Алексей Алябьев, 2-я мотострелковая рота 276-го мотострелкового полка, рядовой:

«Наши БМП попали под ожесточенный обстрел. У моей машины слетела гусеница. В это время машина, на которой сверху сидел Олег (Ворошилов. — Прим. авт.) с тремя солдатами, обогнала меня. У него в руках был пулемет. Когда я пересел на другую машину БМП и догнал их, то сверху на БМП был только один убитый солдат, но это был не Олег, а что было с ними до этого, я не видел. Со всех сторон в нас стреляли боевики, снайпера».[238]

Дмитрий М., заместитель командира взвода 2-й мотострелковой роты, младший сержант:

«Мы тогда даже познакомиться со всеми подчиненными не успевали. Солдат нам новых давали, мы их записывали в записную книжку. И тут же одного за другим вычеркивали — погиб, погиб… Помню, записывал я и фамилию Ворошилов…»[239]

Юрий Кириллов, механик-водитель БМП-1 № 322, рядовой:

— …Встали на улице — там

Сергей Бочкарёв, наводчик-оператор БМП-1 № 322, рядовой:

«Мы стояли и стреляли, как нам казалось, безответно. Ромашка (командир нашей боевой машины сержант Александр Романов или Ромашов) даже заскучал: ему надоело сидеть на рации и смотреть в триплексы. Вместе с единственным пехотинцем в пашем экипаже, пулеметчиком Рафиком Давлетбаевым, он пошел к соседним экипажам, узнать, как у них дела. Когда же Ромашка вернулся, то мы с Юриком (механик-водитель БМП-1 № 322 Юрий Кириллов, позже у него появится прозвище «Народ». — Прим. авт.) узнали обескураживающую новость: в голову тяжело ранен один боец, и его отнесли к медику».[241]

Сергей Бочкарёв, наводчик-оператор БМП-1 № 322, рядовой:

«Наконец, по связи сообщили, что гранатометчик засел на седьмом этаже двенадцатиэтажки. Тогда я, как учили, постарался «уложить» весь этаж — в каждое окно осколочно-фугасным… Так, на несколько минут у меня и других наводчиков появилось дело: кто-то сообщал об огневой точке, и мы огрызались в том направлении».[243]

Сергей Бочкарёв, наводчик-оператор БМП-1 № 322, рядовой:

«Все бы ничего, по в один момент, внезапно, сотрясая броню и выворачивая люки наружу, ударила «молния». Компрессионным ударом моментально сдавило грудную клетку, и сердце упало в пятки — я только успел закрыть лицо шубенками (шубенки — утепленные трехпалые рукавицы. — Прим. авт.). Когда броня успокоилась, осмотрелся: «Что это было? Выстрел из гранатомета? Ну, тогда машину распустило бы «в розочку» или все внутри уже полыхало. Дай я уже не рассуждал бы об этом! Вижу: Юрик тоже жив-здоров. Поднял ворот «танкача» (куртка танкиста. — Прим. авт.), посмотрел в прицел, покрутил башней вправо-влево — боевиков не видно, но на всякий случай загнал выстрел в ствол и начал постреливать из пушки и пулемета по прежним целям. Не прошло и пяти минут, как «молния с громом» повторилась. Снова успел закрыть лицо руками и съежиться. Юрок стал материться по внутренней связи. Когда звон в ушах прошел, огляделся: в правом борту на уровне гусеницы появилась большая дыра. «Туда бы свободно рука прошла!» — мелькнуло в голове. Толстый металл брони как будто вскрыли огромным скальпелем. «Значит, граната разорвалась возле машины?! — осенило тогда. — Ну, конечно! Уже давно бы выстрелы сдетонировали! Выстрелы!..» Взглянул на конвейер со снарядами и увидел на одном из них пробитую боевую часть. Осмотрел другие и нашел еще один прострелянный. Опасны ли они и что с ними делать, я не знал, поэтому начал запрашивать ротного по связи. Ответ был очень простым и самым верным: «Выбросить!» — что я и сделал. Решив, что нашу машину обстреляли с правой стороны, открыл огонь по стройке».

Сергей Бочкарёв, наводчик-оператор БМП-1 № 322, рядовой:

«Вскоре танкисты с ротным вернулись к нам. По всей видимости, было принято решение обойти боевиков с другой стороны. Поступила команда «ПО машинам!» Ромашка залез на свое рабочее место в БМП, а Давлет и несколько бойцов из других экипажей разместились на броне сверху. Боевые машины нашей колонны рванули вперед и повернули налево на улицу Комсомольскую, а колесная техника осталась на улице Поповича. На перекрестке с улицей Рабочей головные машины повернули вправо и тут же встали, попав под шквальный огонь из гранатометов…»[244]

В 12.30 было получено последнее радиодонесение, затем связь с ротой прервалась.[245]