Я выбросил кофе вместе с чашкой в щель утилизатора и направился в аудиторию. Она всего в нескольких минутах, и там никого не было. Хорошо; я еще не готов говорить о том, что пришло мне в голову. Я вызвал на экран информацию о рейсе корабля Шери: все это теперь было доведено до сведения публики. Потом пошел к тренировочной шлюпке. Мне опять повезло, потому что и тут никого не было. Я забрался в шлюпку и набрал курс Шери. Конечно, сразу появился цвет: а когда я нажал тонкую настройку, вся панель окрасилась ярко-розовым, за исключением радужных цветов на одном конце.

В синей части спектра была только одна линия.

Ну вот, подумал я, конец теории Мечникова о показателях курса. В этом рейсе погибло сорок процентов экипажа; рейс очень опасный. Но, по словам Мечникова, по-настоящему опасные рейсы соответствуют шести или семи таким линиям.

А желтые?

По Мечникову, чем больше ярких линий в желтой части, тем больше финансовое вознаграждение за рейс.

Но здесь в желтой части вообще нет линий. Есть только две толстые полосы поглощения. И все.

Я выключил селектор и откинулся. Итак, большие мозги опять породили мышь: то, что они интерпретировали как указание на безопасность, вовсе на нее не указывает; то, что они считали обещанием богатой награды, совсем не имело отношения к первому за год рейсу, получившему действительно большую награду.

Назад к квадрату один, назад к страху.

В течение следующих нескольких дней я держался уединенно.

Полагают, что внутри Врат восемьсот километров туннелей. Ни за что не подумаешь, что их столько в небольшой скале диаметром в десять километров. Но даже и так, лишь два процента объема Врат заняты туннелями, остальное — сплошная скала. Я побывал почти во всех этих восьмистах километрах.

Я не совсем отказался от общества, просто не искал его. Время от времени встречал Клару. Бродил с Шики, когда он не работал, хотя для него это было утомительно. Иногда бродил в одиночестве, иногда со случайными знакомыми, иногда брел вслед за группой туристов. Гиды меня знали и не возражали против моего присутствия (я ведь был вне, хоть и не носил браслет), потом им пришло в голову, что я сам собираюсь водить группы. После этого они были настроены не так дружески.

Они были правы. Я думал об этом. Рано или поздно что-то нужно делать. Либо вылетать в рейс, либо отправляться домой; и если я собирался продолжать обсуждение этих двух возможностей, нужно заработать денег хотя бы для оплаты содержания.

| ОТНОСИТЕЛЬНО МОЛИТВЕННЫХ ВЕЕРОВ

|

| В. Вы нам ничего не говорили о молитвенных

| веерах хичи, а мы их чаще всего видим.

| Профессор Хеграмет. Что вы хотите услышать, Сузи?

| В. Я знаю, как они выглядят. Нечто вроде

| свернутого конуса из хрусталя. Если правильно

| взять и нажать пальцем, он раскрывается как веер.

| Профессор Хеграмет. Это все, что знаю и я. Их

| анализировали, как и огненные жемчужины и кровавые

| алмазы. Но не спрашивайте меня, для чего они. Не

| думаю, чтобы хичи обмахивались ими, и не думаю,

| что с ними молились: так их просто назвали

| торговцы новостями. Хичи оставляли их повсюду,

| хотя все остальное убирали. Вероятно, у них была

| для этого причина. Но я понятия не имею, что это

| за причина. Если когда-нибудь узнаю, обязательно

| скажу вам.

| ОТЧЕТ КОРПОРАЦИИ

| ОРБИТА 37

| Всего за этот период вернулось из полетов 74

| корабля с общим составом экипажа 216 человек. 20

| кораблей были признаны пропавшими, общий состав

| экипажа 54 человека. Вдобавок 19 членов экипажа

| были убиты или умерли от ран, хотя корабли

| вернулись. Три вернувшихся корабля настолько

| повреждены, что восстановление их невозможно.

| Совершено 19 посадок. На пяти открытых

| планетах имеется жизнь на микроскопическом или

| более высоком уровне; на одной растительность и

| животная жизнь, но не обладающая разумом.

| Артефакты. Добавочные образцы уже известного

| оборудования хичи. Никаких артефактов из других

| источников. Не открыто ранее неизвестных

| артефактов хичи.

| Образцы. Химические и минеральные, 145.

| Ни одного образца, пригодного для дальнейшей

| эксплуатации. Живая органика — 31 образец.

| Три образца признаны опасными и уничтожены в

| космосе.

| Ни одного образца с эксплуатационной ценностью.

| Научная премия за период — 8 754 500 долларов.

| Другие премии за период, включая проценты, -

| 357 856 000 долларов.

| Премии и проценты за новые открытия за период

| (помимо научных премий) — 0.

| Персонал, не участвовавший в полетах на период

| отчета, — 151.

| Утратили пригодность к работе — 75 (включая

| двоих в обучении на шлюпке).

| Непригодные по состоянию здоровья на конец

| периода — 84.

| Общие потери — 310.

| Новый персонал, прибывший за период, — 410.

| Вернулось к исполнению обязанностей — 66.

| Общий рост за период — 481.

| Абсолютный прирост персонала — 171.

Когда Шери выписалась из больницы, устроили грандиозный прием — комбинацию вечеринки по случаю возвращения, поздравлений и прощания. На следующий день Шери улетала на Землю. Она была слаба, но оживлена, и хоть не танцевала, посидела со мной полчаса в коридоре, сказав, что ей будет не хватать меня. Я напился. Была хорошая возможность: бесплатная выпивка. Платили Шери и ее кубинский друг. В сущности я так и не попрощался с Шери; мне пришлось уйти в туалет и там блевать. Хоть я и был пьян, но полон жалости: настоящее шотландское виски, вовсе не местное вино, перегнанное из Бог знает чего.

После этого в голове у меня прояснилось. Я вышел, прижался лицом к иве и начал усиленно дышать. Постепенно в моей крови стало достаточно кислорода, и я узнал стоящего рядом Френси Эрейру. Я сказал: «Привет, Френси».

Он виновато улыбнулся. «Запах. Слишком силен».

— Простите, — сказал я обидчиво, и он удивленно взглянул на меня.

— Нет, совсем не это. Я хочу сказать, что на крейсере тоже плохо, но когда я бываю на Вратах, то всегда удивляюсь, как вы тут живете. А в комнатах — фу!

— Я не обижаюсь, — величественно ответил я, хлопая его по плечу. — Пойду попрощаюсь с Шери.

— Она ушла, Боб. Устала. Ее увели в больницу.

— В таком случае попрощаюсь только с вами. — Я поклонился и побрел по туннелю. Трудно пьяному в почти нулевом тяготении. Страстно хочется уверенных ста килограммов веса, чтобы удержаться на поверхности. Мне потом рассказывали, что я выломал большой кусок ивы и обо что-то ударился так сильно, что остался пурпурный синяк размером в ухо. Я понял, что за мной идет Эрейра и помогает не заблудиться, а на полпути к дому я понял также, что кто-то еще идет рядом. Я взглянул: это Клара. Я очень смутно помню, как меня уложили в постель, а проснувшись на следующее утро, испытал сильнейшее похмелье. И удивился, увидев в комнате Клару.

Как можно незаметнее я встал и направился в ванную: мне нужно было еще поблевать. На это потребовалось какое-то время, завершил я операцию душем, вторым за четыре дня, — исключительная экстравагантность, принимая во внимание состояние моих финансов. Но я почувствовал себя лучше, а когда вернулся в комнату, Клара тоже уже встала, принесла чай, вероятно, от Шики, и ждала меня.

— Спасибо, — искренне сказал я. Страшно хотелось пить.

— Понемногу, старая лошадь, — беспокойно сказала она, но я и сам понимал, что нельзя насиловать желудок. Я сделал два глотка и снова растянулся в гамаке. Но я уже понял, что выживу.