. Пустые рыцарские доспехи сохраняют боевые позы, но не атакуют... Выйдя наружу, я без лишнего шума прикрыл за собой дверь. Спасен! Особняк «Братства», конечно, крепкий орешек, но во дворе я почувствовал себя почти как дома. Вдруг в дверную раму вонзилась бронзовая стрела размером с хорошее метательное копье. Да на меня наступает вся зодиакальная шайка! О-ля-ля!
Я удачно проскользнул между аппетитными ногами Девы и ловко увернулся от Близнецов — гигантов из полого металла, гудевших при каждом движении, как церковные колокола. Водолей обрушил на меня потоки воды, а Лев прижал к земле лапами размером с диван. Не успел я вытряхнуть воду из ушей — заливистая сирена: ба, зевающие охранники уже поднимаются с земли... Мозги мои так затрещали в поисках выхода, будто я листал учебник. «Магнумы», гранаты, заполненные кислотой ручки, карманный нож, наконец, собственная сноровка — нет, ничто не спасет меня от бронзовых Титанов! Постойте-ка, амулет!
Поспешно извлек драгоценную вещицу, развернул платок и кинул Ожерелье ми в Льва. Зверюга поймал подарочек пастью — и голова его взорвалась... Молниеносным движением Дева успела подхватить амулет еще до того, как он упал на землю, — череп у нее треснул, посыпались аккуратные черепки... Настоящая псионическая лоботомия! Оживление неживых от рождения предметов всегда дело нелегкое: они на редкость тупы, инструкции им нужны очень подробные. Видимо, Болт приказал им вернуть Ожерелье. Ну что ж, они его и получили... Все до единого.
Пока я, в перчатках и с платком в руке, доставал амулет из кучи бронзового хлама, в мою сторону полетели пули. Я приложил к носу большой палец, помахал охранникам рукой — так мы, сотрудники Бюро, привыкли салютовать нехорошим людям, — сделал два гигантских шага и, использовав силу своего последнего браслета, телепортировался.
Несколько несложных манипуляций — и я объявился на автостоянке мотеля, как раз напротив наших окон: на случай если будет преследование. Ха, смешно! Но опять я не вовремя развеселился — вот оно, облако черных шариков... Черт побери! Хорошо, что я принял меры предосторожности...
Отборными ругательствами отдав должное упорству Матиаса Болта, я опустошил обоймы своих пистолетов, расстреливая прыгающие шарики, бегом пересек стоянку и стукнул в дверь нашей комнаты, как заправский бейсбольный нападающий. Простая деревянная дверь пошатнулась от удара, но выстояла, щелкнул замок — и я кинулся внутрь, искренне надеясь, что попал «туда», а не «не туда попал».
— "Орсон Уэллс"! — Так я предупредил о нападении и наклонился над кроватью, где поджидал меня мой чемоданчик. Ребята как по команде обернулись — над нашими головами висели шарики...
Джордж — он стоял ближе всех к двери — выронил сандвич и запустил в первый шарик телевизором. Взрыв, электрические разряды — и шарик исчез. Джессика, отбежав от раковины, схватила свой «узи» и стала поливать этих демонических посланцев — не знаю, как их назвать, надувные шарики сатаны, что ли? — девятимиллиметровыми пулями.
Самый большой — прямо-таки королевский надувной шар — зашипел, из него вырвалось пламя, и тут же загорелся мягкий стул; в это время другой шар плюнул в меня струей противной грязной жидкости. Но я еще не утратил молодого задора и проворства — мгновенно отскочил в сторону, и струя жидкости попала в стену, разъедая деревянные панели, зеркало и лампу... Ого, вот вам и «утро красит нежным светом...»! Вставив обойму в автоматический пистолет «узи», я угостил дьявольские мячики крепкими пулями «а-ля Альварес».
С автостоянки прибыли еще два шарика. Рауль энергично взмахнул рукой — и от дверного проема послышался странный громкий звук... но ничего не видно... В воздухе безостановочно появлялись все новые гости и, вплывая в дверь, направлялись к нам... Дело плохо! Попадая в комнату, они превращались в молочно-белый туман, который заполнял все пространство, впитывался в ковер, увлажнял покрывала...
Да, наши пули тут, видно, бессильны: отскакивают от твердой поверхности шариков, а те, фосфоресцируя, сплющиваются и превращаются в мерцающие огненные диски. Пули только рикошетят с музыкальным звоном и расщепляют все, что есть деревянного. Но позвольте... а вот серебряные пули крушат эту гадость наподобие кувалды... Ну-ну! Я продолжал заниматься делом, пока Джессика пополняла наши серебряные запасы.
Минди потянулась за мечом, перегнувшись через спинку стула, — и тут над ее головой завис шарик и стал снижаться... Тонкая рука с серебряным ножом рванулась вверх, проткнула его в полете — он лопнул, сдулся и исчез.
Тут же распахнулась дверь ванной и появилась Кристина Бланко — полуобнаженная, вся в бисеринках воды, с пеной шампуня на волосах и с четырехфутовым магическим жезлом из нержавеющей стали, зажатым в обеих руках. Тина очень привлекательна, но мне сейчас куда приятнее лицезреть ее жезл, чем ее женские прелести. Направив жезл на одно из круглых чудищ, она выкрикнула какое-то заклинание — и шар, застыв в воздухе, стал серым, как камень.
Один особенно шустрый агрессор, отскочив от стены, ринулся на отца Донахью. Тот, присвистывая, ударил его сверху увесистой Библией со стальными вкраплениями в переплете. Оглушительный стук — черный храбрец рухнул на ковер и не подавал больше признаков жизни.
— Убирайся в свое логово, исчадие Ада! — проревел рассвирепевший падре, размахивая рукой с золотым крестом, обладающим святой силой.
Яростные вопли, издаваемые шариками, перешли в боязливые завывания, и дьявольские посланцы кинулись наутек.
Щелкнув предохранителем, Джордж задал им еще перцу — выпустил из М-60 струю серебряных пуль. Оставшиеся в комнате круглые демоны оказались запертыми в ловушке межу читающим молитвы священником и дверным проемом, где работало нечто вроде невидимой глазу газонокосилки — автоматическое ружье Ренолта. Кусочки взорванных шаров стали оформляться в крошечные сферы, пульсировать и снова расти.
И тут меня осенило! Продолжая стрелять, я вынул драгоценное Ожерелье и протянул жене. Рубашка моя в пылу сражения порвалась, и шкатулка задела голое запястье — прикосновение почти незаметное, но левая рука сразу обвисла, и страшная головная боль буквально ослепила меня... Сквозь выступившие слезы я увидел, как Джессика ловит рукой шкатулку... Потом ее отбросило к стене и ее хрупкое тело скорчилось от боли... Нет, нет, только не это!..