Он характеризует разницу между первыми группами и направлением, в котором НЛП начало двигаться в конце 70-х, следующим образом:

Стоявшие у истоков группы редко надолго задерживались на позициях «фиксированного содержания»; возможно, мы просто были слишком поглощены смехом и весельем, чтобы становиться негибкими. Передвижения между множественными картами и множественными позициями были присущи раннему духу НЛП, благодаря чему музыка, сопровождавшая этот «танец», превращалась в великолепную джазовую импровизацию.

Это различие, разделяющее первые группы и то, чем НЛП стало в конце 70-х, как мне кажется, характеризует процессы, которые и сейчас происходят в области НЛП по всему миру.

Глава 8

«Свежий ветер веет над страной»¹

Джеймс Айхер

Я попытался передать атмосферу тех времен и ощущения, сопровождавшие удивительные события, до сих пор оказывающие влияние на миллионы людей, хотя большинство из них об этом даже не догадывается…

Бывают в жизни периоды, когда вы слышите, чувствуете или видите что-то, приобретающее преимущественное значение и направляющее ваше мышление в доселе неизведанном вами направлении. Еще с тех времен, когда я был маленьким мальчиком, такие переживания всегда сопровождались легким ознобом, трепетом, моментально перемещавшим меня из настоящего в какое-то иное время и пространство. Весной 1974 года это был…

Многозначительный голос

Дж. М. сказал:

– Ты просто обязан познакомиться с Гриндером и Бендлером. Они на пути к чему-то совершенно новому.

– И что же это?

– У них есть метамодель.

– Что такое метамодель?

– Ты можешь пойти на их семинары и узнать.

– Я собираюсь уехать на все лето.

– Тогда запишись на осенние семинары по возвращении.

Я стряхнул пробежавший по коже холодок и так и поступил.

Пролог: контекст

В ту пору социальный и природный ландшафты США как никогда способствовали грандиозным переменам.

Калифорния в ранние 1970-е – это Эсален, Группы встреч, тренинговые группы, «И вот появляется каждый»,[11] включая нас. Одновременно происходило множество общественных, технологических, экономических и политических пермутаций (до 1973 года я ни разу не слышал это слово, означающее смену, перестановку, но с тех пор оно вошло в мой ежедневный лексикон). Ничто не может сравниться с непосредственным участием в великих открытиях и жизнью в период великих перемен. Сценой, на которой разворачивалось это действо, была Северная Калифорния и залив Сан-Франциско с начала по конец 1970-х. Семена перемен прорастали повсюду вокруг нас, наши умы были открыты к новому видению, строению и интеграции: Apple, Atari, Amdahl и многие другие компании. И это было только начало.

Я поступил в Кресдж-колледж Университета Калифорнии в Санта-Крузе осенью 1973 года. Кампус университета был еще относительно новым, построенным менее 10 лет назад. Первоначальный профессорско-преподавательский состав был удивительным – мыслители из мира университетской науки, представители лучших государственных и частных школ, как иностранных, так и отечественных. Среди них были Норман О. Браун, автор книг «Жизнь против смерти» и «Тело любви»,² и, конечно же, Грегори Бейтсон.

Когда вы в первый раз попадали на территорию кампуса, занимавшую более 2500 акров земли, вас окружали жаркие холмистые луга, плавно перетекавшие в прохладные высокие леса красного дерева, вашему взору открывалось удивительное смешение ландшафтов, после залитой солнцем сухой пустыни, вы оказывались в темной прохладной пещере. Глубоко в лесах, тянувшихся ввысь, будто купол средневекового собора с чарующей акустикой, все пронизывал мускусный запах иных, первобытных времен.

Те из нас, кто интересовался психологией, консультированием, пониманием самого себя и раскрытием внутреннего потенциала, были очень молоды и несоразмерно хорошо начитаны в области клинической психологии. Мы были центром внимания для многих студентов колледжа Кресдж Университета Калифорнии в Санта-Крузе в 1973 году, что создавало некоторое напряжение в колледже между теми, кто открыто выражал свои чувства, и сторонниками «пристойных» академических занятий.

К счастью или к сожалению, наша группа единомышленников была знакома с работами Ролло Мэя, Карла Роджерса, Фрейда, Мелани Кляйн, Александра Лоуэна, Фрица Перлза, Р.Д. Лэйнга, Юнга, Джозефа Кэмпбелла, Вирджинии Сатир, звезд журнала People, лучших представителей мира психологии. Оглядываясь назад, я понимаю, что такая почти одержимость исследованием своего «я» могла обеспокоить наших родителей и учителей. Или, возможно, это как раз и был способ ужиться с ними.

Мы были поколением, пережившим Вьетнам, еще пока не погрузившимся в цинизм Уотергейта; социальный адреналин был нашим источником энергии для осуществления перемен, источником надежды. Нас пьянило самовлюбленное ощущение, что мы уже изменили мир. Но в те времена у нас было представление, правильное или неправильное, что нам нужно изменить самих себя «изнутри», чтобы те «наружные» вещи, которые мы помогли «исправить» за предыдущие 10 лет, больше не повторялись. Нам было необходимо переосмыслить самих себя, иначе это будет происходить снова и снова. Раньше мы концентрировались на системе «снаружи» нас, теперь мы хотели сосредоточиться на системе «внутри». Наступило десятилетие под знаком «Я».

И вот 18-летний «я» в начале осени 1974 года записался на семинар Джона Гриндера и Ричарда Бендлера. Неужели Дж. М. пригласил меня посетить некую секту? Вскоре я осознал, что это была не секта, а скорее анти-культ, что ДжониРичард (именно так, одним словом) были систематичными анархистами ума.

Часть 1: Семейный балет, или «Что именно?»

К тому времени как я впервые услышал о Джоне Гриндере и Ричарде Бендлере весной 1974-го, Джон, Ричард и Фрэнк Пьюселик уже работали вместе около года. Джон получил образование в области трансформационной лингвистики, разработанной Ноамом Хомским, в Массачусетском Технологическом Институте, закончил докторантуру по лингвистике в Университете Калифорнии в Сан-Диего и уже опубликовал в соавторстве с Сьюзетт Хейден Элджин популярную статью «Гид по трансформационной грамматике».³ А еще раньше Джон был «зеленым беретом», но это отдельная история. Ричард уже привлек к себе внимание, отредактировав работы Фрица Перлза «Гештальт-подход» и «Свидетель терапии» для издательства Science

and Behavior Books в Пало-Альто в Калифорнии.⁴ Фрэнк только что перевелся в Университет Калифорнии в Санта-Крузе из Общинного Колледжа в Сан-Диего. Он изучал психологию, а до этого провел четыре года на военной службе, включая год в джунглях Вьетнама. Он был переведен из военно-морских сил в медчасть корпуса морской пехоты, где провел два года из четырех лет службы. В течение четырех лет учебы, до перевода в Университет Калифорнии в Санта-Крузе, Фрэнк активно изучал все системы личных изменений, какие только мог найти (групповая психотерапия, группы встреч, гештальт, совместное консультирование, психодрама, роджерианская терапия, транзакционный анализ), пытаясь заново собрать свою личность, сильно пострадавшую во время событий в юго-восточной Азии.

Я повстречался и недолго поработал с Джоном весной 1974, прежде чем начать посещение их с Ричардом тренингов осенью того же года. Джон проводил гештальт-семинар с некоторыми студентами Кресдж-колледжа. Во время этого короткого семинара Джон и я сразу нашли общий язык и с тех пор оставались друзьями.

В начале учебного года осенью 1974 я встретил Ричарда Бендлера на тренинге. Ричард из тех людей, которые всегда кажутся старше, чем они есть на самом деле, излишне самоуверенные и знающие себе цену. Он говорил резким голосом, почему-то звучавшим для меня знакомо. Ричард был похож на Денниса Хоппера[12] из фильма «Беспечный ездок». Джон выглядел невозмутимым без всяких усилий. Он напоминал темноволосого Питера Фрэмптона[13] в полушинели.