И однако, хотя хичи не всегда попадаются в списке моих ежедневных дел, я всегда о них помню. Все в конечном счете сводится к ним. Мой корабль, который сейчас достраивается на орбите, сконструирован и оборудован людьми, но большая часть конструкций и полностью вся двигательная и навигационная часть переняты у хичи. «С.Я», который я планирую наполнять нефтью на обратных пустых рейсах с планеты Пегги, артефакт хичи; кстати, Пегги тоже дар хичи, так как они дали корабли и возможности для открытия этой планеты. Быстрая пища Эсси происходит от CHON-пищи хичи, то есть из углерода, водорода, кислорода и азота в замерзших газах комет. Мы сейчас строим пищевые фабрики и на земле — одна из них прямо сейчас действует на берегу в Шри Ланка, получая азот и кислород из воздуха, водород из воды Индийского океана, а углерод из тех несчастливых растений, животных и карбонатов, что поступают через входные клапаны. А теперь, когда у Корпорации «Врата» столько денег, что она не знает, куда их девать, можно вложить их разумно — в чартерные систематические исследовательские экспедиции, и я, как один из крупнейших акционеров «Врат», всячески способствую этому. Даже террористы используют краденый корабль хичи и украденный телепатический психокинетический приемопередатчик хичи, чтобы причинить миру ужасные раны. Везде хичи!
Неудивительно, что по всей Земле возникли религиозные культы, обожествляющие хичи: ведь хичи удовлетворяют всем признакам божества. Они капризны, могущественны — и невидимы. Бывали времена, когда я сам испытывал сильное искушение — долгими ночами кишки болят, а дела идут неладно — вознести молитву Нашему Отцу, Который В Центре. Это ведь не повредило бы, верно?
Впрочем, повредило бы. повредило бы моему самоуважению. Повредило бы всему человечеству в этой дразнящей изобильной Галактике, которую дали нам хичи, но только по капельке за раз. В такой Галактике все труднее и труднее уважать себя.
Конечно, тогда я еще не встречался с настоящим живым хичи.
Пока не встречался, но один хичи, которому предстоит сыграть большую роль в моей будущей жизни (играть словами больше не буду), а именно Капитан в данный момент приближался к пункту, откуда начинается обычное пространство; а тем временем на «С.Я.» Оди Уолтерс подсчитывал свои наличные и думал о том, что не стоит рассчитывать на работу на этом корабле; а тем временем…
Что ж, как всегда, было множество «тем временем», но одно из них особенно заинтересовало бы Оди Уолтерса. Тем временем его грешная жена начинала жалеть о своем прегрешении.
6. ГДЕ ВРАЩАЮТСЯ ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ
Оказывается, сбежать с сумасшедшим от мужа немногим лучше, чем скучать в Хеграмете. Совсем другое, о, небо, насколько другое! Но все же отчасти просто скучно, а отчасти страшно до смерти. Корабль пятиместный, и места для них хватало — вернее, должно было бы хватать. И так как Вэн был молод, богат и даже красив, если посмотреть на него с определенного угла, путешествие должно было бы быть приятным. Но все это оказалось не так.
И к тому же, было страшно.
Если человек хоть что-то и узнал о космосе, так это то, что нужно держаться подальше от черных дыр. Но для Вэна это ничего не значило. Он их отыскивал. А потом поступал даже хуже.
Долли не знала, что это за приборы и приспособления, которыми играл на корабле Вэн. Когда она спрашивала, он не отвечал. Когда она, подлизываясь, надела на палец куклу и спросила ее ртом, Вэн нахмурился и сказал:
— Если хочешь показывать представление, покажи что-нибудь забавное и грязное, а не задавай вопросы которые, тебя не касаются. — Когда она попыталась выяснить, почему они ее не касаются, ей повезло больше. Прямого ответа она не получила. Но по краске и смущению Вэна она поняла, что приборы украдены.
И они имеют какое-то отношение к черным дырам. И хотя Долли была уверена, что когда-то слышала, будто ни войти в черную дыру, ни выйти из нее невозможно, ей вскоре стало ясно, что Вэн пытается найти черную дыру, а потом войти в нее. Вот это и было страшно.
А когда она не боялась так, что ее молодой рассудок готов был свихнуться, она оказывалась одинокой, потому что капитан Хуан Генриетта Сантос-Шмитц, эксцентричный юный миллионер, чьи подвиги до сих пор возбуждали любителей сплетен, оказался никуда не годной компанией. После трех недель в его присутствии Долли едва его выносила.
Впрочем, она с дрожью признавалась, что его вид гораздо менее ужасен, чем то, на что она сейчас смотрит.
А смотрела Долли на черную дыру.
Вернее, не на саму дыру, потому что на нее можно смотреть целый день и ничего не увидеть: черная дыра потому и называется черной, что ее не видно. Она видела спиральное свечение синевато-лилового цвета, неприятное для глаза, даже на экране контрольной панели. Гораздо неприятнее было бы смотреть на это непосредственно. Этот свет — только вершина айсберга, обрушивающегося на корабль. Корабль бронированный, и пока броня выдерживает, но Вэн не под защитой брони. Он в посадочном аппарате, где у него инструменты и технологии, которых она не понимает, а он отказывается ей объяснять. А она знала, что где-нибудь в другом месте, в другой ситуации она будет сидеть в корабле и ощутит легкий толчок — это отсоединится посадочный аппарат. И Вэн еще больше приблизится к этому ужасному объекту! И что тогда с ним случится? А с ней? Она, конечно, без него обойдется, это уж точно! Но если он умрет, оставит ее одну в сотнях световых лет от всего, что ей знакомо, — что тогда?
Она услышала его гневные восклицания и поняла, что это произойдет не сейчас. Люк открылся, и в нем показался сердитый Вэн.
— Еще одна пустая! — рявкнул он, словно считал ее в этом виноватой.
Конечно, считал. Она постаралась выглядеть сочувствующей, а не испуганной.
— Ах, милый, какая жалость! Значит, уже три.
— Три! Ха! С тобой три, хочешь ты сказать. А всего гораздо больше! — Говорил он презрительным тоном, но она постаралась не замечать этого. Страх сменился чувством необыкновенного облегчения. Долли незаметно отодвинулась как можно дальше от контрольной панели — недалеко, ведь все пространство внутри корабля размером с гостиную. Он сел и стал справляться у своих электронных ораторов, а она молчала.
Разговаривая с Мертвецами, Вэн никогда не приглашал Долли принимать участие. Если он говорил, она по крайней мере слышала его слова. Если печатал на клавиатуре, у нее и этого не было. Но на этот раз она понимала, о чем идет речь. Он набрал вопрос, выслушал в микрофон, что сказал Мертвец, внес поправку и принялся набирать курс. Потом снял наушники, нахмурился, потянулся и повернулся к Долли.
— Ну, ладно, — сказал он, — иди сюда, можешь показать представление, чтобы внести еще часть платы за проезд.
— Конечно, милый, — послушно сказала она, хотя было бы гораздо лучше, если бы он не напоминал ей об этом постоянно. Но настроение ее улучшилось, она ощутила легкий толчок; значит, корабль снова в пути, и действительно, сине-фиолетовый ужас на экране уже начал уменьшаться.
Конечно, это значит только, что они на пути к другой черной дыре.
— Покажи хичи, — приказал Вэн, — и еще… дай-ка подумать. Да, Робинетта Броадхеда.
— Конечно, Вэн, — сказала Долли, доставая из угла, куда их заткнул Вэн, своих кукол и надевая их на пальцы. Хичи, конечно, не похож на настоящего хичи; кстати, кукла Робинетта Броадхеда тоже выглядела карикатурно. Но они забавляли Вэна. А для Долли именно это было важно, так как счет оплачивал он. В первый же день после отлета из порта Хеграмет он хвастливо показал Долли свой банковский счет. Шесть миллионов долларов автоматически пополняли его ежемесячно! Это число поразило Долли. Это очень много. И из этого водопада денег рано или поздно она сумеет урвать для себя несколько капель. В такой мысли для Долли не было ничего аморального. Возможно, в прежние времена американцы назвали бы ее охотницей за богатством. Но большая часть человечества во всей его истории просто назвала бы ее бедной.