В свою очередь уже освобожденный к тому времени большевиками из Петропавловской крепости министр внутренних дел Временного правительства Никитин разослал циркулярно, «всем, всем», телеграмму: «Петроград. 29 октября… События в Петрограде развиваются благополучно. Керенский с войсками приближается к Петрограду. В петроградских войсках колебание; телефонная станция занята юнкерами. В городе происходят стычки. Население относится к большевикам с ненавистью. Комитет спасения принимает энергичные меры к изолированию большевиков. Временное правительство принимает необходимые меры к восстановлению деятельности всего правительственного аппарата при полной поддержке служащих. Министр внутренних дел Никитин» ^[7].

Однако события развивались вовсе не так радужно, как рисовали себе заговорщики. Смольный на тот момент уже имел полный план восстания. Случилось это так: правый эсер А. Брудерер был задержан по пути во Владимирское училище, комендантом которого он был назначен ^[8]. При нем обнаружились документы о дислокации сил восставших, подробный план выступления, а также приказы «владимирцам». Интересно, что сразу после подавления юнкерского мятежа Брудерер был отпущен на свободу.

Благодаря полученным сведениям, СНК удалось в кратчайшие сроки блокировать основные юнкерские подразделения. Попытки заговорщиков прислать им на помощь броневики из Михайловского манежа натолкнулись на саботаж водителей, объявивших свои машины неисправными. В разных частях города произошли вооруженные столкновения, не переросшие, однако, в уличную войну.

К 4 часам дня восстание было ликвидировано. Комитет спасения Родины и революции распорядился прекратить дальнейшее сопротивление. Сдавшихся юнкеров под конвоем доставили в Петропавловскую крепость. Многие из них участвовали в обороне Зимнего и были отпущены 25 октября (7 ноября) под честное слово. Настроение среди юнкеров было подавленное. Они были уверены, что вот теперь‑то их точно расстреляют.

Восстание началось 29 октября по старому стилю. В первых числах ноября юнкера были выпущены на свободу. Также на свободе оказались и руководители мятежа. Полковников уехал на Дон к Каледину, Краковецкий в Сибирь, где руководил позже иркутским юнкерским восстанием. Центральный комитет партии эсеров и Комитет спасения Родины и революции продолжали существовать легально.

Организации–антагонисты Советской власти ощутили давление со стороны СНК лишь 10(23) ноября, да и то лишь административное. В этот день увидело свет постановление о роспуске Комитета спасения родины и революции как контрреволюционной организации. Поводом стала очередная публикация в газете «Народное слово» с призывом к неподчинению и свержению Советской власти.

В стенах Думы постановление СНК было проигнорировано. В газете «Известия Комитета спасения Родины и революции» было опубликовано заявление, в котором подчеркивалось: организация продолжает свою деятельность. Здесь же был опубликован очередной призыв к солдатам «присоединиться к Комитету спасения родины и революции, чтобы общими силами свергнуть большевиков» ^[9].

Правительство конфисковало номер «Известий комитета» и издало распоряжение о закрытии газеты, но на следующий же день она вышла под другим названием.

Одновременно Комитет спасения предпринял попытку организоваться во всероссийском масштабе. Под названием «Земского собора» им был созван съезд представителей земств и городов. Однако на него прибыло лишь несколько десятков делегатов. Вынеся резолюцию, осуждающую октябрьское восстание и призывающую земские и городские самоуправления к свержению «узурпаторской власти» большевиков, он закрылся ^[10].

16(29) ноября СНК постановил распустить и переизбрать Петроградскую городскую думу:

«Ввиду того, что избранная 20 августа… Центральная городская дума явно и окончательно утратила право на представительство петроградского населения, придя в полное противоречие с его настроениями и желаниями… ввиду того, что наличный состав думского большинства, утратившего всякое политическое доверие, продолжает пользоваться своими формальными правами для контрреволюционного противодействия воле рабочих, солдат и крестьян, для саботажа и срыва планомерной общественной работы».

Переизбранная через 10 дней Дума оказалась полностью большевистской ^[11].

Дальнейшее существование Комитета спасения выглядело бессмысленным. К тому моменту в Петрограде провалились все контрреволюционные выступления. В конце ноября — начале декабря на заседании бюро ЦИК 1‑го состава, который все еще распоряжался советскими средствами, «было постановлено, что сотрудники Комитета спасения родины и революции жалование за декабрь не получают» ^[12]. Это означало фактический конец существования контрреволюционной организации.

Позже многие члены Комитета спасения сосредоточился на борьбе в «Союзе защиты Учредительного собрания». Эти события будут рассмотрены ниже.

Нужно отметить, что мягкость большевиков в отношении своих идеологических оппонентов была в то время обычной практикой. Так, через несколько дней после юнкерского выступления в Петрограде был разоблачен очередной заговор. Была арестована монархическая организация во главе с В. Пуришкевичем, одним из основателей «Союза русского народа», «Союза Михаила Архангела». Суд Революционного трибунала в январе 1918 года приговорил Пуришкевича к 4 годам принудительных общественных работ, участников организации — к 3 годам. Однако уже 1 мая они были амнистированы. Пуришкевич уехал на юг, сотрудничал с белыми, издавал в Ростове‑на‑Дону газету «Благовест» ^[13].

28 ноября в Петрограде была задержана графиня С. Панина, та самая, что будучи товарищем министра народного просвещения, скрылась, захватив с собой министерские фонды. Рассматривая ее дело, Революционный трибунал учел заслуги Паниной перед российским освободительным движением (еще в царские времена ее именовали «красной графиней»), ее человеческие достоинства (Панина сделала немало для организации благотворительных обществ) и ограничился вынесением ей общественного порицания, обязав внести в кассу Наркомпроса похищенную ранее сумму ^[14].

В октябре 1918 года Панина уехала на юг, увозя в чемоданчике семейные драгоценности, чтобы передать их на нужды Белой армии. По иронии судьбы, на одной из станций в суете ее чемоданчик затерялся ^[15]. До весны 1920 года графиня на Дону активно помогала Белому делу, затем эмигрировала во Францию.

Примечания:

[1] В. Владимирова «Год службы «социалистов» капиталистам..»

[2] Из защитительной речи члена ЦК ПСР А. Р. Гоца на процессе с.‑.р., 1 августа 1922 г. // Российские социалисты и анархисты после Октября 1917 г. URL: http://socialist.memo.ru/events/junkmjat.htm (дата обращения 27.11.11).

[3] Российские социалисты и анархисты после Октября 1917 г. URL: http://socialist.memo.ru/events/junkmjat.htm (дата обращения 27.11.11).

[4] В. Владимирова «Год службы «социалистов» капиталистам..»